Льюис Кэрролл - Фантасмагория и другие стихотворения

«О! Детство — чудная пора!
Я помню те мгновенья,
Как мы, вся наша детвора,
Жуем на сладкое с утра
Лепешки и варенье».

«В какой-то книжке твой сюжет, —
Сказал я, — мы читали,
Известной всем нам с детских лет,
Как Справочник Брэдшо». В ответ
Он процедил: «Едва ли».

«Я вспомню парочку цитат…
Там, кажется, «три крошки»…
Нет!.. «привиденьица» сидят
И с «наслажденьицем» едят
«С вареньицем» лепешки.

Сейчас найду я этот том…» —
«Оставьте проволочки!
Я вспомнил, — бросил мне Фантом,
Все дело, видите ли, в том,
Что я сложил те строчки.

Их «Мансли», кажется, издал,
А некий видный критик,
Как мне агент мой рассказал,
Хотел бы взять их в свой журнал,
И публике открыть их.

Отец наш был из домовых,
А мама наша — фея.
Но вот нашел на маму стих,
Что будем мы счастливей их,
Различный вид имея.

От этих маминых затей
Наш клан теперь раздроблен,
Поскольку двое из детей —
Конечно, из породы фей,
Затем — упырь и гоблин.

То, что один пошел в отца,
Забыл сказать вам раньше.
Затем — два юных сорванца,
Причем один — шотландец, а
Другой наш братец — баньши.

У вас, я вижу, здесь табак?
Я взять себе позволю
Понюшку? Дальше — вурдалак,
Я, эльф и два неясно как
Сюда попавших тролля.

Однажды Духи к нам зашли
И были так нарядны,
Что взгляд наш сразу привлекли
И показались издали
Нена- и неприглядны.

Что в них такого? Белый сак
Висит на них мешком, но
Мне мать отвесила тумак,
Сказав, чтоб не глазел я так
Нахально и нескромно.

С тех пор желал я Духом стать, —
Вздохнул он с сожаленьем, —
Да только толку что мечтать?
К нам наша призрачная знать
Относится с презреньем.

Еще мне не было шести,
Когда, уйдя из дома,
Решил я славно провести
На предназначенном пути
Лихую жизнь Фантома.

Как часто в юности своей
Бывал я бесшабашен —
Порой, промокнув до костей,
Я выл на стенах крепостей,
Стенал на стенах башен.

Старо тут — просто так вздохнуть,
Давайте-ка освоим
Мы поновее что-нибудь…» —
И тут же страшным — просто жуть! —
Он разразился воем.

Вам не по нраву этот звук?
А вы рискните сами
Его издать, мой милый друг!
Я тонкости подобных штук
Осваивал годами.

Уж если через год-другой,
Явив все рвенье ваше,
Вы визг изучите и вой,
Вам жизнь покажется, друг мой,
Насыщенней и краше!

Но я замечу без прикрас —
Вам это не по силам,
Хоть день и ночь трудитесь, раз-
ве что природа щедро вас
Талантом наделила.

Еще Шекспир писал про Рим,
Где призраки «вдоль улиц
…гнусили», зябко было им;
Под легким саваном своим
Невзгод они хлебнули.

Мне фунты стоили покрой,
Покупка и починка
Одежки всякой, но порой
Я думал, выделки такой
Не стоила овчинка.

А так всех хочется сразить
Забавными вещами,
Вот только, чтобы их купить,
Мешком с деньгами надо быть,
А вовсе не с костями!

Возьмем, к примеру, башню: в ней
Пусть будут чьи-то мощи
И саван; парочка огней
(На каждый час), комплект цепей
И линз огромной мощи.

Что делать с этим барахлом?
Простейшее решенье —
Все нацепив, предстать потом
При зареве очередном
В шикарном облаченье!

В конце концов Синклит решит,
Где жить вам, но учтите,
Что негодует наш Синклит,
Будь франк вы или московит,
Будь даже вы из Сити.

Синклит особо нетерпим
К ирландскому акценту,
Но, если вы угодны им,
Вас назначают Домовым
И даже платят ренту.

«А «жертв» не мог ваш комитет
Спросить по крайней мере? —
Ведь у людей на вкус и цвет
Товарищей, ты знаешь, нет
В такой духовной сфере».

