Всеволод Емелин - Болотные песни

Опять над площадью Болотной
Седая опустилась мгла
И, как портянкою пехотной,
Грядущий день заволокла.

Мороз, угрюмый воевода,
Здесь совершает свой дозор.
Нет ни айпедов, ни айфонов.
Не слышно выкриков: «Позор!»

Возле замерзшего канала
Уж не ликует карнавал,
Недолго музыка играла,
Недолго фраер танцевал.

Ах, как играла эта музыка,
Вились различные флажки.
Но все рано был круг их узок
И от народа далеки.

Все наболевшее на сердце
С трибуны громко огласили,
И хоть какого-нибудь Герцена,
Наверно, все же разбудили.

Я лихорадочно активный
Стоял здесь тоже среди вас,
Пусть я совсем не креативный
И ни хрена не средний класс.

Сорвался мой высокий голос,
Остыл мой юношеский пыл,
А на Поклонной встал анчоус,
Свободы Солнце проглотил.

О, жертвы мысли креативной,
Вы уповали, может быть,
Что вы настолько эффективны,
Чтоб в этой схватке победить?

Но есть награда за страдания
И не пропал наш скорбный труд —
Премьер-министр дал указание,
Что время зимнее вернут.

Не зря я заходился криком,
И гнев зашкаливал за край —
Три дня рождественских каникул
Теперь перенесут на май.

Теперь не предаваться пьянству,
Здоровью причиняя риск,
А каждый будет свой участок
Мотыжить, как святой Франциск.

И автотранспорт с спецсигналами,
Возможно, будет сокращен.
Таких реформ страна не знала
Аж со столыпинских времен!

Как в прошлом Анна Ахматова
Страдала неудержимо,
Так сегодня Чулпан Хаматова
Пала жертвой режима.

Произвела пиар,
Сказав: «Мой выбор — Путин!
Он держит ответ за базар,
А не какой-нибудь трутень».

Сразу у нас в сети
Началась вакханалия,
Ну как до такого дойти?
Ясно — пытали ее.

Справедливы и строги,
Пишут блогеры в блог,
Видимо, ей на ноги
Надели испанский сапог.

Где силы найти такие,
Выдержать шквал угроз,
Детей, больных лейкемией,
Выкинуть на мороз?

Легко заниматься фрондой,
Когда у тебя нет фонда.
А если имеешь фонд,
Вступай в общероссийский фронт!

А мы тут используем мать-перемать,
Достижения кибернетики,
Но нечего нам терять,
Кроме вшивого рейтинга.

Я пью уже скоро литр,
Но все равно не пьян,
Так скоро всю нашу элиту
Запытают к чертям.

Защитим артистов народных,
Призываю я всех нелживо,
Пусть пиарят кого угодно,
Лишь бы остались живы.

Уж на что Мандельштам был псих,
А как дуло ко лбу приставили,
Он написал стих —
Оду во славу Сталина.

Кто скажет обидное слово,
Хоть и на сердце больно,
Кто хочет, чтоб Табакова
Постигла судьба Мейерхольда?

Пусть отдает свой голос
Хоть бы и за Рамзана,
Только бы чтоб как Михоэлс
Не погиб наш Хазанов.

Хоть за пришельцев с Марса,
Хоть за лесного лешего
Пусть голосует Боярский,
Только на дыбу не вешайте!

Пусть наших мудрецов
Снимают в любых роликах,
Только не надо щипцов,
Дыбы, огня и крови нам.

Вы тут ходите на митинги,
Критикуете власть.
А власть закрыла вытрезвители.
Я за это готов ей в ноги пасть.

Вам нужны перевыборы депутатов,
А мне, трудящемуся простому,
Крайне необходимо зарплату
Нищенскую свою доносить до дому.

Креативному классу плевать на вытрезвители,
Они никогда не пили по-нашему,
Они изысканных препаратов любители,
Закидываются кокаином и гашем.

А у рабочих нет денег на кокаин,
Мы пьем водку отечественного производителя.
А потом грузят нас в воронки
И как дрова везут в вытрезвители.

