Ирина Маулер - Ближневосточное время
Дождливой осени кольцо
Ты примеряешь по ошибке.
А может, просто ты забыла
Закрыть окно свое случайно,
И комнату твою залило
Дождем несбывшихся желаний.
А может, просто знать не хочешь,
Что за весной приходит лето,
Но даже если ты хохочешь —
Не изменить порядок этот.
* * *Перепрыгивая, глотая звуки,
Знаками не прикрытое – снова
Рвется вверх, отбивая руки,
Дикое, неукротимое слово.
Путая точки и запятые,
Пульсом невыносимо жестким —
Разбиваются в лист пустые
Звуки – нищенкой на погосте.
Хвост отбрасывая змеиный,
Вьется вечным вопросом вечность,
Ускользающим пилигримом,
Пересекающим бесконечность
Параллельных – без окончаний,
Несоизмеренья всуе
Лабиринтов семи звучаний,
Возносящихся аллилуйей.
Складкой лиловой закат распят,
Слово распято на стаккато,
Разноголосицей крест-накрест
Криво выкроена соната.
Пересекая несовместимость
Точки и многоточья – смело
Рвется вверх, набирая силу,
Слово – гадким утенком – в небо.
Я изменила тебе, слово,
С гаммой цвета.
Такая мне открылась глубина
В мелодии оттенков,
Что рука сама, не спрашивая разрешенья,
Спешила с нетерпением к холсту,
Замешивая наспех краски,
И бились непослушные цвета
О равнодушное пространство света.
Но иногда, когда казалось, что слепа моя рука,
Из глубины манящего пространства рождался цвет,
Рождался и кричал, что он, новорожденный, полон силы
И защититься сможет от насилья.
И тогда рука моя невольно отступала,
Боясь спугнуть родившееся чудо.
Как мало их, новорожденных, что передать смогли
Гармонию пространства, холстов, несущих свет и силу,
Случайно отразивших красоту.
Я эту красоту в стихосложенье искала годы и недели,
И билось слово, словно птица в клетке,
Пытаясь разорвать рутину слов.
Так значит, я тебе не изменила.
Я просто странник, временный и странный,
За миражом бредущий по пустыне,
Пустыне, уходящей в никуда...
Поэзия – это запах
Еще не созревших вишен,
Поэзия это – на завтрак
Море четверостиший,
Звуком по вертикали,
Голосом вне вибраций,
Скрипкой в органном зале,
Девушкой без объятий,
Сверчком у ресторана,
Нотою без регистра,
Незаживающей раной,
Мантией без магистра,
Вкусом между губами
В рвущемся поцелуе...
Поэзия это – на память
Ноты из «Аллилуйи».
Поэзия – наваждение
Розы, цветущей в мае,
Поэзия – возвращение
Вчера улетевшей стаи.
Черною кошкой на крыше,
Белой вороной в стае,
Поэзия – принц и нищий,
Моцарт и Страдивари.
Желтым лучом в ненастье,
Голосом вне регистра,
Поэзия – это счастье
Слышать то, что не слышно.
Поэзия – когда наплывом
Слова скользят за краем смысла,
Поэзия – когда монисто
Из звезд рассыпано ревниво
По гладкой черной шее ночи,
И отражается случайно
В глазах твоих всего кусочек
Вселенной, словно в ложке чайной.
Поэзия, когда внезапно
Года – шагреневою кожей,
И распаляются азартом
Желанья на уснувшем ложе
Надежд, и мечется тревожно
На тонкой шее одуванчик,
И мальчик, на тебя похожий,
Так радостно играет в мячик.
Когда случайно поднимаешь
Глаза – листая числа,
Врывается без слов, на память
Поэзия – цветком нарцисса.
Прозрачная, полуодета,
Свободная от обещаний,
Пугливым облаком, приметой,
Свидетелем случайной тайны.
Без продолженья и начала
Сейчас, в случайном отраженье,
Без берегов и без причалов
Поэзия – души рожденье.
Новогодняя детская
Сегодня не снег за окошком кружит,
Сегодня не снег на ладошке лежит,
По улице бродит, наверно, зима,
На зиму совсем непохожа она.
Похожа она на пугливую тень,
Похожа она на безоблачный день,
Немного похожа она на слона,
Такая зима.
А где-то живет далеко-далеко
Зима в белой шапочке, в белом пальто,
И щеки ее от мороза горят
Уже с ноября.
Она недотрога, ресницы густы,
И падает, падает снег на мосты,
Деревья укутались в снежный наряд —
Такой снегопад.
На цыпочках зима идет,
И скоро, скоро Новый год.
Пусть сбудутся твои мечты,
Пусть будет так, как хочешь ты!
Пусть дети на планете всей
Не знают грустных новостей.
Ты улыбаешься во сне —
И это все, что нужно мне.
Время не лечит.
