Рабиндранат Тагор - Ты погляди без отчаянья… (стихотворения)

Едва повеет от юга взволнованный и пьянящий
Ветер весны, тревогой врываясь в лесные чащи,
Лишь только хаосом алым деревья полаш зацветут,
Лишь землю багряной пыльцой посыплет
               раскидистый тут;
Едва закукует кукушка и цвет белоснежный бокула
Сплошной лепестков пеленой на дорогу ляжет
               и около, —
Один к тебе прихожу, о друг и отшельник, шал, —
Недаром ты к высям небес свое восхожденье
                свершал
И льешь величавый покой. В своей глубине
               сокровенной
Цветенье древних ветвей созерцаешь ты,
               самозабвенный.
В твой мир не ворвется бурей шумящая вкруг
                суета,
Мантрой по жилам струится творимая красота, —
В недрах глубинных солнца та вечная мантра спета.
Ты услыхал, совершив омовенье в потоке света,
Напев миротворный неба; недвижен, в покой
               углублен,
Безмолвствуешь, годы за годами длится твой
               вещий сон.
Ты в день приношения жертв обновляющейся
                вселенной
Свой дар божественный льешь из чаши красы
               совершенной;
Поток чудесно живительный, божественный
               аромат,
До края земли медлительно зеленые волны струят
Из недр далеких веков… О, мало ли царств с царями,
Возникнув, исчезли вмиг болотными пузырями!
Людей роковое тщеславье нелегкой дорогой неслось,
Не раз его колесницы ломалась хрупкая ось, —
Лишь пыль клубилась… Но ты, не зная дольнего
               бремени,
Стоишь, недвижимый отшельник; ты гость
               безмерного времени.
Друг неба, краской и цветом, ритмичным качаньем
               ветвей,
Поющим шелестом листьев ты с ветром веянье слей.
Века за веками текли, твоему изумляясь цветенью,
И путник в зной отдыхал, и пастух под ветвистою
                сенью.
Гнездо в ней птица свила, – но все к забвению
                шло…
Лишь ты в бесстрастье своем на мир взираешь
                светло.
О, сколько бусин невечных на нити у вечных четок!
Вращается круг бытия, пробег невечных короток.
Едва лишь к ним мимолетно притронется Дух
                земли,
Едва обретут имена – и их уже нет, ушли
В бездонное, в неисчислимое… Но канувшие
               мгновения —
В шумящей твоей листве, дрожащей от дуновения
Весеннего ветра… И память моя оживает… Вдруг
Возникнут под лепет лиственный и юность,
               и давний  друг.

Как часто по лепесткам луной озаренной аллеи
Среди благовоний весны, от песен весенних хмелея,
Мы шли и вели меж собою волшебнейшую из бесед;
В очах его распускался из сада райского цвет.
О юность, о первая дружба – что чаша с небесной
               амритою, —
И животворящие бури, и ночи, луною залитые,
Под древней сенью твоей! Исчезли, ушли навек…
Веселью сердец отвечал твой каждый цветок
               и побег,
И сочетались с душой в нераздельной мелодии
               стройной
И свет, и лепет, и смех, и леса ритм беспокойный,
И вешнего ветра порыв… И снова я здесь, я жив…

Но где же мой друг тех дней? Где чувства его, где
                сила,
Что сонмы ликующих волн к моим берегам
               доносила?
Где вольный жизни поток, где ветра юного шквал?
Не ты ли в аллее своей восторг наш первый сливал
С восторгом своим! Увы! В твоей сегодняшней сени
Не слышно тех давних дней. Сегодня в праздник
               весенний,
В сияние полной луны вливается молча печаль
Болящего смертного сердца.

               Смотрю в далекую даль…
Мечтаю… Иные придут, полнолунны, блаженны
               и пышны,
Весенние ночи… Но кто же положит к празднику
                Кришны
На листья лотоса бокул, кто альпона ныне черты
Составит под тенью твоей, твои прославит цветы
Призывным гимном? В мечтах я вижу праздник
                грядущий.
А тот, что ныне шумит, у дороги простерт с цветущей
Корзиной ночных приношений, и всем раздать он
                готов
Напевов своих ожерелье и связки весенних цветов.
Иные свернулись уже, другие еще не увяли.
Паломники подошли и с собой неувядшие взяли.
Так, глядя друг другу в лицо, цепями цветов
                сплетены,
С грядущим сливают былое волшебные ночи весны.

О, знал я, знал я – весна близка.
О, долго, долго я ждал, пока
Ладони сложенные цветка
       Раскроет моя лиана.
Спешил на заре подойти, посмотреть,
Как соком полнится юная ветвь,
Как будто свету шепчет: ответь,
       Ответь лиане медвяной!

Едва погрузится в сумерки день
И ляжет в листву золотистая тень,
Едва заколеблет древесную темь
       Вечернего ветра истома, —
Я молча вхожу в густолиственный сад,
Глубокою ночью, под звон цикад;
Горит Ориона приманчивый взгляд
       У черной черты окоема.

