Наталья Кугушева - Проржавленные дни: Собрание стихотворений

Ты душу дал земле. И небо и земля,
Безмолвные и грубые доселе,
Заговорили вещим языком:
Мертворожденные глухие камни,
Сверкающие снежные вершины,
Что белым пламенем горят, не угасая;
И океанов грозное движенье,
Качающее облака седые;
И звезды, утонувшие в пучине
Холодных и стремительных валов, —
Всё обрело великое звучанье.
Немую человеческую душу
Ты приобщил к дыханию Вселенной,
В едином ритме Вечность заключив.

Острый запах старых книг,
Шорох блекнущих листов,
И изысканный язык
Стихов.

Старомодные виньетки:
Розы, сердце и перо –
И Амур стрелою меткой
В грудь поникшего Пьеро.

От растрепанных страниц
Пахнет пыльной резедой.
На обложке – стая птиц
Проплывает над водой.

Под любовным мадригалом
Тонкий почерк написал:
«Губы ласковы и алы,
Сердце – ледяной кристалл».

Вижу белый строй колонн,
Старых лип густую тень
И закрывшую балкон
Темно-синюю сирень.

И дрожит французский томик
В легкой девичьей руке –
И не двинутся в истоме
Тени листьев на песке

На грусть имею право,
Н боль и на беду,
На свет печальной славы,
Что за собой веду.
Но ни за что на свете
Не соглашусь отдать
Безумного поэта
Святую благодать,
Вот этот озаренный
Открывшийся покой,
Навеки покоренный
Крылатою стрелой.
Влюбленными глазами
Душа моя жива,
И собирает память
Певучие слова.

Это хорошо, когда суета
Молодая, веселая и живая,
Это хорошо, когда я занята
И усталая засыпаю,

Сокровенное зреет на дне,
В глубину уходя корнями, –
И взрывается вдруг в тишине,
Как певучее яркое пламя.

Ты в тишине мне говорила,
Я помню голос, не слова, –
Туманен облик Твой, Мария,
В ночи очерченный едва,

Но синих глаз святую нежность
И скорбь сухих от горя губ,
Их красоту и безнадежность
Забыть, проснувшись, не могу.

Пройдут века. И это горе минет.
Какой-нибудь влюбленный выйдет в сад,
И бледные, как облака, жасмины
Окрасит пурпуром закат.

И грусть Офелии, вернувшись издалека,
Прошелестит жасминною листвой –
И прозвучат шекспировские строки
Вечерней музыкой свободной и живой.

Вползает в гору камень дикий,
Деревья бродят по земле,
Но не догонит Эвридику
Орфей на звонком корабле.

Поет закат и волны вторят,
Эллада меркнет за кормой.
Зачем божественное море
Седой покинул рулевой

И встала смерть за руль покорный?
И слышит в шуме ветра Глюк,
Как наполняет парус черный
Святая музыка разлук.

Черные розы твои, Эвридика,
Вечер качает на тонких стеблях.
Скорбью Орфея, простой и великой,
Полны аккорды, не смолкнут в веках.

Не расплескав, поднимаются волны,
Волны несут на певучих гребнях
Синюю пену стремительных молний,
Розы бессмертья в бессмертных морях.

Лишь мечтать, мечтать не возбраняется.
И в ночной бессмертной тишине
Образ твой бесплотный проявляется
Легким контуром на полотне.

И спокойно складки покрывала,
Как у статуй, падают к ногам.
И рука прозрачная прижала
Чашу драгоценную к губам.

В этой чаше скорби и познанья
Желтое священное вино.
Лотосов индусских очертанья
Дышат мудростью и тишиной.

Оскудело сердце. Опустели
Переполненные музыкой недели.

Над душой, исчерпанной до дна,
Наступила ледяная тишина.

Листья золотые надо мной
Разговаривают с тусклою луной.

И стоят засохшие цветы,
Как надгробные забытые кресты. —

Эту грусть вовеки не избыть,
Эту грусть вовек не разлюбить.

Осенних ржавых листьев
Сухое бормотанье.
Закат огнем неистовым
На праздник увяданья.
Малиновый малинник,
Червоный ясный клен
И розовый осинник
Струят легчайший звон.
В серебряной полыни
Запутались листы,
Небесной благостыни
Бессмертные цветы.

В сумерках белый туман
Тянется из-за Ишима –
Сколько сказочных стран
Тихо проходят мимо:

Яблонь легчайший снег,
Голуби стаей белой,
Розы несет человек,
Розы – охапки целые,

Море на берег ведет
Белую пену прибоя;
Моря прозрачный лед –
Белое и голубое.

Бархат зимних степей,
Белая грусть жасминов,
Парус среди зыбей –
Белым крылом лебединым.

В белом руне облаков
Грозные к небу горы,
Строки белых стихов,
Белый хрустальный город.

Затухает ночь. Затихнул чайник.
Ветер затихает за окном.
Небо цвета человеческой печали
Наползает на забытый дом.

Хорошо послушать в час вечерний
Мудрую седую тишину –
Музыки безмолвное теченье,
Поднимающееся в вышину.

Тихий голос твой услышу
В дерзком шуме бурь ночных.
Быстро бегают по крыше
Звери на когтях стальных

И дерутся. Шерсти клочья,
Белой шерсти ледяной
Целый день до самой ночи
Мимо окон предо мной

Пролетают вихрем грозным,
Липнут к стеклам. И мороз
Белые ночные розы
Украшает в блестки звезд.
Зажигает блеском звезд.

Закрою глаза – и поет прибой,
В море спускается вечер,
Алое море зовет за собой
В сверкающую быстротечность.

В высь кипарисы у древних скал,
Розы в огне закатном,
На золотистой шкуре песка
Водорослей ржавые пятна.

Нет. Не зима шелестит в трубе
Злой ледяной порошей –
Вьются глицинии по судьбе
Нежные и хорошие,

Теплое море у наших ног.
Вечная песнь прибоя.
Ветер, свернувшись, на берег лег
Сонной змеей голубою.