Борис Веробьян - История зарождения воздухоплавания и авиации в России

Нестеров жил, весь без остатка занятиями летными поглощенный.
И незаметно подошло время окончания Гатчинской школы авиационной.
5 октября 1912 года он экзамен на звание военного летчика сдал…
Нестеров был аттестован своим командованием на самый высший балл.

В послужной список Нестерова было вписано как заслуга личная:
«Летчик выдающийся, технически подготовлен отлично…
Энергичный и дисциплинированный. Школу окончил по первому разряду.
Нравственные качества очень хорошие. Достоин быть начальником отряда».

А осенью 1912 года в Гатчине проходил второй конкурс самолетов.
Семь русских конструкций из двенадцати могли участвовать в полетах.
Нестеров, еще учась в авиационной школе, не мог себе отказать
В удовольствии за полетами новых машин инженера Гаккеля наблюдать.

Нестеров считал, что, как и в прошлом году, если объективно разобраться,
Первые призы должны будут талантливому инженеру Гаккелю достаться…
Его биплан «Гаккель-VIII» и моноплан «Гаккель-IX» за себя могли постоять,
Но конкуренты сделали все, чтобы успех русского конструктора сорвать…

Самолеты Гаккеля стояли в одном ангаре с машинами завода «Дукс»…
Завод принадлежал немцу Меллеру, и делом чьих-то рук
Стало то, что в моторы обоих самолетов Гаккеля и неспроста
Была «неисповедимым» образом залита серная кислота…

По этой причине самолеты Гаккеля на конкурсе участвовать не смогли…
Когда же оба неисправных самолета в другой ангар перевели,
Ангар тот сожгли. И Гаккель, мечтавший из призовых за долги рассчитаться,
Разорился и бросил авиаконструкторской работой впредь заниматься.

И все-таки победителями в конкурсе самолетов осенью 1912 года
Вышли самолеты отечественной конструкции Русско-Балтийского завода.
Однако Военное ведомство хотело снова отдать зарубежным фирмам заказ,
Но русские промышленники запротестовали на этот раз.

И Госдуме пришлось заводам «Дукс» и Русско-Балтийскому передать
Львиную долю заказов, правда вместе с тем такую систему оплаты создать,
Что заводам-поставщикам лучше было копировать иностранные самолеты,
Чем «еще неопробированные» типы русских самолетов брать в работу.

К тому же в небезызвестном 1912 году указ Правительства состоялся.
Он затормозил развитие авиации в России, а сначала прогрессивным казался.
Указ был о передаче заведования авиацией из Военно-инженерного управления
В Генеральный штаб, в специальный отдел при его Главном управлении.

И первой мерой нового руководства стала не об авиации забота,
А отмена всех прежних указаний по заказам и развитию воздушного флота
«Впредь до изучения состояния и организации авиации за границей»…
В России в 1912 году было 126 летчиков… но таких, как Нестеров, единицы…

Нестерову же звание военного летчика, при всей его значительности,
Еще не давало право приступить к практической деятельности,
Так как на вооружении в авиационных отрядах стояли
Совсем не те самолеты, на которых в авиационной школе обучали.

Поэтому после Гатчинской школы, перед отъездом к месту назначения,
Нестерова направили в варшавское отделение этой школы на дообучение.
Там военных летчиков с «Фарманов» производилось переобучение
На «Ньюпор-IV», взятый российским воздушным флотом на вооружение…

В Гатчине этого делать нельзя было, кстати,
Так как аэродром уже раскис от осенней слякоти.
А в Варшаве стоял климат такой наоборот,
Что можно было летать на самолетах круглый год.

