Борис Коплан - Старинный лад. Собрание стихотворений (1919 - 1940)

На столах и полу шелкотканей
И парчи расстелились узоры.
Среди них никогда не устанет
Танцовать апашом Изадора.

И безвольный смотрит Есенин,
И уйти от нее не может,
И кричит ей: я гений! Гений!
Неужель пред тобой ничтожен!

С красным шарфом слилась плясунья,
И к ногам упадают косы.
Льются тихие струи луньи
На тропические кокосы…

Нет, тоски избыть невозможно.
Никуда не уйти от страха.
И любовь была – ложь-ложью,
И слава – горсточка праха…

Ты ж не знала тогда, Изадора:
Красный шарф апаша смертоносен –
Вихрем выхватил из мотора
И тебя на асфальты бросил.

25 января 1928

Отрезви меня, зимнее поле,
От любви – от отравы избавь.
Жить не стало мне силы боле.
Уж не знаю: где сон, где явь.

Хоронить мне себя захотелось
Оттого, что не знаю, как быть,
Оттого, что измучено тело,
Оттого, что устало любить.

Обманула весенняя зорька,
Клеветою мне села на грудь,
Душу залила радостью горькой,
На безвременный вывела путь.

Я иду не путем – не дорогой,
Заблудилась в миру, как в лесу;
Стала нищей, бездомной, убогой
И с собою лишь крест свой несу.

Друга милого больше не встретить,
Пошутило, знать, счастье со мной...
Расстели ж мою песню, ветер,
Безмятежной в полях пеленой.

Зима 1928

Что может быть в жизни лучше
Забвенья сует и обид?
Ты дал мне почувствовать, Тютчев,
Что дух мой усталый не спит;

Что жажду единственной встречи
Средь тихих пустынных снегов,
Что снова певучие речи
Без отдыха слушать готов.

Февраль 1928 Мураново

Мне не раскрыть своей печали,
Мне не понять своей любви.
Куда дни юности умчались,
И отчего душа в крови?

Что с каждым днем душа стареет,
И меркнут очи, видя тлен,
И так мне хочется скорее,
Скорей познать бессмертный плен.

Не в силах раннюю усталость
Трудом и волей побеждать.
Что ж в этой жизни мне осталось?
Признанья ль позднего мне ждать,

В друзьях ли разочарованья,
Или духовной нищеты,
Иль рокового расставанья
У заколдованной черты?..

Март 1928

Дни без счета трачу,
Жизнь мне нипочем.
Отчего же плачу
О себе самом?

Отчего в исходе
Тяжело дышать?
Отчего исходит
Кровью вся душа?

Оттого, что выше –
Голубая твердь.
Оттого, что слышу –
Как ликует смерть.

Март 1928

Было нам хорошо идти
Рука об руку в даль времен.
Вихри знойные закрутить
Не могли горящих знамен.

Ударяли литавры в грудь,
Трубы славили жизнь-борьбу…
Как бы в будущее заглянуть –
Разошлись бы морщины на лбу…

Май 1928

То не чайки сверкают вдали
На раздолии Волги широкой,
Не сребристые корабли
На восток убегают далекий –

Улетают мысли к тебе,
Белокрылые мысли о неге,
И высок их полет, как Тибет,
И быстрей самолета элегий.

То не темные Жигули
К облакам простирают ладони,
Не крикливые журавли
Вдаль стремятся от хищной погони –

Устремляются взоры мои
В ту страну, где я слышу: одна я…
Я вернусь и скажу: напои,
Утоли мою жажду, родная.

24 сентября 1928 Волга

Загорелась полночная искра
Над ушедшим во тьму курмышком.
Из далекой страны до Симбирска
Эта искра пришла пастушком

Златорунного стада овечек,
Бесконечных ночных луговин,
Чтобы горе принять человечье,
Как велел Человеческий Сын.

Город спит – и не видит, не слышит,
Что творит в поднебесье Пастух,
Как стремится туда – всё выше,
Обитает где горний дух.

28 сентября 1928

Стало в комнатке светло,
Стало в комнатке тепло,
А на нашей улице
Высохли все лужицы.

С крыши снег не будет капать.
Санки надо спрятать, папа.
А на крыше воробушки – чик-чирик;
Хорошо им на солнышке – чик-чирик.

Мячик беленький скок-скок
Укатился в уголок.
Зайка-паинька с звоночком
Раньше бегал по лесочкам,
А теперь сидит, дрожит,
Колокольчиком звенит.
С ним барашек очень дружен.
Раньше бегал он по лужам,
А теперь кричит: бе! бе!
Я бегу, Лоло, к тебе.

Посмотрите на картинки:
Вот плетеночки-корзинки,
Вот лопатка и совок,
Ослик, козлик и цветок.

Распустились в канавках кувшинки,
Запушились ивы и вербы,
Первоцветы сронили росинки
На весенние травы-былинки,
И росинки блестят, словно перлы.

<Конец 1920-х годов>

Машет мельница крылами,
Словно спорит с облаками.
Ай-люли, ай-люли –
Многоцветны Жигули.

С нетерпеньем пристань ждет,
Пароход как подплывет.
Ай-люли, ай-люли –
Пароход идет вдали.

Хлебом полон пароход,
Капитан его ведет.
Ай-люли, ай-люли –
Не застрянет на мели.

Чайки реют над волнами,
Отдыхать садятся на мель.
Ай-люли, ай-люли –
Любят чайки Жигули.

9 октября 1929 Симбирск

Сказать так много нужно мне,
А я молчу, как лес.
Ты там мечтаешь о весне,
Чтобы твой друг воскрес.

И я воскресну, может быть,
Скорей, чем жду я сам.
А ныне, волею судьбы,
Брожу я по лесам.

Зеленых звезд полярный путь
Томительно далек.
Но сладка скорбь, но сладка жуть
Среди лесных дорог.

И встреча зорь, и блеск снегов
В долах глухих озер,
И вереницы облаков
Чаруют жадный взор.

Карелия, изгнанья край
Ты мне на много ль лет?..
Придет, придет моя пора
Сказать неволе: нет!..

Дух бодр мой, плоть пусть немощна! –
Я тяжесть дней снесу…
Я о тебе, моя жена,
Молюсь один в лесу.

Душа и мысли дома, далеко;
Взор грязных нар совсем не замечает,
И шуму, крику слух мой не внимает,
И словно предо мной волшебною рукой
Раскрыта дверь туда, где дышится легко.

Я вижу милую: она меня ласкает;
С ней мальчик наш – любимый наш сынок…
И музыка в ушах поет и не смолкает,
И – я не здесь лежу – лежу у милых ног,
И вновь жена меня на радость обрекает.

19 апреля 1931