Тихо на плечи
Детство, а что это —
Утро навстречу,
Листья летят,
Ветер услышу,
Капли дождя
Барабанят по крыше.
Замерли тени
В окнах весенних,
Девочка птицей
Домой по ступеням.
Ты не узнала?
Вздернуты брови.
Ты – это я,
Просто время не остановишь.
Утро обычным
Взглядом привычным
Мимо скользнет
По квартире столичной.
Времени мало,
Ты опоздала,
Не успеваешь догнать
И – сначала:
Бегло по лицам,
Тушь по ресницам,
Что-то должно
Непременно случиться.
Я не узнала,
Вздернуты брови.
Я – это ты,
Только время не остановишь.
И лягут нежно
Слова на плечи, —
Какая встреча!
И ты мне скажешь:
Еще не вечер,
Пока не знаешь,
Что время лечит.
Плясунья
Ты плясунья на канате,
Ты танцуешь в белом платье,
И тебе никто не платит
За труды.
Ты желаешь восхищенья
И всю ночь до пробужденья
Сочиняешь продолженье
Не своей судьбы.
Ты летишь осенней стаей,
Ты реальности не знаешь
И врагам своим прощаешь,
Как друзьям.
Ничего тебя не учит,
День тебя собою мучит,
А ты веришь: завтра лучше,
Чем вчера.
Почему тебе так мало
Красок в этом дне досталось?
Или просто показалось, —
Подожди.
Небо нежно-голубое
Над зеленою травою
Неизменным над тобою
Удержи.
А ты красишь беспрестанно
Небо в желтый, небо в красный,
Одеваешь день ненастный
В миражи.
Успокойся – ведь по новой
Краски смоет дождь, и снова
Небо цвета голубого —
Это жизнь.
Дети
А тебе всего ничего – только семь,
Ты мой сын, а значит, похож на меня совсем.
И такого же цвета глаза твои, а в глазах
Изумрудная радость моя – изумрудный страх.
Ты не бойся, мой сын, ничего – я скажу,
Хочешь, сказку волшебную я для тебя разбужу?
Ты не бойся, скажу я ему, ничего, ничего.
Ты ладошку подставь, чтобы падали звезды в нее.
А тебе всего ничего – лишь семнадцать,
И тебе по ночам принцы снятся.
На меня ты похожа слегка,
Как уверенна ты и легка!
А в глазах облака, не земля,
Здравствуй, девочка моя.
Семнадцать и семь —
Как вчера это было со мною:
И санки, и снег,
И звезды поцелуй на рассвете.
Сегодня я не одна, нас трое,
Таких похожих и близких на этом свете.
А потому, что ты – это я,
Только минус лет двести.
Ты у меня, я у тебя —
Здорово, что мы вместе.
У моря
Спокойная тихая заводь,
У моря у синего завтрак.
Прогулка от сада до сада,
И большего вроде не надо.
Спокойное солнце апреля,
И лето еще за горами,
Еще ни о чем не жалеет
Трава под босыми ногами.
Еще на часах воскресенье,
Души и начала недели,
И слышится райское пенье
В случайно услышанной трели.
И кажется, кажется, будет
Всегда это счастье земное,
И солнце в глазах незабудок
Согласно кивнет головою.
А знаешь, возьму и поверю,
Меня не накажешь за это,
И будут деревья за дверью
Стучаться ко мне до рассвета.
И будет лежать на ладони
Спокойное тихое море.
Тебе я поверю сегодня...
А завтра, а завтра – посмотрим.
Рождение
Боком – острее спины ежа,
Платьем, надетым на тело ужа,
Хамелеоном без чисел и дат
Оборачивается циферблат.
Именем из пяти букв
Разбегающимися, как ртуть,
Значит, в прииске семи дней
Выпало быть – мне.
Сегодня – счетчик с нуля,
И это снова – я.
Жадно – в розовый цвет
Крашу рассвет.
Вольной кистью под именем Жизнь
Время бежит,
Заново начиная круг
В имени из пяти букв [1] .
Иерусалим
Иерусалим
Незнакомый, а словно встречались всегда.
Листья клена летят через все города
И покорно ложатся под ноги тебе.
Город мира, как я благодарна судьбе!
Камень белый, а рядом шиповника куст,
Разминулись здесь Авраам и Иисус.
Над мечетью уверенно крестится лес —
Здесь живут в ожиданье чудес.
Через площадь, навстречу Прощенья Стене,
Через площадь, и нету спасенья верней,
Через площадь, не надо названья богам,
Через площадь – к твоим ногам.
Называю себя и прошу – отпусти
Мне мои заблужденья на этом пути.
Называю, и нет адресата точней,
Чем Стена из ослепших от солнца камней.
Иерусалим, Иерусалим,
Ты проклят был и был любим,
Ты был и близким, и чужим,
