Хаким Фирдоуси - Шах-наме

Однажды Сиявуш с Пираном знатным
Вели беседу вечером приятным.

Сказал Пиран: «Со странником ты схож:
Сегодня — здесь, а завтра ты уйдешь.

Не вижу близкого тебе по крови,
Не помышляешь о семейном крове.

Нет брата у тебя, сестры, жены,
Ты — куст, растущий где-то у стены.

Грусть об Иране приведет к недугу:
Найди себе достойную супругу.

Умрет Кавус: Иран великий — твой,
Твоя — корона, трон владыки — твой!

В покоях туран-шаха, посмотри ты,
Красой блистая, три луны сокрыты.

У Гарсиваза — тоже три луны;
Он знатен; древен род его жены.

А у меня на женской половине —
Четыре девочки, твои рабыни.

Всех старше Джарира, во цвете лет,
Красавиц, равных ей, не знает свет.

Лишь согласись, и юная тюрчанка —
Твоя рабыня и твоя служанка».

Ответил Сиявуш: «Благодарю.
Теперь, как сын, с тобою говорю.

Жена из дома твоего нужна мне,
И Джарира твоя — теперь жена мне».

Такую речь вели наедине.
Пошел Пиран к Гульшахр, своей жене.

Сказал ей: «Счастью Джариры послужим,
Царевич Сиявуш ей будет мужем.

Мы разве можем не торжествовать,
Когда Кубада внук — теперь наш зять?»

Гульшахр пришла с невестою смущенной,
Красавицу украсила короной.

На Джариру царевич бросил взгляд —
И рассмеялся, радостью объят.

Он днем и ночью счастлив был с женою,
Забыл Кавуса, не болел душою.

Он жил, не зная никаких забот...
Так время шло, кружился небосвод.

Честь витязя и слава непрестанно
Приумножались пред царем Турана.

Сказал однажды сдержанный Пиран:
«Ты, Сиявуш, рожден владыкой стран!

Хотя твоя жена — мне дочь родная,
Тревожусь о тебе я, сна не зная.

Хотя твоя опора — Джарира,
Хотя она красива и добра —

Жемчужину, твоей достойно доле,
Ищи ты в государевом подоле.

Затмила всех красавиц Фарангис,
Она стройней, чем стройный кипарис.

Прекрасен лик и мускусные косы,
Венец на голове темноволосый.

Проси царя, чтоб стал твоим кумир:
Таких не знал Кабул, не знал Кашмир.

В родство вступив с властителем державы,
Свой блеск ты увеличишь величавый.

Прикажешь мне — с царем поговорю,
Взыску я чести, я пойду к царю».

А Сиявуш: «Трудна моя дорога,
Но кто противостанет воле бога?

В Иран, быть может, не вернусь я вновь,
И не увижу я Кавуса вновь.

Быть может, Заля снова не увижу,
Рустама, мне родного, не увижу.

Быть может, не вернусь к богатырям,
К таким, как Гив, Шапур, Занга, Бахрам.

От сладких отрешусь воспоминаний,
Обосноваться надо мне в Туране.

А если так, начни ты сватовство,
Не посвящая в тайну никого».

Так говорил он и вздыхал в печали,
А на ресницах капли слез блистали.

Сказал Пиран: «Доволен тот судьбой,
Кто шествует разумною тропой.

Уйдешь ли от кружащихся созвездий?{30}
От них война, и милость и возмездье».

Пиран, узнав о помыслах его,
Встал, и пошел, и начал сватовство.

Пошел к царю с веселым нетерпеньем,
К владыке он поднялся по ступеням,

Немного постоял перед царем.
Сказал Афрасиаб, влеком добром:

«Чего желаешь ты, водитель рати:
Меча, короны, трона иль печати?»

Царю ответил мудрый человек:
«Да будешь миру нужен ты вовек!

Хочу поговорить о Сиявуше,
Пусть лишь твои меня услышат уши.

Он мне сказал: «Поведай ты царю,
Что путь к величью ныне я торю.

