Анна Брэдстрит - Поэзия США

Однажды, возле берега пустого
            Исландии, меж скал и валунов
            Бродил поэт, ища последних слов,
            Прощального «аминь» для книги новой.
Гремели волны мерно и сурово,
            Взлетали чайки из-за бурунов,
            И за грядой летящих облаков
            Неярко догорал закат лиловый.
И вдруг волной бурлящей принесло
            К его ногам разбитое весло,
            И он прочел в нарезанном узоре:
«Как часто над тобой я уставал!»
            Он эту фразу в Книгу записал —
            И праздное перо закинул в море.

Братья свободные!
          Плещет над нами
Новоанглийское
          Гордое знамя!
Пусть нам громами
          Тучи грозятся —
Нам, северянам ли,
          Бури бояться?
Нам изменить ли
          Отцовским могилам —
Если свобода
          Струится по жилам?

Прочь от нас — рабские
          Цепи и плети!
Цепью не свяжешь
          Море и ветер!
Цепью не свяжешь
          Тучи и реки —
Новоанглийцы
          Вольны навеки!
Вольны, как волны,
          К морю катящие,
Вольны, как ветры,
          В небе шумящие!

Над алтарями
          Своими — клянемся:
С правдой и честью
          Цели добьемся!
Примем присягу
          Свято и вольно,
Рабству и гнету
          Скажем: довольно!
Данным нам свыше
          Правом рожденья —
Сердцу и слову
          Освобожденье!

То, что вам раньше
          Правда шептала,
Громко скажите —
          Время настало;
Чтобы до неба
          Клич размахнулся,
Чтобы кичливый
          Юг содрогнулся!
С верою божьей
          Свято и вольно
Рабству и гнету
          Скажем: довольно!

Так пасть! Он яркий факел нес,
И вот конец!
Блиставший вкруг седых волос,
Увял венец.

Но павшего не тронь! Страстей
Смири порыв
И только слезы горько лей,
Презренье скрыв.

Что гнев иль ярость, если тот,
Кто в грозный час
Наш век вести бы мог вперед —
В ночи угас.

Презренье! Ангелов смеша, —
Как божий враг,
Низверглась яркая душа
С вершины в мрак.

Хотя гордилась им страна,
Хоть все ушло,
Пусть не клеймит стыдом она
Его чело,

Но пусть от моря до озер,
Потрясены,
Рыдают, как надгробный хор,
Ее сыны.

Где слава, честь — и след их стерт,
Все давит страх.
Восставший ангел мыслью горд,
Но он в цепях.

Душа из глаз ушла, как свет,
Померкнул взор.
Тот — труп, кому доверья нет,
На ком позор.

Почтим же то, что было в нем
И без обид,
Лишь отвратив глаза, уйдем,
Скрывая стыд.

Вы слышите рог? На охоту, скорей!
На гонку, на ловлю, на травлю людей!
Вперед, через горы, леса и болота
Почтенные граждане мчат на охоту.
Чу! Крики загонщиков, топот и рев,
И лай, и рычание спущенных псов…
Отличнейший спорт! Благородное дело!
Дай боже, чтоб дичью земля не скудела!
Гей, все на охоту! За нами, скорей —
На гонку, на ловлю, на травлю людей!

Удачи охотникам! Мчит вереница,
Азартом и гордостью светятся лица:
Священник в сутане, политик, солдат —
На травлю веселую дружно спешат;
И трезвый, и пьяный, и чистый, и грешный —
Все едут, все жаждут охоты успешной…
И добрая женщина, мать и жена,
Охотою славною увлечена:
Для блага несчастных, — скорей же, скорей —
На гонку, на ловлю, на травлю людей!

О, вид грандиозный! Узрите, народы:
В свободном краю, и во имя свободы,
Министр и священник, купец и солдат
Садятся в седло и на травлю спешат, —
На травлю людей, что родиться посмели
Курчавыми, с черною кожей на теле!
Ату негодяев! Они не спасутся,
Охотники бравые вихрем несутся,
Сердца их не дрогнут… Скорей же, скорей —
На гонку, на ловлю, на травлю людей!

