Константин Арбенин - Зимовье зверей

Когда больше невмочь,
Когда надо уйти,
Поверь в единственный шанс:
Нырни в прохладную ночь
И повстречай на пути
Полупустой дилижанс.

Тебя обнимет тепло
Его уютных кабин
И пейзаж на стекле.
Считай, тебе повезло
И ты уже не один
В угрюмой каменной мгле.

Полупустой дилижанс,
Истёрты мраком углы,
И время лижет бока.
Подков кочующий джаз,
И кони слишком малы,
Чтобы догнать облака.

Зато — забавная трель
Родных, но неведомых лиц
В сетях мерцающей тьмы.
И путь уходит в апрель,
Стряхнув с холодных ресниц
Суровый профиль зимы.

Спираль ночных городов,
Бездонных улиц хвосты,
Свет придорожных кафе.
Храня сценарии снов,
Не засыпают посты
И рыцари в галифе.

Наивный дождь за окном
Поет солидный медляк
Нескладно и невпопад.
Вы с ним похожи в одном —
Обоим больше никак
Нельзя вернуться назад.

Но вскоре сбудется день,
Лишь только сонную мглу
Пронзит слепая гроза.
Её прозрачная тень
Молчит в соседнем углу,
Не открывая глаза.

Ее разбудишь лишь ты,
Вы с нею чем-то близки —
Она, как ты, молода.
Сорвав вуаль темноты,
Смахни с холодной щеки
Осколки прежнего льда.

Встань, пой и иди.
Пусть вокруг флиртует вода.
Это всего лишь настали дожди;
Это значит: прошли холода.

Встань, пой и смотри,
Как дорога бежит назад.
Хвост трубой! Раз-два-три:
Шаг за шагом, за шахом — мат…

Когда больше невмочь,
Когда надо уйти,
Оставь единственный шанс:
Нырни в прохладную ночь
И повстречай на пути
Полупустой дилижанс.

Твой шанс, твой шанс —
Полуночный дилижанс.
Твой шанс, твой шанс —
Полуночный дилижанс…

Ещё один исчезнувший фантом,
Ещё одна взлетевшая свеча,
Ещё одна зарубка палача
На берегу, пожизненно крутом.

История, похожая на быль,
Но, в общем-то, — украденная сказка.
Смотри, как тихо оседает пыль.
Смотри, как плотно зарастает ряска.

* * * Твой путь испорчен ранним дождём
И желанием делать добро.
Твои сапоги недостаточно жмут,
Чтоб чувствовать силу земли.
И чёрное кружево соседских ворон
В глазах твоих дробит серебро.
И здесь еще тепло, но тебя уже ждут,
Меняя времена на рубли.

Пусть небо будет,
Как последний приют
Твоих надежд,
Заколоченных в гроб.
Брось эти дикие цветы
На могильную плиту
У конца всех дорог.

И вдаль — до самых холодных камней,
До отравленных холерой лесов.
Чтоб легче дышать, кто-то сделал надрез
На горле твоей первой любви.
Ты мог бы успеть, но стихия сильней,
Она поет на сто голосов.
И горб твой растёт, достигая небес…
Как хочешь — так иди и живи.

Стоит ли делать
Этот путь,
Чтоб увидеть этот лес,
Где не слышит никто.
Брось эти тщетные мечты
В яму чёрного добра
На краю всех мостов…

Банальный блюз, пропетый на ветер,
Который услышали только звёзды.
Взгляд, молчаливо жаждущий встретить,
И шёпот часов, говорящих «поздно».

Блюз — серенада для пустого балкона
На фоне твоей подозрительной дачи.
Блюз охрипшего телефона —
Классический блюз неудачи.
Блюз под часами.

Блюз двадцати одной сигареты,
Увядших цветов и пустого желудка.
Тщетный, как поиски мелкой монеты
В кармане на грани потери рассудка.

Скрип заевшего патефона
В бессовестном небе с пустыми глазами.
Приторный блюз, будто чай без лимона, —
Классический блюз под часами.
Блюз неудачи.

Блюз тет-а-тет с равнодушной Луною.
Бессонница слов и случайные звуки.
Шорох чернеющих линз за спиною,
Внезапный удар и разбитые руки.