В Варшаве Нестеров также не торопился «вылетать самостоятельно»,
Он осваивал особенности управления «Ньюпором» терпеливо и внимательно.
В ответ на разговоры об «осторожничанье» Нестеров заявлял всюду:
«Прежде чем я полностью не изучу машину, летать не буду»…

«Меня прежде всего интересует машина… Поэтому внимание все ей…
И как я справлюсь при первом полете с ней…
Это не трусость. Это как раз то, что должен делать летчик каждый
Перед тем, как взлететь на самолете новой конструкции однажды»…

Правильность своего метода обучения Нестеров доказал 25 января 1913 года.
Во втором самостоятельном полете на новом типе самолета,
Когда после взлета на «Ньюпоре-IV» в карбюраторе загорелся бензин,
И Нестеров, на высоте 75 метров, остался с самолетом один на один…

Самолет Нестерова по направлению к городу на ангары летел.
Нужно было спускаться, так как мотор остановился и был не у дел…
В это время еще не умели и не смели с креном разворачивать самолет,
Но он круто развернул его и на планирующем спуске закончил полет…

Однако неприятности продолжались и на земле. К тому же
Когда самолет опустился, то прокатился и встал в луже,
Бензин из емкости разливался по льду и воде и горел кругом,
Грозя спалить самолет. А Нестеров пока оставался в нем.

У Нестерова не расстегивался пояс, он связан был им с сидением.
Дело могло кончиться плохо, но Нестеров обладал волей и терпением.
И когда кричали ему, что самолет может взорваться,
Он, осмотрев пояс, расстегнул его и покинул аппарат, как полагается.

Затем оттащили самолет из воды. Затушили… И вне сомнения,
Поступок молодого летчика вызвал у присутствующих восхищение.
И с этого эпизода, слух о котором разошелся за варшавские пределы,
Нестерова летчики стали уважать как мастера своего дела.

В период, когда Нестеров заканчивал свое обучение, как волна,
Балканы в 1913 году захлестнула болгаро-турецкая война.
Россия оказывала Болгарии всяческую помощь и, как говорят,
Нестеров, тоже пытался записаться в добровольческий летный отряд…

Правда, ходатайство было отклонено. И в том нет его вины.
Считалось, что участие в войне кадрового офицера третьей страны
Приведет к дипломатическим осложнениям, что на руку провокаторам.
И в добровольческие отряды принимались лишь гражданские авиаторы.

А, закончив обучение в Варшаве, Нестеров в Киев назначение получил,
Где в должность начальника XI корпусного авиаотряда вступил…
Отряд базировался на Сырецком военном аэродроме под Киевом…
И состоял из 3-й авиационной роты. Нестеров выглядел счастливым…

В Киеве Нестеров мечтал основательно устроиться.
Он выписал к себе жену и детей, чтобы сердцем успокоиться.
Жизнь, казалось, в нормальную колею постепенно входила,
И вместе с этим появились энергия и новые, так необходимые, силы.

Нестеров на занятиях с летчиками в XI корпусном авиаотряде 3-й роты
Показал, как можно выполнять нужный маневр на самолете…
Он как бы создал свою школу летной работы,
Где летчики познали передовые методы обучения полетам.

Нестеров постепенно шел к «мертвой петле» – своей главной цели.
Он отрабатывал технику полетов, проводя на аэродроме летные недели,
Чтобы наконец свои исследования выполнением «мертвой петли» увенчать —
На самолете замкнутую кривую в вертикальной плоскости описать.

К этому эксперименту он тщательно готовился, и, как вспоминал,
Он обстоятельно теоретическую возможность его обосновал.
И все предыдущие эксперименты на самолете, где бы они ни шли,
Нестеров рассматривал как шаги к выполнению «мертвой петли»…

И 27 августа 1913 года мечта жизни его свершилась. В небо, как он и хотел,
Нестеров на «Ньюпоре» с Куреневского аэродрома в Киеве взлетел…
Достигнув высоты в 1000 метров, он развернулся вниз, задуманное осуществляя,
Потом разогнал самолет и набрал скорость, эксперимент развивая…

На высоте 600 метров Нестеров заставил свой «Ньюпор», на все пять,
В вертикальной плоскости замкнутую кривую описать.
Это было кольцо, со своим кульминационным моментом…
Самолет пошел на посадку. Друзья встретили Нестерова аплодисментами.

Нестеров – основатель фигурного летания – высшего пилотажа. По случаю,
Доказавший возможность совершать на самолете любые эволюции.
Долгое время эту заслугу приписывали в авиации французу Пегу…
Но удалось обосновать приоритет Нестерова. Россия была перед ним в долгу.