Есть у тебя такая дочь, которой
Хочу я стать достойною опорой.

Красавицу нашел я наконец,
Что трон украсит мой и мой венец.

Ей имя Фарангис дала царица,
С тобой сочту за счастье породниться».

Тогда, с глазами, влажными от слез,
Афрасиаб, подумав, произнес:

«Предсказывал мне сведущий в науке.
Чудес немало говорил о внуке:

Казна, войска, венец есть у меня,
Страна, престол, дворец есть у меня,

Но внук мое величье уничтожит,
Ничто меня тогда спасти не сможет.

Захватит внук мою страну и трон,
И буду я с лица земли сметен».

Сказал Пиран: «О государь Турана,
Пускай тебя не мучит эта рана.

Кто Сиявуша назовет отцом,
Тот будет мирным, честным мудрецом.

Ты звездочета, государь, не слушай,
Устрой разумно дело Сиявуша,—

К счастливому концу тогда придешь,
Что от судьбы ты просишь — обретешь».

Афрасиаб сказал слуге седому:
«Твой разум нас не приведет к худому.

Твою дорогу ныне изберу:
Надеюсь, что с тобой приду к добру».

Пиран перед царем склонился вдвое,
Его решенье восхвалил благое,

К царевичу отправился тотчас
И радостный принес ему рассказ.

Сидели оба допоздна с весельем
И горечь жизни обмывали хмелем.

Едва лишь солнце в блеске золотом
На небе обозначилось щитом,

Пиран перепоясал стан могучий,
Помчался на коне быстрее тучи,

Явился к Сиявушу и воздал
Его величью тысячу похвал,

Сказал ему: «Устрой дела по дому,
Придет царевна, будь готов к приему».

Тут покраснел царевич от стыда,
Смутился пред Пираном он тогда:

Он был Пирану самым близким другом,
Он дочери Пирана был супругом!

Сказал: «Ступай и дело доверши,—
Все тайны знаешь ты моей души».

Тотчас Пиран занялся этим делом,
Ему предавшись и душой и телом.

Он выбрал лучшие из жемчугов,
Парчи китайской тысячу кусков,

Сережки, два венца и ожерелье,
Запястья два, что как огни горели,

Ковры, обилье тканей дорогих,
Три пары одеяний дорогих;

Держали двести слуг златые чаши,
Как взглянешь — ничего нет в мире краше!

В златых нарядах было триста слуг,
Сто близких родичей — семейный круг.

Вот Фарангис, царевна молодая,
Явилась к жениху, луной блистая.

Светла их радость, свадьба весела,
И с каждым мигом их любовь росла.

Вот время на неделю удлинилось,—
От тестя Сиявуш увидел милость.

Однажды к Сиявушу как посол
Доброжелатель от царя пришел.

«Тебя,— сказал он,— кличет царь державный
И говорит: «Великий, добронравный!

Отселе до Китая царства часть
Даю тебе, возьми над нею власть,

Поезди, посмотри на край обширный,
Для счастья избери ты город мирный.

Останься в нем, с отрадою живи,
Довольством сердце радуя, живи!»

Те речи были Сиявушу любы.
Он приказал, чтоб заиграли трубы,

Он приказал сокровища собрать,
Венец и перстень взял и двинул рать.

Вот Фарангис уселась в паланкине,
Пошло с обозом войско по долине,

С весельем именитые пошли,
Xотанская земля была вдали.

Достигли места, что цветущим было,
Основой счастья, раем сущим было!

Вон там — река, а здесь — гора видна,
Охотникам — раздолье, тишина,

Журчанье родников, дерев цветенье,—
Старик второе здесь найдет рожденье!

Пирану Сиявуш сказал: «Страна,
Что видишь ты, для счастья создана.

На этом месте город я воздвигну,
Блаженство мира сердцем я постигну.

Создам я город, приложив труды,
А в нем — дворцы, чертоги и сады.

Такой построю город несказанный,
Что удивятся племена и страны».