Георгий Иванов - Стихотворения (Полное собрание стихотворений)

Упал крестоносец средь копий и дыма,
Упал, не увидев Иерусалима.

У сердца прижата стальная перчатка,
И на ухо шепчет ему лихорадка:

— Зароют, зароют в глубокую яму,
Забудешь, забудешь Прекрасную Даму,

Глаза голубые, жемчужные плечи…
И львиное сердце дрожит, как овечье.

А шепот слышнее: — Ответь на вопросец:
Не ты ли о славе мечтал, крестоносец,
О подвиге бранном, о битве кровавой?
Так вот, умирай же, увенчанный славой!

По крыше дождя дробь,
В саду болота топь.
Ну, прямо копия
Картины Клевера —
Бездарная утопия
Осеннего севера…

Творю из пустоты ненужные шедевры
И слушают меня оболтусы и стервы.

…Кругом безденежье, счета от прачки,
Хула полуврагов, полудрузей подачки.
Зато всю жизнь стучася лбом о стену,
Узнал я цену вам… себе я знаю цену!

Шагайте смело, в добрый час,
Хорошенькие ножки!
Шагать придется вам не раз
По этой вот дорожке.

Теперь я знаю — все воображенье,
Моя Шотландия, моя тоска.
Соленых волн свободное движенье,
Рога охоты, песня рыбака.

Осенний ветер беспокойно трубит,
И в берег бьет холодная вода.
Изгнанник ваш, он никого не любит,
Он не вернется больше никогда.

И покидая дикий и печальный,
Его тоскою сотворенный мир,
Не обернется он на звон прощальный
Несуществующих шотландских лир.

От сумрачного вдохновенья
Устало выйти на простор,
Увидеть море в отдаленьи,
Деревья и вершины гор.

Солоноватый ветер дышит,
Зеленоватый серп встает,
Насторожившись, ухо слышит
Согласный хор земли и вод.

Сейчас по голубой пустыне,
Поэт, для одного тебя,
Промчится отрок на дельфине,
В рожок серебряный трубя.

И тихо выступив из тени,
Блестя крылами при луне,
Передо мной, склонив колени,
Протянет лиру ангел мне.

О расставаньи на мосту,
О ней, о черноглазой Ане,
Вздохнул. А за окном в цвету,
Такие русские герани.

И русских ласточек полет.
Какая ясная погода!
Как быстро осень настает
Уже семнадцатого года…

…Как быстро настает зима
Уж пятьдесят седьмого года.
Вздохнул. Но вздох иного рода
Изгнание. Тюрьма — сума.
— Не выдержу! Сойду с ума!..

Синеватое облако
(Холодок у виска)
Синеватое облако
И еще облака…

И старинная яблоня
Зацветает опять
Простодушная яблоня…
(Может быть подождать?)

Все — до странности — русское
(Подожди до семи!)
Это облако узкое
(Улыбнись — и нажми!)

И по русскому синяя
(С первым боем часов)
Безнадежная линия
Бесконечных лесов.

Теплый ветер веет с юга,
Умирает человек.
Это вьюга, это вьюга,
Это вьюга крутит снег.

"Пожалейте! Сколько горя,
Так ужасно умирать".
Теплый ветер веет с моря
Да и слов не разобрать.

— Тот блажен, кто умирает,
Тот блажен, кто обречен,
В миг, когда он все теряет
Все приобретает он.

"Пожалейте! Сколько горя".
И уже не стало сил.
Теплый ветер веет с моря,
С белых камней и могил,
Заметает на просторе
Все, что в жизни ты любил.

Проклятие шепотом шлет палачам
Бессильная злоба.
Сиянье. В двенадцать часов по ночам
Из гроба…

В парижском окне леденеет луна,
Шампанское взоры туманит…
И музыка. Только она
Одна не обманет.

Гитарные вздохи ночных голосов —
О, все это было, когда-то —
Над синими далями русских лесов
В торжественной грусти заката,
"Из плена два русских солдата"…
Сиянье. Сиянье. Двенадцать часов.
Расплата.

В шуме ветра, в женском плаче,
В океанском пенном пенье
— "А могло бы быть иначе"
Слышится как сожаленье.

Тень надежды безнадежной,
Всю тоску, все неудачи
Одевает в саван нежный.
— "А могло бы быть иначе".

Заметает сумрак снежный
Все пути, все расстоянья.
Тень надежды безнадежной
Превращается в сиянье.

Все сгоревшие поленья,
Все решенные задачи,
Все грехи, все преступленья…

— "А могло бы быть иначе"

А что такое вдохновенье?
Так, будто вскользь, едва, слегка
Сияющее дуновенье
Божественного ветерка.
На мимолетную минутку
Дохнул, повеял, озарил —
И Тютчев пишет, словно в шутку:
"Оратор римский говорил".