Иван Бахтин - Поэты Урала. Антология в двух томах. Том 1

Расцвел подснежник. Чайка пролетела.
Взвилось ракеты истовое тело.
Родился стих. Вступила домна в строй.
Конечно, жизнь прекрасна без предела,
но как она безжалостна порой!
Уходят люди… Жил — и вдруг не стало!
Уходят неожиданно, стремглав,
рукой не дотянувшись до штурвала,
заветную строку не дописав.
Им жить да жить бы, привечая зори,
да совершать завидные дела,
а их хватают медленные хвори,
и валят с ног, и с корнем жгут дотла.
Спасибо, что хоть отзвук остается,
что, жадному забвенью вопреки,
из эха мастеров, как из колодца,
живую воду пьют ученики.
Недаром же сказал так откровенно
большой поэт, умевший вдаль смотреть:
«Будь же ты вовек благословенно,
что пришло процвесть и умереть!»
Всплывает солнце, схожее с ковригой,
встает на поле стебель-первоцвет,
заснул в обнимку с неразлучной книгой
упрямый начинающий поэт.
Очнулся ясень. Иволга пропела.
Раскатистая пенная волна
на плоский берег вымахнула смело,
студеным ветерком окрылена.
Земной поклон лесам, полям и водам.
Друзьям ушедшим мой поклон земной.
…Один стал улицей, другой стал
                                              теплоходом,
а третий — звездочкою под сосной.

Недра приуральские богаты.
Вот она, задумчивая даль!
Горы невысокие покаты.
Реки — как расплавленная сталь.

Солнца много. Непогодь раздуло.
Только сыро в травах у ракит.
Что это зеленое сверкнуло —
Листья или камень малахит?

В недрах неизведанных сокрыта,
Точит медь подземная вода.
Медная руда от малахита
Где-нибудь поблизости всегда.

В горы поднимаемся сквозь топи,
Шахты прорубаем глубоко,
Долго разрабатываем копи —
В недра забираться нелегко.

Сразу, на поверхности гористой,
Камня дорогого не найти.
Камень чем дороже и лучистей,
Тем к нему труднее и пути.

…В ней все цвета: лиловый, красный,
Зеленый, желтый, голубой.
Переливая ленты красок,
Вставала радуга дугой.

То ливень был, то солнце было.
И дождь, и солнце — хорошо!
Блестели пихты так свежо.
Речушка быстрая бурлила.

И дождь, и солнце мы любили,
Нас не пугал июльский гром.
И так с тобою мы дружили,
Как дружит радуга с дождем.

Глухой уральский полустанок.
Платформы, зло отгрохотав.
Затихли, звякнули устало,
И встал на выгрузку состав.

Железный лом, дождем обмытый:
Брони погнутые листы.
Где, желтой ржавчиной покрыты
Линяют черные кресты.

Напрасно вражеские танки
Ломились бешено в бои —
На их помятые останки
Садятся шумно воробьи.

Рвались добраться до Урала,
И вот он — край лесов и руд,
Где груды мятого металла
Для переплавки приберут.

Тихо. Не зашепчут, не зови,
Спрятанные сумерками ивы.
Стали мы черствы и молчаливы:
Некогда подумать о любви.

Все ж она живет, не умерла,
Травкою под камнем изнывая.
Отпали его — и, оживая,
Вновь пойдет расти, какой была.

В душный зной она — глоток воды,
Искорка одна в золе прибитой,
В шуме дня — мотив полузабытый,
Слабый блеск невымытой руды.

Нет! Не затеряется в тоске!
Тут она. Сиять не перестанет.
Все светлей она от испытаний.
Золото не портится в песке.

На тонком стволе две пометки-насечки.
Дорогу за ними пойму — не пойму?
Сосновый ли бор подбирается к речкам,
А может быть, речки подходят к нему?..

Вода заструится сначала в ложбинах,
Под мелким кустарником, мимо камней,
В ольховой тени, под напев соловьиный,
Который у леса слышней и слышней.

Вблизи, недалеко заветная встреча.
Забывшись, в лесную смотрю полутьму.
Сосновый ли бор подбирается к речкам,
А может быть, речки подходят к нему?

Водой заплесканы холодной,
Плывут тяжелые плоты.
Не трутся бревна, сбиты плотно
По звеньям в ровные ряды.

Их непогодой закачало.
Навстречу — влажные пески,
Большие пристани, причалы
И просто шаткие мостки.

То синий бор, то луг веселый,
То шумный город — гул и дым.
Дождем обрызганные села
Блестят над берегом крутым.

Вода под тучами лилова.
Пыхтят буксиры. Долог путь.
На липкий пласт коры еловой
Садится чайка отдохнуть.

И долго волны в белых лапах
Щепье качают, вьют круги,
Храня смолистый, терпкий запах
Закамской сумрачной тайги.

Черемухи вязнут в осоке,
Их дождь обдает холодком,
Шатает на правом высоком,
Ломает на левом крутом.

Но это совсем ненадолго.
Скользнули лучи из-за туч.
Бегут по сосновым иголкам,
По галькам, по выступам круч.

Прислушайся — пилы запели,
На вырубках говор живой.
Скрипучие старые ели
Ложатся к заре головой.

А Кама, луга заливая,
Качает плоты на волнах.
Сливается с ней Чусовая
У Левшино в низких лугах.

Стрижей суетливая стая
Мелькает у самой воды.
Откуда-то дым долетает,
Садится внизу на плоты.

Все те же песчаные мели,
Обрывы, зубцы плитняка,
На правом — скрипучие ели,
На левом — кусты ивняка.

Холмы заозерные те же,
Но слышит отхлынувший лес
Гул провода, насыпи скрежет
И новое слово — КамГЭС.

Утрами все те же туманы,
Но слышат и лес, и вода
Звон камня, шипение кранов
Немолчную песню труда.