Льюис Кэрролл - Фантасмагория и другие стихотворения

Раз поздно вечером, зимой,
Рассержен и простужен,
Я чуть живой пришел домой,
Где, знал я, ждут меня покой,
Вино, сигара, ужин.

Но что-то было здесь не так,
Бледнело, прячась в угол,
Взглянул я пристально во мрак:
Какой-то, я решил, пустяк
Оставила прислуга.

Тут кашель, вздохи, стоны вдруг
Во мраке зазвучали,
И я спросил: «Ты кто, мой друг?
Я не люблю подобных штук,
Их прекратить нельзя ли?»

«На вашем я простыл крыльце», —
Мне что-то отвечало.
Я с удивлением в лице
Взгляд поднял: привиденьице
Передо мной стояло!

И тут же скрылось. Я сказал
Ему довольно сухо:
«Откуда ты сюда попал
И как? Я в жизни не видал
Застенчивее духа».

«Я был бы рад сказать вам, — он
Ответил очень внятно, —
Но (здесь последовал поклон)
Не в духе вы, я обречен
Быть понятым превратно.

Я все еще испуган, но
Замечу вам на это,
Что, видно, так заведено —
Боитесь вы, когда темно,
А мы боимся света».

«Я знаю, — я ответил, — свет
Смущает привидений.
Но дух — непрошеный сосед,
И люди вправе ждать в ответ
Подробных объяснений».

Он отвечал: «Я вижу, не
Настолько вы сердиты.
Я здесь освоился вполне.
Вы объяснить позвольте мне
Смысл моего визита.

Дом, взятый Духами внаем,
Обычно называем
Мы по числу живущих в нем
(Владельца с прочим барахлом
В расчет не принимаем).

Ваш дом для одного как раз.
И вы могли заметить,
Как летом здесь один из нас
Все делал, покидая вас,
Чтоб новосела встретить.

На виллах так уж повелось —
Пусть даже с низкой платой:
Сменяет гостя новый гость,
Вот только жизнь с друзьями врозь
Бывает скучноватой.

С тех пор как вас покинул дух,
Нам не сказав ни слова,
Дом пустовал, пока вокруг
Вдруг не распространился слух,
Что дом свободен снова.

Дух может первым, выбрав дом,
Обзавестись жилищем,
Вторым, естественно, Фантом,
За ними — Гоблин, Эльф; потом
Мы Вурдалака ищем.

Вы вин, как видно, не знаток,
И дом стоит в низине —
Дух вашим домом пренебрег
Так мне достался ваш чертог,
Раз я в фантомном чине».

«У вас, — сказал я, — существа
Крупнее нет взамен там?
Ведь для мужчины в сорок два
Такой малец, как ты, едва
Ли будет комплиментом».

«Я не настолько молод, сэр,
И повидал немало.
Где только не был! Например,
Во тьме и сырости пещер
Я обитал, бывало.

А здесь тепло, ваш дом так мил.
И мне в новинку это.
И я от радости забыл,
Хотя когда-то изучил,
Пять Правил Этикета».

Оттаял как-то я душой,
А робкий посетитель
Был от волненья сам не свой,
Кров обретя над головой
И, так сказать, «обитель».

Я отвечал: «Я очень рад,
Что ты в речах искусен.
Я думал, призраки молчат.
Присядь! Есть мясо и салат,
Давай-ка перекусим,

Хотя и кажешься почти
Ты равнодушным к пище.
Успеешь ты произнести
Пять Правил Как Себя Вести,
Когда поешь, дружище».

«Спасибо! Дайте только срок», —
Ответил он учтиво.
«Что предложить тебе, сынок?»
«Я съел бы курицы кусок,
Поскольку так добры вы.

Один лишь ломтик. И чуть-чуть
К нему подливы». Все же
Я должен здесь упомянуть:
Не видел я, чтоб кто-нибудь,
Настолько был встревожен.

При тусклом пляшущем огне,
Струясь прозрачной тенью,
Гость стал вдруг призрачней вдвойне,
Когда решил поведать мне
Свой «Кодекс Поведенья».

«Итак, вот первый мой урок:
Что делать при условье,
Что жертва спит? Чтоб вышел прок,
Возьмите полог (не у ног,
Но и не в изголовье),

Пошевелите им слегка
Направо и налево,
И тот, кто спит еще пока,
Проснется, и наверняка
Он будет полон гнева.

Затем вам следует молчать,
Ему отдайте право
Беседу первому начать.
Так должен призрак поступать,
Когда он мыслит здраво.

«Как ты попал сюда?» — не зря
Же вы спросили первым.
Ответьте, медленно паря, —
«Я? На спине нетопыря!»
Теперь понятно, сэр, вам?

Он станет нем. Но не беда,
Не утруждаясь слишком,
Трясите дверь туда-сюда,
Уж если он уснет тогда,
Ваш труд под стать мартышкам.

Когда один скучает он
Здесь или на прогулке,
Издайте скрежет или стон,
Тут нужно верный выбрать тон,
Чтоб дребезжало гулко.

Когда с друзьями он, другой
Придумайте подарок.
Совсем несложно в кладовой
Найти на полках жир свиной
Или свечной огарок.

Найдя, натрите пол вокруг
Со всем понятной целью,
Затем скользите. Этот трюк
У жертвы вызовет испуг,
У вас — одно веселье.