Глаза задержанных полны тоски.
Ежели кто попадется неопытный,
Он прячет деньги в трусы и носки,
Опытный прячет деньги в жопу.

В вытрезвителе раздевают людей донага,
И под хохот зычных ментовских голосов
Падают деньги, словно снега,
Из дырявых носков и семейных трусов.

Бывает, заглядывают, конечно, и в зад,
Но редко кого шмонают так люто.
Ведь наш мент он не маркиз де Сад,
Просто у некоторых на морде написано,
                  что есть валюта.

Но и тут не приходится раз на раз.
Иногда происходит печальный казус.
Я, например, могу спрятать в анус аванс,
Но зарплата даже моя не влезает в анус.

Там у них сидит фельдшерица,
Пергидрольная тварь в грязном халате,
И кивком головы эта врач-убийца
Отправляет вас в зал, где низенькие кровати.

И кряхтя, садится рабочий класс
На холодные серые эти койки,
Чтоб часа через два услышать приказ
Под замочный лязг: «На выход такой-то!»

Ты стоишь без штанов, ощущая
                     босыми ногами пол,
Перед тобой развалился начальник на стуле,
Ты дрожащей рукой подписываешь протокол,
Что все ценности тебе до последней вернули.

Потом тебе выдают одежду,
Ты обшариваешь карманы.
Тебе говорят исключительно вежливо,
Что все деньги потратил ты видимо спьяну.

Потом я на улице оказывался,
Как правило, часа в три ночи.
Извлекал остатки денег из ануса
И бывал огорчен, естественно, очень.

И тащился домой, как Каин, убивший Авеля,
В предвкушении справедливой экзекуции.
Вот от чего Медведев и Путин меня избавили,
А вы требуете оранжевой революции!

Не хомяк, но анчоус.
Не айфон, но шансон.
Мой густой прежде волос
Вихрем лет унесен.

Я трудящийся потный,
Но супруге назло
Я стоял на Болотной,
Так как все заебло.

Кто-то грозные речи
Говорил в микрофон,
Мне терять было нечего,
Значит, Путина — вон.

Старый я и немодный,
Мне бы надо стоять
С теми, кто на Поклонной,
Но им есть что терять.

Заплутал я наивный,
Оторвался от масс,
Ощутил когнитивный
Я в себе диссонанс.

Кандидат в президенты
Отворил мне глаза,
И я белую ленту
На себе развязал.

Я на пол ее кинул,
На нее я плюю,
Мну ее словно глину
И топчу как змею.

Понял вдруг, что могу я
Свою Родину-мать,
Русь мою дорогую,
Навсегда потерять.

Что мы тут баламутим,
Белый делаем круг.
Если будет не Путин,
То России каюк.

Ты страну от разрухи,
Милый друг, береги.
Как на сладкое мухи,
К ней слетелись враги.

Они ходят налево
И глядят за бугор,
Вал народного гнева
Смоет этот позор.

Помню, в юности смело
Я гулял от жены,
Но ни разу налево
Не ходил от страны.

Там, где каждый сенатор
На Россию свиреп,
Где локаторы НАТО,
Где проклятый Госдеп.

Сотворю я молитву,
Приложусь к образам,
И в предвыборной битве
Скажу Путину — «За».

Я умру под Москвою,
Как велел мне премьер,
Неизвестным героем
Всем потомкам в пример.

Скажем, где-нибудь в Химках,
Где лежит весь мой род
В неприметных могилках
Среди рощ и болот.

Пусть стоит на могиле,
Где настал мне кирдык,
Весь побитый мой кивер,
Недоточенный штык.

За Россию я умер,
Как умрем и мы все,
Чтоб с мигалкою «бумер»
Рассекал по шоссе.

Чтобы бесперебойно
Газ компрессор качал
По Балтийскому морю
НАТОвским сволочам.

Недомочен в сортире,
Огрызается враг,
Но уже захватили
Мы «Джон Донн» и «Жан-Жак».

За высокое кресло
Продолжается бой,
Впереди кто — известно,
И такой молодой!