Борис Коплан - Старинный лад. Собрание стихотворений (1919 - 1940)

Китежской сказкой окутан,
Город замрет.
Перенесись на минуту
В звездный ночной хоровод.
Душа моя – безгрешна.
Звездная ночь к ней прильнет,
Очарованьем нездешним
Ласково обовьет.

Ой, одиночество люто,
Отзвуков нет на земле.
Жизни считаю минуты.
Слезы блестят во мгле.

Ой ли, весенняя нега!
Знаю: придешь – но когда?
Тает медленней снега
Павшая в душу беда.

Песня за песней вьется.
Эх, была – не была!
Мне ль эта песнь поется –
Дева весной у колодца
Милого друга ждала.

Март 1925

Жемчужину глупец увидел на дороге.
– Проста она, – сказал, – бедна, оправы нет.
Вот если бы нашел я золотой браслет,
Куда как заплясали б ноги!
Осталась бедная жемчужина в пыли,
Прохожие ее чуть-чуть не раздавили.
Но, к счастию, ее увидел издали
Мудрец бесхитростный. Подняв ее из пыли:
– Вот то, – воскликнул он, – вот то, что я искал
И все найти не мог! – и бережно и нежно
Стал он с жемчужины пылинки все сдувать
И к сердцу радостно, любовно прижимать.
Нечаянна была та радость и безбрежна.
Жемчужинам подобные сердца
Так часто брошены с презреньем, без вниманья.
Но жизнь не властна их затмить очарованье,
И Провидение пошлет к ним мудреца.

Апрель 1925

Сладко от старшего друга услышать приветное слово.
В Пушкинском Доме давно музам я робко служу.

5 ноября 1925

Много слез вам не я напророчил.
Жизнь – не шутка, любовь – не браслет.
Больше дней вы полюбите ночи,
Больше сна вы полюбите бред.

Больно мне. Сердце кровью точится,
Как подумаешь: гибнет сестра.
Мне улыбка страдания снится:
Знаю, вам не уснуть до утра.

Как помочь? Люди! Закоченели.
Сердце сердца бежит. О, прости!
Так и бросят средь снежной метели,
А метель замела все пути.

Люди! Что ж? Тишина лишь лесная.
К сердцу бьет неутихшая кровь.
Только Бог, только Он и узнает
Ваши слезы, тоску и любовь.

1925

Ты разрешила жребий твой высокий,
Когда его раздался первый крик:
Алешенька к груди твоей приник
И жадно пьет живительные соки.

30 декабря 1925

Люди идут и думают –
Каждый – про себя.
Лица у всех угрюмые,
Словно живут не любя.
Я же люблю вселенную,
Каждый атом люблю.
Душу ль мою нетленную
Здесь на земле загублю!
Нет. Для любви и нежности
Разве не стоит жить? –
Чтобы потом в безбрежности
Не умирая парить.

24 апреля 1926

Нет, сердце мое не закрылось
Для песен и нежных слов.
Я в церкви взошел на клирос,
Чтоб шесть прочитать псалмов.

В тот вечер душа захотела
Улететь в небозвездную высь.
Я не чувствовал бренного тела,
Не томила недольная мысль.

И весь трепеща в молитве
О тебе и сыне моем,
Я увидел на звездном жнитве
Христа с золотым серпом.

Колосья – то были звезды,
А серп – то месяца лик.
Как радостно капали слезы,
Когда я к траве приник!

В тот миг я был полон тобою,
О нежный мой друг – жена!
Фаворскою светлой тропою
Пройти наша жизнь должна.

20 августа 1926 н./ст.

Что на сердце грустно?
Что опять оно
Снов невоплощенных,
Тщетных грез полно?

Стонет песня-греза,
В сердце грусть-печаль.
Вздох мой уплывает
Невозвратно вдаль.

Снова налетели
Чары юных дней,
Пламенных желаний,
Призрачных теней.

Тщетны все желанья:
В вечной тишине
Навсегда умолкнем
В непробудном сне.

1926

У отца Василья
Пасека и мед.
Много и усилья,
Много и хлопот:

Раннею весною
Караулить рой,
Чтоб не скрыться рою
С маткой за горой.

И поймать в лукошко,
Посадить в домок.
(Для гостей – немножко –
Должен быть медок.)

И они, вощину
Превративши в сот,
Полетят в долину,
Соберут в ней мед.

И с цветочной данью
На подлет улья
Чуть не без дыханья
Упадет семья.

Закипит работа –
Только гул пойдет.
Важная забота –
Мед заправить в сот.

На ущербе лета
Пчелке взятка нет;
В улейке согрета,
Не глядит на свет.

Долгою зимою
Хорошо с медком
Поболтать порою
С другом за чайком.

Сентябрь 1926 с. Арпачево

Медь и золото купил
Старый лес у осени.
Только силы бы меня
Никогда не бросили.

Собирала я грибы
В чистое лукошко.
А теперь смотрю с тоской
В тусклое окошко.

Тучи небо облегли:
Приказала осень.
Не страшатся лишь ее
Боры елей-сосен.

Прошуми мне древний сказ,
Черный лес-кудесник.
Я спою тебе за то
Городские песни.

17 сентября 1926 Тверь

Ты мне привиделась, Елена,
На белокрылом корабле.
Знать, твоего избегнуть плена
Не суждено мне на земле.

Но ты ушла, и нет возврата
Тебе к моим погибшим дням.
Я знаю, что придет расплата
И оба встретимся мы там.

Но ты ушла. Я жить остался,
Безвольной жаждою объят.
Над головой моею стлался
Тумана саван. Я ж был рад

Туману, боли, ослепленью.
Мутился ум и стыла кровь.
Не верилось успокоенью,
Я не надеялся на кров.

А там вдали звала сирена,
Терялся брег в морозной мгле…
Ты мне привиделась, Елена,
На белокрылом корабле.

Декабрь 1927

Природа ждет весны,
Душа твоя – любви.
О, были бы скорей напоены
Любовью и весной
Душа твоя и дух лесной.

Внимай душе своей
И друга назови,
Как трелью затрепещет соловей,
Влюбленный в тишину.
Поэту верь и жди весну.

1927

На столах и полу шелкотканей
И парчи расстелились узоры.
Среди них никогда не устанет
Танцовать апашом Изадора.

И безвольный смотрит Есенин,
И уйти от нее не может,
И кричит ей: я гений! Гений!
Неужель пред тобой ничтожен!

С красным шарфом слилась плясунья,
И к ногам упадают косы.
Льются тихие струи луньи
На тропические кокосы…

Нет, тоски избыть невозможно.
Никуда не уйти от страха.
И любовь была – ложь-ложью,
И слава – горсточка праха…

Ты ж не знала тогда, Изадора:
Красный шарф апаша смертоносен –
Вихрем выхватил из мотора
И тебя на асфальты бросил.

25 января 1928