Срабон подует, – по листьям хлеща,
Лиану затопят струи дождя.
Я слышу – страдает она, трепеща,
       Всеобщим страданьем вселенной.
Я знаю, чем дышит ее глубина
И чем у лианы душа смущена,
Когда, под росою сверкая, она
       Дрожит листвою смятенной.

Едва бытия бесконечный поток
Омоет светила, в положенный срок
Волною вольется божественный сок
       В витые зеленые жилы.
О, ветра и ветви тесная связь!
Он, будто к родимой на грудь устремясь,
К лиане приник, – и дрожу я, дивясь,
       Постичь свой трепет не в силах.

Лиане, впивающей воздух и свет,
Одной лишь дано прочитать привет
От смены годичной, – но этих примет
       Не ловит мое разуменье.
А ветер-странник до всех и всего
Доносит небес и земли волшебство.
Как мудро лиана приемлет его,
       Слежу в немом изумленье.

Не время цветенье таить и беречь,
Уже не устанет в уста ее течь
Амритой благой вселенская речь,
       И нет для расцвета препоны.
В божественном ритме, вблизи, вдали,
Впитав благовонную роскошь земли,
Звенит зеленая ви́на – внемли!
       О звоны, сладкие звоны!

Не знала меня, а сама прибрела
И стала у дома, светла, весела,
В глаза глядела, ждала, звала,
       Качалась, как полупьяная.
Когда ж зацвела она с первым лучом,
Был каждый цветок – от друга письмом.
Ее, как родную, я принял в дом.
       Назвал ее «Нежномедвяная»…

Когда навсегда я из дома уйду
В страну, где нет перемен в году,
Весна, возвратясь, разбудит в саду
       Цветов расцветших печали.
И пусть хозяина нет в дому,
Лиана к порогу придет моему,
Ее приношений цветы я приму
       Из недосягаемой дали.

И давняя нежность, где царствуешь ты,
В побегах примет былые черты,
Заблагоухают лианы цветы
       Моей заветною тайной.
О, много у памяти вырубят вех…
Ни прежних сказаний, ни прежних утех.
Но пусть звучит на устах у всех
       Лишь имя «Нежномедвяной».

У самой дороги
        Твой домик и сад.
Мимо – крестьянки
        На рынок спешат.
Смех из-за пыли
        Доносится чей-то.
Аскета бесстрастного
        Спутница, флейта,
В сиянии утр
        И во тьме вечеров
Звенит в дуновенье
        Скитальцев-ветров.

Все, что даровано
        Миру земному,
Чудесно приближено
        К мирному дому.
Ветвей колыхание,
        Шепот травы
И буря, шумящая
        В гуще листвы.
Поутру близ домика
        Пчелы жужжат
И сети плетутся
        Под пенье цикад.

Один ты вернулся, —
        Настал уже вечер, —
И ты осчастливлен
        Вечернею встречей.
Красу, что у дома
        Смиренно цветет,
Незримо лелеет
        Твой нежный уход.
И знает ли кто,
        Что душевного блага
Здесь в лоно земли
        Изливается влага?

День каждый приносит
        Отрадное что-то,
И дивно меняются
        Года щедроты.
Ты – с сердцем прозрачным,
        Скромен и тих,
Ты можешь спокойно
        Брать у других.
Ты в горнее небо
        Взираешь светло,
Тебя не обманут
        Добро или зло.

Не хочешь сердца
        Завоевывать властно,
Но душу свою
        Отдаешь ежечасно.
Прохожие в дом твой
        Охотно войдут:
Познаний не ищут,
        Богатства не ждут.
Но ясно, зачем,
        От сует отрешен,
Садится прохожий
        С тобой на ашон[72].

У пру́да близ хижины
        В холе и неге
Деревьев цветущих
        Пестреют побеги.
Хозяин безмолвен,
        Безмолвны растенья,
Проста красота
        Их немого цветенья.
Побудь же мгновенье
        Безмолвным и ты, —
Легко ты постигнешь
        Язык немоты.

Вы с домиком схожи:
        Приветливый кров
Не знает ненужных
        И суетных слов.
Над скромною кровлею —
        Дерева тала[73]
Листва не густая
        Плясать не устала.
А спереди – голый
        Участок земли,
Лишь пальма уныло
        Маячит вдали.

Спокоен твой домик,
        Ему не под стать
Спешащее время
        За пятки хватать.
И сам он – прохожий,
        Чей призрачен след:
Как будто и есть он,
        Как будто и нет…
Уйдет он, исчезнет
        Без боли утрат —
Так листья засохнут,
        Цветы облетят.

Чужды неприязни
        Дорога и дом.
Дороге и дому
        Отрадно вдвоем.
Я пленник почета,
        Но все ж по пути
В твой домик желал бы
        И я забрести.
Желал бы… Да вихорь
        Меня завертел
Заботы, работы
        И всяческих дел.