Блюз двух дорог, перекрёстка лишённых,
Как поиск ответа в бездарной задаче.
Тщетный мотив для двоих невлюбленных —
Классический блюз неудачи.
Блюз под часами.

Блюз опустевшего переулка,
Смеющихся луж и промокшей одежды.
Блюз — на будущее наука
Под жалкие всхлипы распятой надежды.

Блюз без тебя и меня — обоюдно.
Во всей ерунде виноваты мы сами.
Мрак, растворивший нас в улицах людных, —
Классический блюз под часами.
Блюз неудачи.

По дождливым улицам без зонта,
Мостовыми и лужами босиком —
Я искал ночлег и считал до ста,
То едва дышал, то бежал бегом.

Только ночь сильней в тыщу раз была,
Только ночь была в сотню раз длинней
И манила пальцем из-за угла,
Чтоб остался с ней, чтоб остался с ней…

Я не слушал ночь и шагал вперёд,
Забывая всё, что когда-то знал.
Я забыл, где выход, забыл, где вход,
Где течёт метро, где шуршит вокзал.

Я свернул, как будто бы невзначай,
В дом, где стены — пыль, потолок в дыму;
В этом доме был мне обещан чай —
Много лет тому, много лет тому…

Я пришёл, но боюсь постучаться в дверь.
Я за эту ночь стал совсем другой.
И храпит за стеной кровожадный зверь —
Стережёт покой, стережёт покой…

По дождливым улицам без зонта,
Мостовыми и лужами босиком…
Я искал ночлег и считал до ста,
То едва дышал, то бежал бегом.

Только ночь сильней в тыщу раз была,
Только ночь была в сотню раз длинней
И манила пальцем из-за угла,
Чтоб остался с ней, чтоб остался с ней…

Негр зимой —
Несчастный изгой,
Голодный и злой,
Стоит под сосной
И ждёт перемен.

Ах, негр зимой!
Ему бы домой —
Туда, где бронзовый зной,
Где пальмы пахнут весной
И солнце жжёт, как рентген.

Он вспоминает свой лес.
Он на банан бы залез.
Плевать ему на прогресс,
На политический стресс
И на другие дела.

Ему не нужен ликбез,
Он обойдётся и без.
Ему бы визу на въезд,
И он бы вывез свой крест
В страну большого тепла.

Мне жалко негра, что стоит на остановке зимой.
Я у окна торчу и плачу, глядя в эти глаза.
Нет, я не выдержу и скоро приглашу его домой.
Нам в этот вечер смешной
Друг другу бы всё рассказать!..

Я знаю: негр будет рад!
Ведь негр — мой чёрный брат.

Негр замерз,
Закоченел его торс.
Но он послушает «Дорз»,
Он выпьет клюквенный морс —
И сразу станет светлей.

Я рядом с ним — альбинос,
Но разве в этом вопрос:
Какого цвета чей нос!
Да будь он хоть эскимос,
Хоть древний грек, хоть пигмей!

Мой негр очень умён,
Он помнит восемь имён.
Он принц каких-то племён,
Муж восемнадцати жен,
А может, даже и ста.

Зовут его Легион.
Он щедрый, как фараон.
Он даст мне свой телефон
И пригласит занять трон,
Но это только мечта!..

А наяву —
Мне жалко негра, что стоит на остановке зимой.
Я у окна торчу и плачу, глядя в эти глаза.
Нет, я не выдержу и скоро приглашу его домой.
Нам в этот вечер шальной
Друг другу бы все рассказать!..

Я знаю: негр будет рад!
Ведь негр — мой чёрный брат.

Икар не упал. Не сгорел Клаас.
Выстрелил в воздух Дантес.
В кварталах хлеб меняли на квас
И древесину — на лес.
Герострат выжигал. Крысолов сочинял
Безопасные песни для крыс.
И каждый ребёнок спокойно спал
Или пряник печатный грыз.
Платонов писал о непрожитых годах.
Арбенин лелеял жену.
И герои гурьбой отдыхали на водах,
Развлекаясь прыжками в длину.
И Евгений тонул, но уже не в воде.
А Жанна пасла гусей.
И все разговоры сводились к еде,
Видно, жить становилось вкусней.
И синяя птица нашлась.
И туфелька впору пришлась…
Почему же так холодно мне
На этой тёплой войне?