Галактион Табидзе - Стихотворения

О друзья, лишь поэзия прежде, чем вы,
Прежде времени, прежде меня самого,
Прежде первой любви, прежде первой травы,
Прежде первого снега и прежде всего.

Наши души белеют белее, чем снег.
Занимается день у окна моего,
И приходит поэзия прежде, чем свет,
Прежде Светицховели и прежде всего.

Что же, город мой милый, на ласку ты скуп?
Лишь последнего жду я венка твоего,
И уже заклинанья срываются с губ:
Жизнь, и Смерть, и Поэзия — прежде всего.

Отпразднуем весны приход
Дождем цветов и апельсинов.
Веранду скоро оплетет
Живая изгородь павлинов.

Мы ночью в темный лес вошли.
Но среди вспышек и свеченья,
Как ни старались, — не нашли
Цветка, чье имя — Утешенье.

А юноши искали клад.
По птицам били из двустволок.
Перепугали всех подряд,
Выскакивая из-за елок.

Был нами улей разорен.
А юноши оленя гнали.
Ланенка раненого стон
Раздался вдруг… и все рыдали.

Тени лунной ночи, склоны
Гор над ними, темный ряд
Тополей — и восхищенный,
От вина горячий взгляд…

Вдруг, недолгое виденье!
Жаркий летний день, Версаль
И Манон Леско — смятенье,
Страсть и вечная печаль.

И неслись галопом мерным
Наши кони и сердца:
Площади, дворцы, таверны,
Вновь таверны без конца,

И лучей рассветных ласка,
И, как в призрачном кольце,—
Светло-голубая маска
На единственном лице…

Туман тумана гуще — без изъяна,
Без отмели малейшей. На ветру
Прыжки кустов сравнимы с кенгуру,
В осиннике бунтуют обезьяны.

Лес обречен костру, как еретик.
Огнеопасны лиственные ткани.
И ураган, что ранее возник,
Находит силу в новом урагане.

Того гляди — весь лес испепелят,
Пока откуролесят и умчатся.
Ах, дал бы бог — пусть остров, пусть Камчатка,
Окраинная мнимая земля!..

Умолк навеки менестрель —
Певец Прекрасной Дамы.
Да будет боль моя острей
Бессонными ночами.

Зато раздолье воронью —
Накаркается вдоволь,
Дух музыки предав огню
У Пушкинского дома.

Но не замолкнет наша кровь
При этом обороте,
И Феникс возродится вновь
В земном круговороте.

О, без тебя никто уже не вправе
Искать себе
                  бессмертья торжество.
Склоняюсь пред
                       вечнозеленым лавром
Державного
                  престола
                               твоего.

Твой жребий ясен.
                            Выбор обеспечен.
Всё суетное на земле поправ,
Твоя
       святая лира
                        будет вечно
Звучать на страже
                          Света и Добра.

Тень расправы скользнула по стражам Невы,
По их львиным телам, по их лицам невинным.
Провисают мосты на быках теневых,
И под эхом шагов не скрипят мостовины.

Размешалось, разбавилось Млеко Пути
В этой блеклой ночи, в этом воздухе сиром.
О, послушай, любимая! Знаешь ли ты,
Что за птица кричит — Алконост или Сирин?

Опустилась вещунья каких катастроф
На граниты Невы, на извечные камни?
Перед полчищем искр от солдатских костров
Даже полчища звезд попригасли покамест.

Распахнулся пожар. Чтоб поведать о нем,
Допустимы слова моей истовой речи —
О повадках воды, напоенной огнем,
О повадках огня, негасимого в речке.

Мною будет описан восторженный гнев,
Раз мы жили стремглав и светло умирали.
По горящей земле в полноводном огне
Как ты свято скакал, о мой добрый Мерани!

Не та ли приснопамятная осень
(О, не мороз, не стужа, а она!)
Решила навсегда вопрос вопросов —
Быть иль не быть? И выжила страна.

Во здравье солнца и себе в награду
Подъемлю чашу, полную огня.
Поверх барьеров Родины и Лада
Мой демон вновь напутствует меня.

Крыльями новые машут Мерани,
Смотрят с надеждой в крылатые дни,
Жаждут паренья мечты, и заране
Чуют наездников смелых они.

Чуют, что стали дороги короче,
Чувствуют века гигантский прыжок…
Вой проводов телеграфных клокочет —
В воздухе ветер зарницы зажег.

Споры о будущем, вести Версаля
В гомоне радио, в грохоте рельс
Эхо до нас донесли, разбросали…
Всё остальное доскажет Уэллс.

На веселом пиру я, поэт, сообщаю вам это:
Нет бессмертия, кроме бессмертия слов.
Только слава моя будет вечно основой основ.
Всё иное — ничто, кроме славы поэта.

Раз мне крылья даны, перестану летать ли?
Кто мои самородки продаст или купит?
Пью за ваши таланты, друзья-дилетанты,
Свою полную жизнь,
                             ее пламенный кубок!

Шел шажком да шагом, шел походкой тяжкой.
Словно мокрый, хворост, распалялся туго.
Оглянулись — вот он! Увидали — тут он! —
Сводник малой спички с динамитной шашкой.

Всё в округе выжег жаркими делами.
Обуял пожаром сразу всё на свете.
С гор дошел до моря, ненасытный,
                                                   вот он!

Оказалось: Факел.
Оказалось: Светоч.
Оказалось: Пламень
Революционный.

Архангельские трубы.
Опалимо — всё.
Руки отрублены
У нимфы Калипсо.

Догорел небосвод,
И заката печаль
Горный ветер несет
В даль, в бескрайнюю даль…

Мы встречаемся вновь
На дороге во тьму.
Снова память, любовь
И надежда… К чему?

Над твоей головой —
Солнца вечного свет,
Слышу голос я твой,
И покоя мне нет.

День прошел и исчез,
Сгинул в небе пустом,
И задумался лес
Величавый. О чем?