Гость усмехнулся: «Вы опять
Понятливы не слишком —
Ведь наша цель — пугать, стращать,
А также радость доставлять
Назойливым детишкам».

«С детей какой, конечно, спрос!
Но, если бы к мужчине
Вы отнестись могли всерьез,
Его б «Хозяином» пришлось, —
Сказал я, — звать отныне».

«Не исполняем мы причуд
Вскричал он, — и чудачеств!
Ведь то, что духи предпочтут:
Уйти или остаться тут, —
Во власти обстоятельств.

«Хозяин» выбора лишен,
Покуда ждет визит он,
Зато быть может заменен
Ваш постоялец, если он
Не так благовоспитан.

Когда «Хозяин» наш таков,
Как вы, — умен как будто,
И если дом не слишком нов…»
«Что ж нужно вам в конце концов, —
Спросил я, — для уюта?»

«Нам не подходит новый дом!
Тяжелая работа —
Нам наводить порядок в нем!
Ну, а за двадцать лет с хвостом
Развалится хоть что-то».

Какой «порядок» наводить,
Не смог понять я сразу
И должен был переспросить,
Нельзя ли точно объяснить
Столь вычурную фразу.

«Расша-тыва-ние дверей, —
Пропел мой гость с усмешкой, —
Проде-лыва-ние щелей,
Чтоб стало в доме посвежей…
Тут главное — не мешкай!

Учтите, что для сквозняка
Одной не хватит щели.
И даже двух. Наверняка
У вас порядка нет пока».
Съязвил я: «Неужели?

Жаль — приготовить не успел
Квартиру для тебя я.
(Я улыбнуться не сумел.)
Прости, что я тебя от дел
Отвлек, мой друг, болтая».

«Всему быть должен свой черед, —
Сказало привиденье, —
Хороший призрак не начнет
Таких ответственных работ
Без предуведомленья.

Раз не смогли вы точно в срок
Принять меня и меры,
По состоянию дорог
Я — эдак — жду через часок
Вестей от Лорда-Мэра».

«А это кто?». Он отвечать
Не стал мне — в назиданье
Сказав: «Тут надо выбирать:
Спать или дальше продолжать
Мне ваше воспитанье?

Мэр ходит-бродит взад-вперед
И долг вершит исправно:
Бранит, пихает, щиплет, бьет
Тех, кто ест много на ночь… («Вот, —
Сказал я, — это славно!»)

Я буду очень удивлен,
Что кто-то съест на ужин
Омары, яйца, дичь, бекон,
И вслед за этим мерзкий сон
Им будет не заслужен.

Мэр, кстати, толст. Его размер
Себе представить жутко,
И мы считаем, например,
Пусть он над нами трижды мэр,
Но — подданный желудка.

Меня хотело большинство
Избрать, поверьте мне вы,
Но Мэром выбрали его,
Поскольку более всего
Его боялись гнева.

Толстяк, лишь выбор был решен,
Счастливый до предела,
К монарху мчался на поклон.
Две мили для таких, как он, —
Нешуточное дело.

Он так спешил, что весь камзол
В грязи был и измят, но
Немедля в рыцари возвел
Его Король, смеясь, что, мол,
Он вовсе не запятнан».

«Здесь доля грязной шутки есть!
Тут надо быть готовым,
Сказал бы Джонсон, что невесть
Кто может к вам в карман залезть, —
Я уточнил, — за словом».

«Но не Король…» — Фантом сказал.
В ответ я в речи пылкой
Контраргументы выдвигал,
Однако призрак мне внимал
С презрительной ухмылкой.

Я закурить решил, едва
Все доводы иссякли.
Изрек он: «Про свои слова
Сказав, ясны как дважды два,
Смеялись вы, не так ли?»

Он на меня смотрел змеей,
Сказал я: «Нет причины
Мне скептицизм отвергнуть свой,
Чтоб вдруг признать, что мы с тобой
Во мнениях едины».

Я кротко ждал. «Изречено, —
Вскричал Фантом, — отлично!
Спор разрешить пора давно:
У нас со-мнение — одно,
А мнение — различно».