Николай Зиновьев - Поэтический спецназ России

               * * *
Весна еще весной осталась
Везде: и в поле, и в лесу.
Но больше всех ее досталось,
Взгляните, детскому лицу.

Когда цветет оно улыбкой,
Оно как будто бы поет.
Поет и жизни нашей зыбкой
Весь смысл бесценный придает.

      Полнолуние

Сегодня полная луна,
А жизнь, увы, пустая.
Во всяком случае, моя,
Хотя не без креста я.

Никто не станет возражать,
Что я при русском деле:
Стараюсь душу удержать
В ей надоевшем теле.

   Обращение к богу

Мир занят блудом и собой
И на Тебя взирает косо.
Но Ты, пожалуйста, не бойся.
Не бойся, я всегда с Тобой,

Сказал я это в тишине
И мысль по свету полетела:
«Господь нуждается во мне,
Не только я в Нём» Вот в чём дело!
Вот отчего душа запела.

                * * *
Зачем явился в мирозданье?
Зачем пришёл на этот свет?
Стихи? Смешное оправданье,
Ну, а другого просто нет.

Так отчего с тяжёлым вздохом
Бреду по собственной судьбе?
Больше положенного Богом
Дерзнул я думать о себе.

                * * *
Пускай для кого-то нелепо,
Но ведь я степняк, и я прост.
Противно смотреть мне на небо,
Где спутников больше, чем звёзд.

Пускай мне сторонник Прогресса
Обидные скажет слова,
Заглушит их шумом трава,
Как Богу молитва вой беса.

        Утешение 

Когда ты никому не нужен,
То не считай это бедой.
Лови плотву себе на ужин,
Любуясь пурпурной водой.

Скупых не надо даже слёз,
Любуйся месяцем двурогим.
Подумай: «Даже Сам Христос
Не нужен в наше время многим».

               ***
Когда всё чуждое осилю
В душе, я в рост свой поднимусь
Не за Великую Россию —
Я встану за Святую Русь!

Кто в этом разницы не чует,
В том не пульсируют века,
Тот душу пусть свою врачует.
Не русский он ещё пока.

             Мольба

Где взять мне силы разлюбить,
И никогда уж не влюбляться?
Объятья наши разлепить,
Окаменевшими растаться.

О, как вернуться не успеть,
О, как прощенья не увидеть,
То нестерпимое стерпеть,
Простить и не возненавидеть.

Я был блажен. Я был жесток.
В своих желаниях ревнивых.
Чтоб хоть на родинку еще
Была ты менее красива,

Но ты божественна была
До иступленья совершенна.
Надежду только обожгла,
Но все ж молю самозабвенно.

Разкоролевить, развенчать,
Разцеловать по полустанкам,
Разоблачить, раздеть, разъять
Я красоту твою пытался.

Пусть крест мой вечный — тень ее
Меня преследует до тленья.
О, дай мне ночью воронье,
Пусть исклюет мои сомненья.

А Бог молчит. За тяжкий грех,
За то, что в боге усомнились,
Он наказал любовью всех,
Чтоб в муках верить научились

                   ***
Дух России хоронят во гробе стальном,
Чтоб не вырвался дух аномально.
Свет Отчизны хоронят моей.
В остальном — всё нормально…

               * * *
Полоска хмурого рассвета,
Полоска мокрого жнивья,
Вдали насосная. А это?
А это, извините, — я.

Гляжу на спутанную клячу.
Как будто бы на жизнь саму.
Вам показалось — я не плачу,
Я знаю: это ни к чему.

      Русский слух

В своих стихах я не пою,
А в рифму скрежещу зубами
Про жизнь ничтожную свою,
Так узнаваемую вами.

Вот потому-то этот скрежет
Смятения и злой судьбы
Вам слуха вашего не режет,
Хотя, казалось, должен бы…

               * * *
Старушка с нищей пенсией
Идёт, поёт псалмы.
Ей радостно, ей весело
Среди вселенской тьмы.

В чём сила той старухи?
В Святом Великом Духе,
Что ей Господь вменил,
А нам — повременил…

            * * *
Я всеми силами храню
От века нашего отсталость,
Который губит на корню
Всё, что людского в нас осталось.

И пусть нельзя остановить
Сей век игрой на жалкой лире,
Дай, Бог, хоть разум сохранить
В безумном мире.

                 * * *
Река и тихий вечер летний.
И только там лишь плеск волны,
Где загорелые, как негры,
Таскают бредень пацаны.

Где солнце плавает в рогозе,
Где в тёплом иле замер сом…
Прозрачным крылышком стрекозьем
Печать бессмертия на всём.

               * * *
«Права человека! Свобода!»
Ещё продолжают кричать
С экрана. Но мненье народа
Печатно нельзя передать.

           ***
А в глубинке моей
Нет ни гор, ни морей.
Только выгон с привязанной тёлкой.
Да древко камыша,
На котором душа,
Маясь, мечется сизой метёлкой.

Но случается вдруг -
Чувства светлые в круг,
Вопреки всем невзгодам и бедам,
Собираются все,
Как свет солнца в росе,
Как семья в старину за обедом…

             ***
Я помню всех по именам,
Кто нас учил, что труд — награда.
Забудьте, милые, не надо…
Труд — наказанье Божье нам.

Как может быть мой дух высок,
Когда до поту, до измору
Я за говядины кусок
Дворец роскошный строю вору?

Ведь я потворствую ему,
Ведь я из их, выходит, своры…
О век! Ни сердцу, ни уму,
Ни духу не найти опоры.

                 ***
Первые сединки в волосах.
Тонкие чулки в такую стужу.
Брови словно нитки. А в глазах -
Ничего, похожего на душу.

И стоит, румянами горя,
“Сука привокзальная”, “Катюха”,
“Катька-полстакана”,
“Катька-шлюха”.
Катя… Одноклассница моя…

        На закате

Солнце красное садится
Не надолго, до утра.
На кого, за что сердиться?
Жизнь убийственно мудра.

На один, что нынче прожит,
День уменьшился запас.
Не обидел я, быть может,
Никого. Но и не спас.

День окончен. Солнце село.
Что тут скажешь, кроме: “Эх!
Руки целы, ноги целы.
А душа — болит у всех”.

                * * *
Когда, измученный тревогой,
Начну придумывать беду,
Я к речке тропкою пологой,
Как к другу верному, иду.

…Вернусь оттуда, как из детства:
Нет глупых мыслей в голове,
Нет зла в душе, нет боли в сердце,
Лишь стрекоза на рукаве.