Но все тяжелее охотники дышат,
И клич боевой все слабее и тише…
На помощь! Пусть каждый в стране патриот
Посильную лепту в охоту внесет.
На помощь! Устали собаки и кони,
Лицом беглецы обернулись к погоне;
Как смеют они посягать на права
В стране, где Свобода покуда жива?!
Поможем охотникам! Пусть поскорей
Отправятся снова на травлю людей!

Поможем охотникам! Можно ль скупиться?
Мрачнеют их гордые, славные лица!
Священник отстал, и бесстрашный солдат,
Оставшись один, воротился назад;
Политик вздыхает, и в мудрых очах —
Взгляните — мелькают сомненья и страх…
На помощь, коль живы еще патриоты!
Отступит сенатор — не станет охоты;
И кто же помчится тогда средь полей
На гонку, на ловлю, на травлю людей?!

Огни — в палатках у воды,
Огни — на судне сонном.
Занесены песком следы
В Тайби уединенном.

Мы к кораблю средь волн морских
Плывем в полночный час.
Поют гребцы, и песня их
Ошеломляет нас.

Той песни дивные лады
Как золота крупицы.
В песках неправды и беды
Так мало их таится!

Безумно жизнь рабов тяжка
Под властью господина.
Слились и радость и тоска
В их песне воедино.

Краснее, чем закат, пожар
На западе стеной,
Там, где коровник и амбар
Горят порой ночной.

Он всю страну мою привел
К разрухе и разгрому.
Его кровавый ореол
Идет от дома к дому.

Улыбки бродят на губах,
Пожаром озаренных.
И не заметны боль и страх
На лицах изнуренных.

Мотиву в такт гребут рабы,
Ткут звуки, как одежды.
И в песне — горечь их судьбы
И светлые надежды.

Словно в напеве Мириам[31],
Звучит в ней ликованье,
И птиц свободных звонкий гам,
И с прошлым расставанье.

Молись и пой! Настанет день,
Когда Господь придет!
Хозяина ждет Судный день,
Раба его — исход!

Бог море Красное сомкнул.
Он любит наш народ.
Он говорит: «Кто спину гнул,
Свободу обретет!»

Растет маис, поднялся рис,
Табак, хлопчатник, джут.
Не бойся, друг! Забудь испуг!
Навек исчезнет кнут!

Настанет час, когда от нас
Хозяева сбегут.
Бог сдует их с земли тотчас
И снимет с нас хомут.

Есть плуг у нас, есть ветхий кров,
Найдется и еда…
Мы будем продавать коров,
Людей же — никогда!

Растет маис, поднялся рис,
Табак, хлопчатник, джут.
Не бойся, друг! Забудь испуг!
Навек исчезнет кнут!

Сказал нам Бог: «Придет и к вам
Желанная свобода!»
Об этом ветер пел ветвям,
Слетая с небосвода.

Об этом грезим наяву
И в снах порой ночной.
Об этом громко в синеву
Кричит орел степной.

Растет маис, поднялся рис,
Табак, хлопчатник, джут.
Не бойся, друг! Забудь испуг!
Навек исчезнет кнут!

Как мученик, что сел в острог,
Мы жаждем избавленья.
Нам это обещает Бог.
Мы ждем его явленья.

Господь придет и отопрет
Темницы мрачной дверь,
Полюбит Бога наш народ
Еще сильней теперь.

Растет маис, поднялся рис,
Табак, хлопчатник, джут.
Не бойся, друг! Забудь испуг!
Навек исчезнет кнут!

Поют гребцы чернее тьмы
Про боль свою и грезы,
И слушаем их песню мы
С улыбкою сквозь слезы.

Нам не близки рабов мольбы.
Чужда нам их тревога.
Но веруем, как и рабы,
Мы в справедливость Бога.

Их песнь наивна и груба.
Их лица полны страсти.
Ужель зависит от раба
Моя беда иль счастье?

Для угнетенных и господ
Едина правда Бога.
Рабов и нас вперед ведет
Одной судьбы дорога.

Пусть песнь звучит! Она для нас
Знак смерти иль расцвета.
Она — песнь Валы[32]. Вещий глас
Про будущие лета!