Лина Леклер - Встреча (сборник)

В моей руке букет кленовый
Дрожит, как факел на ветру,
И этот свет средневековый
Вступает с сумраком в игру.

Пусть здесь не парк, а чаща леса,
И не эстрада – Камелот,
И бродит бледная принцесса,
Глядясь, как лебедь, в яшму вод.

Шуршит трава под башмачками,
Сломалась ветка позади,
И сердце резкими толчками
В ее колотится груди.

Глаза горят, пылают скулы,
А губы шепчут: «Что со мной?»…
Она едва не утонула,
Пленившись темной глубиной.

А там хрустальное пространство —
Аллеи, замки, города,
И стоит только зазеваться,
Как в миг провалишься туда.

И лишь рыбак, забросив снасти,
Найдет ее потом одну…
Вот так и мы в объятьях страсти
Идем мучительно ко дну.

Вокруг высотные кварталы —
Огни, кафе, такси, уют…
И дальним отблеском Валгаллы
Плывет луна, свалившись в пруд.

За бледным бисером дождя
Плывут вечерние кварталы,
Убором древнего вождя
Луна за облако упала.

А ветер, тихо шелестя
Листвой последней на каштанах,
Как неразумное дитя,
Все бередит на сердце рану.

Над медью лиственных могил
Его напевы так печальны,
Как будто Бог тоску вложил
В ладони наши изначально.

Как он глубок – любовный шрам!
И ныть под вечер не устанет…
Наш мир расколот пополам —
Ни временем, так расстояньем.

Мы гуляем с тобой под дождем,
Мы, как птицы, в высоком движенье.
Если хочешь, весны подождем,
Но с тоской бесполезно сраженье.

На полях этой странной войны
Ветер носит дурманящий пепел.
Только там не тела сожжены,
А ненужные ржавые цепи.

Мы себе разрешили любить
И упали на землю оковы.
Нас связала суровая нить
Без единого лживого слова.

Они слишком объемны – слова
И гремят, как пустые кастрюли.
Мы, узнавши друг друга едва,
Целый мир ради нас обманули.

А теперь? Жарко рдеют сердца,
Обжигая бессмертные души.
Мы хотели любви без конца,
Словно моря без лодок и суши.

И она не заставила ждать
(хладен пот и дыханье неровно),
К нам придя, как небесная рать,
В громе труб и сиянии молний.

Луна заблудилась меж медных ветвей,
Упала в наборный витраж,
Мы знаем немало известного ей,
Ведь город полуночный – наш.

Мы кружево улиц неспешно плетем,
Прогулку, слагая, как стих,
И так хорошо нам слоняться вдвоем
По древним телам мостовых.

Над нами, как звезды, плывут фонари
И их золотые шары,
Как будто бы утро скрывают внутри
И прячут его до поры.

Дремотно к Парижу струится река,
А ветер на нежности скуп,
И дымка мерцает воздушно легка
Меж наших пылающих губ.

Мы сейчас в лихорадке, в жару,
Даже, кажется, кровь закипела,
Без тебя я, наверно, умру,
Хоть останется странствовать тело.

Бледный путник без цели и сил,
Обойдет оно ветреный город,
Где со мною ты прежде бродил,
Но устанет от горечи скоро.

Усмехнется, заглянет в кафе
И закажет себе шоколада,
И свершится аутодафе
Жесточайшего личного ада.

Но зачем мне такие дела?
Я без веры прожить не умею.
Наши рядом пылают тела,
Как в камине пурпурные змеи.

Будит дождика ласковый смех.
Не для нас эта боль и напасти!
Нам с тобою прекраснее всех
В облаках беспредельного счастья.

Наши будни, как лошади, пали,
Позасыпались желтой листвой,
И в таинственный мир зазеркалья
Погружаемся мы с головой.

Как в глубокий и темный колодец,
Где Макар свое стадо не пас,
Где такое во мгле происходит,
Что зависит лишь только от нас.

Темен вечер. Задернуты шторы.
И плевать на дела и людей,
Убегают минуты, как воры,
Улетают, как клин, лебедей.

Гибких, важных, и белых, и черных,
Тех, что нежит озерная гладь…
Сколько всякого пылкого вздора
Я успею тебе рассказать!

И про птиц, и про осени поступь.
Вон шуршат по аллее шажки…
Наше после, как тропка на постриг,
Где грехи не темны, не тяжки.

К тишине и страстям приобщенье,
И в туманное завтра исход,
Это мудро – в любовном крещенье
Ни о чем не грустить наперед.

Мы вдвоем, мы во власти момента,
Вне эпохи, и судеб, и дат,
И заката пурпурною лентой
Опоясан Эдемский наш сад.