А для торжеств Закон второй:
В изысканной манере
Огонь зажгите голубой
(Упущен этот случай мной)
Затем скребитесь в двери».

«Ты хочешь мой испортить пол
Дурацкими кострами? —
Сказал я. — Ты зачем пришел?
Услышать я бы предпочел,
Как ты скрипишь дверями».

«А жертвы Третий защитит
При нашей с ними встрече
Гостите, так Закон гласит,
Не причиняя им обид
И не противореча!»

«Прекрасный принцип прозвучал.
Хотелось бы поближе
Узнать мне духа, — я сказал, —
Который бы не забывал
Суждения свои же».

Ответил он: «Повежливей
Быть самому вам нужно.
Не любят призраки людей,
Которые своих гостей
Встречают нерадушно.

А если нас зовут «оно»,
Грозят стальным предметом,
Нам Королем разрешено
Из наших Правил ни одно
Не соблюдать при этом.

Закон четвертый. Если дух
Нарушил чьи владенья
И наш Король остался глух
К его мольбам, то в прах и пух
Разносят привиденье.

Хотя нам кажется смешным
Подобное несчастье:
Мы лишь отчасти погрустим,
Затем опять соединим
Себя мы часть за частью.

Последнее из Правил я
Скажу без сокращений.
«Сир» — первый титул Короля.
Его употребляйте для
Обычных обращений.

Учтивость требует порой
Внести разнообразье —
«Мой венценосный домовой»
И «Ваша Призрачность» к любой
Тогда добавьте фразе.

Я, кажется, охрип слегка,
Измучен долгой речью.
Коль вы не против, выпьем-ка
По кружке горького пивка
За нашу с вами встречу».

«Так ты, — заметил я, — пешком
Бродил по этой стуже?
Я думал, что любой фантом
Летать умеет с ветерком
И выше туч к тому же!»

«Парит Король наш в облаках,
Тут спорить я не стану.
Но крылья — это роскошь… Ах! —
Вздохнул он. — Нам такой размах —
Увы! — не по карману.

Вот Духам крылья хоть бы хны
Приобрести — они же
Богаты, но не так умны:
От них держаться мы должны
Подальше и пониже.

В гордыне Духи не хотят
Признаться почему-то,
Хотя на нас они глядят,
Как на назойливых цыплят
Индюк глядит надуто».

«Все ясно — дом мой не в цене
У эдакой гордыни,
Но как узнали вы, что мне
Совсем неясен толк в вине,
И дом стоит в низине».

«Инспектор Гномберг побывал
У вас, мой друг, сначала…»
«Инспектор кто — берг? — Я вскричал.—
Чтоб призрак должность исполнял —
Такого не встречал я».

«Такое имя — Гномберг. Он
Из нашего сословья
И очень часто облачен
В колпак и желтый балахон,—
Сказал мой гость. — Здоровье

Он подорвал в родном краю.
Затем, покинув Брокен,
Приплыл лечиться в Англи-ю,
Где, пристрастившись к питию,
Леченьем пренебрег он.

Портвейн хороший, по словам
Вот этого субъекта,
Дает тепло больным костям,
И часто мы, признаюсь вам,
Зовем его Винспектор».

Я не терял присутствия —
Невольный юмор! — духа,
Пока (хотя был кроток я)
Речь провоцирующая
Вдруг не коснулась слуха:

«Кухаркам, кажется, всегда
Напомнить есть причина,
Что вкусной может быть еда,
А недоступные места
Совсем не для графина.

А ваш слуга? Не разогреть,
Лишь сжечь способен ужин!
Кем он работать сможет впредь?
(Чтоб это все уразуметь,
Специалист не нужен.)

Кусочек дичи был неплох,
Иначе все с гарниром!
Вы старый выбрали горох,
И я б на холод — видит бог! —
Не ставил гренки с сыром.

Хлеб, я бы так предположил,
Вкуснее из пшеницы.
А то, что я у вас здесь пил,
Чуть лучше выглядит чернил,
Но в пищу не годится».

Затем, смотря по сторонам
И бормоча: «О! Боже!»,
Сказал: «А комната? Она
Совсем уюта лишена,
Да и простора тоже.

А ваши окна так узки…»
Тут я вмешался резко:
«Мой архитектор мастерски
Оформил окна — их эскиз
Одобрил сам Джон Рескин».

«Я даже знать его не знал —
Все это показуха!
С тех пор как сам я духом стал,
Таких убогих не встречал
Я проявлений духа.

Почем сигары? Вкус хорош!
Они вполне отменны!»
Ответил я ворчливо: «Что ж?!
Развязно ты себя ведешь,
Как будто мы кузены.

Скажу я без обиняков
Мне не по нраву это».
«Так вот, — сказал он, — вы каков!
(Он взял графин.) Я был готов
К развитию сюжета».

Он, видно, знал, какая ждет
Меня за это кара:
«Приступим! — крикнул он. — Вперед!»
Так, что спастись не смог я от
Разящего удара.

Затем, не помня, где я есть,
Я этому задире
Все повторял, пытаясь сесть,
Что пять плюс два, конечно, шесть,
А два плюс пять — четыре.

Но, как и что, мне не узнать,
Стряслось на самом деле.
Когда очнулся я опять,
Свет ламп не от, а как-то вспять
Струился еле-еле.

Но все же я заметить смог
Сквозь мрак и мглу, спросонок,
Что Биографии урок
Мне гость дает, суров и строг,
Как будто я ребенок.