Эта ночь, эта плотная мгла,
А на крышах серебряный свет,
Я тебя все ждала и ждала
Среди сказок, легенд и примет.

Среди дел и дневных новостей,
Средь вокзальной слепой толчеи,
Сложена из неравных частей
Жизнь моя и мечтанья мои.

И не знает на свете никто,
Как прекрасен серебряный свет,
И дождей сквозь небес решето
На земле бесподобнее нет.

Мелких капель волшебная дрожь,
Словно тронул струну музыкант,
Или небу уже невтерпеж
Показать свой размах и талант.

И луна среди голых ветвей
Так хрупка, по карнизам бродя…
Я, мне кажется, стала твоей
До того, как узнала тебя.

Где-то там, в тишине, в высоте,
Где светила находят ночлег,
Бог скрестил на незримом листе
Наших линий загадочный бег.

Отложил, улыбнувшись, перо
И неспешно ушел по делам…
Хорошо, что я верю в Него,
Для любви начертавшего храм.

Этой полночью нам не до смеха,
Снова тени плывут из угла,
На мерцающем острове меха
Мягко светятся наши тела.

В этом нимбе, для прочих незримом,
Не нужны ни ковер, ни кровать,
И на корчи последнего Рима
Нам с тобою давно наплевать.

Словно призрак Блистательной Порты,
Он сверкнет и погаснет вдали…
Да и что нам за дело до мертвых,
Не обретших бессмертье в любви!

Пышным садом, полуденным раем
Мы скользим, только звезды маня,
И парим, и горим, и сгораем,
И сбегаем дымком от огня.

Сброшен плащ, и оборки, и гетры,
Сброшен груз всех тревог и невзгод…
Мы с потоком смолистого ветра
Улетаем стремглав в небосвод.

Как легко наверху затеряться
В чаще дат, и веков, и времен!
Мы вливаемся нотой в пространство
И с Вселенной звучим в унисон.

Жемчужная россыпь звезд,
Как бусины на паркете,
Мы вместе, хотя и врозь,
И таем, но все же светим.

Как две восковых свечи
В серебряной мгле шандала,
И легкий дымок горчит
Над гулом ночных вокзалов.

Над рунами рельс, путей
И дальних дорог воздушных,
Во власти чужих затей
Нервозно, темно и душно.

Над миром – незримый меч,
Он в наши сердца направлен,
И кровь продолжает течь
Закатом по дубу ставни.

А облака сизый дым
Окутал его, как ризы,
Стирая бессильный грим,
Весь мир на клинок нанизан.

Как бабочка на игле,
Он кем-то к стене пришпилен,
И чудится шепот мне
Чертей на церковном шпиле.

Короткая трель смешка,
Корявая тень копыта,
Да только кишка тонка
Нас всех положить под плиты.

И небо горит, кровит,
А время скользит и длится,
И манит костер любви
В бессмертии раствориться.

Мимолетная грусть превращается к ночи в тоску,
Душу рвет на клочки, как нахлынувший ветер, газету,
Топит горечь в луне и легко приставляет к виску
Мрак всех снов и утрат, как мертвящую мглу пистолета.

Это бездна – любовь. Горький дым всех на свете боев.
Все на свете сердца, что когда-то рассыпались прахом.
Вновь ложится она под стального меча острие
И с багряной рекой покидает и тело, и плаху.

При тусклом блеске фонарей
Немало сделано открытий,
Все чувства ярче и острей,
Когда идет кровопролитье.

Плывет луна. Звенят дожди.
Блестит отдраенный булыжник.
Колдуют мрачные вожди,
Ныряя в омут чернокнижья.

Над миром вороны летят,
В лесах блестят глазами совы,
И много дней и войн подряд
Всей жизни рушатся основы.

Играет бисером река
И влажный мрак над нею кружит,
И нить не тронет челнока,
И петли делаются туже.

Но ты во мгле меня нашел.
И грусть светла, и будни сладки,
Хватая шелковый подол
Мгновений сцеженных в остатке.

С полуслова, полувздоха,
Полусмерти, полураны
Медью катится эпоха
Из дырявого кармана.

Полусолнцем, полублеском
Полублик на старой крыше…
Стало в сердце полутесно,
Где надежду полупишут.

И мерцает полумесяц
Над кварталом полулюстрой,
Даже в недрах полусвета
Не бывает получувства.

Полустрасти, полуболи,
Полукрика, полужала…
Мы в сражении с любовью,
Словно в зареве пожара.

Полунежность, полуправда
Нас спалят, не дав согреться…
Я боюсь, что полузавтра
Обернется полусердцем.