Николай Зиновьев - Поэтический спецназ России
Обзор книги Николай Зиновьев - Поэтический спецназ России
Зиновьев Н. А. Поэтический спецназ России
Стихи
О Зиновьеве Н. А. Там русский дух, там Русью пахнет…
Жизненная и творческая биография Николая Зиновьева лишний раз подтверждает, что поэтам на Руси во все времена жилось и живётся несладко. Как свидетельствуют близкие люди, стихи его были замечены и опубликованы ещё в начале 80-х годов, а широкая известность приходит только сейчас, спустя более чем четверть века, когда уже и несколько сборников вышло, и появились подборки стихов в толстых центральных журналах. И дело здесь не в том, что кто-то этому препятствует, а скорее всего в том, что в нашей проблемной и расчётливой действительности пока и, думается, временно о поэзии просто забыли или же считают её неприбыльным, а потому непопулярным занятием.
Когда вдумываешься в обычную земную биографию Н. Зиновьева, воспроизводишь в зрительной памяти его самого, невольно напрашиваются слова из известной песни Игоря Талькова:
***
Поэты не рождаются случайно,
Они летят на землю с высоты,
Их жизнь окружена глубокой тайной,
Хотя они открыты и просты.
Глаза таких божественных созданий
Всегда печальны и верны мечте.
И в хаосе проблем их души вечно светят тем
Мирам, что заблудились в темноте.
В этих проникновенных строчках прямо-таки вырисовывается не только внешний портрет Николая Зиновьева, но и его скромный истинно русский образ жизни, его открытая благородная душа, заболевшая неотступным беспокойством за судьбу России, в какой уже раз за свою многострадальную историю натужно решающей вопрос «быть или не быть?».
Будущий поэт появился на свет в 1960 году в небольшом кубанском городке Кореновске, который и до сегодняшнего дня больше похож на степенную казачью станицу. Там на одной из городских окраин он живёт и сейчас. Писать начал примерно с 1982 года под впечатлением стихов, опубликованных в журнале «Кубань». Хорошо, что сразу нашёлся человек, который одобрил первые поэтические опыты Н. Зиновьева и тем самым вдохновил его на дальнейшее творчество. Им оказался известный на Кубани поэт Вадим Неподоба, к сожалению, уже ушедший в мир иной…
Ясно совершенно, что Н. Зиновьев родился поэтом, но прояви себя как поэт в полный голос тогда, когда спустились грозовые тучи над его большой и малой родиной. Жаль только, что этот голос долгое время был неслышен, потому что его забивали и продолжают забивать чуждые русской натуре звуки безнравственности и вседозволенности. Они держат слух современного человека в постоя: ном напряжении, и цель их громкого звучания далеко не безобиден, Зиновьев это очень хорошо понимает, иначе не родилось бы, не вышло бы из-под его пера вот это стихотворение, которое не может оставить равнодушным любого человека, искренне обеспокоенного судьбой родной земли и того великого духовного богатства, которое на ней произросло.
***
Где русские тихие песни?
Хотел бы их слышать. Вотще.
Крикун же заморский, хоть тресни,
Мне нужен, как волос в борще.
Где русские квасы и каши?
Где русский на избах венец?
Где русские женщины наши?
Где русская речь, наконец?
Россия любимая, где ты?
Какой тебя смёл ураган?
Остался на ветку надетый
Небьющийся русский стакан.
Возможно, кому-то вздумается обвинить поэта в русофильстве, в квасном патриотизме и, может быть, ещё в чём-то ныне немодном и неприемлемом в «элитных сферах». Мы же расцениваем прозвучавшие в стихотворении риторические вопросы как крик души истинного гражданина, для которого характерные приметы русской действительности — это святыни, без которых Россия перестанет быть таковой, растворится в пьяном угаре.
Поэзия Н. Зиновьева — не только собственная духовная биография, но одновременно и правдивая история России конца XX–XXI вв., запечатлённая как через мысли и чувства его самого так и простых людей, среди которых вырос он сам. Большая часть его стихов исполнена грусти и печали, в чём нельзя усматривать какую-то заданность или неестественность. Так получилось, что Н. Зиновьеву выпало жить в ту пору, когда страна покатилась под уклон, стремительно теряя и былую державную мощь, и высокие духовные ценности, и веру в благополучное будущее. Понимая происходящее сердцем и умом, живя в гуще народа и тонко воспринимая его настроения, поэт просто и мудро даёт своему времени достаточно суровую оценку, которая, конечно же, воспринимается не только как его индивидуальная, но и как глубоко народная. У него не так много стихов о нашем недавнем советском прошлом. Но именно в них проявляется одно из его лучших качеств как художника слова и человека: он не впадает в крайности, вызывающие неприятие, он предельно правдив и объективен, хотя понятие объективности применительно к поэзии едва ли уместно, поскольку она глубоко эмоциональна по своей сущности и, следовательно, большей частью субъективна. В стихах о временах социализма, безусловно, проскальзывают ностальгические нотки, но в целом они являют собой образец того, как надо бережно относиться к истории и искать в ней не только чёрные краски, но и то сокровенное и нетленное, что помогло бы человеку жить в настоящем. В этом сборнике есть стихотворение, посвященное В. Н. Павлюченкову. Смысловые и духовные параметры этого посвящения выходят далеко за рамки дружеского послания. В нём звучит то настроение, которым живут люди старшего поколения, утверждается мысль о том, что в прошлой советской действительности, которую многие сегодня окрестили «империей зла», было чем гордиться: и силой, и мощью, и славой, и единством устремлений:
***
От вас, молодые, не скрою:
Не Божью, но знал благодать,
Я Родину видел такою,
Какой вам её не видать.
Я видел такую державу,
В Империи жил я такой,
Что вечно за прошлую славу
Я буду держаться рукой.
Иначе я рухну, как древо,
На нынешний глядя народ,
Смотрящий то вправо, то влево.
А мы зрили только вперед.
Обращения поэта к прошлому лишены каких бы то ни было идеологических красок, в них, как правило, в конкретных земных деталях воспроизводятся нравственные ценности, в нынешней жизни только утраченные, но и поруганные. Яркий пример тому стихотворение «Из детства»:
***
Стояла летняя жара.
И мама жарила котлеты.
И я вершил свои «дела» —
Пускал кораблик из газеты.
И песня русская лилась
Из репродуктора в прихожей…
Не знаю, чья была то власть,
Но жизнь была на жизнь похожей.
Я помню, как был дядька рад,
Когда жена родила двойню.
Сосед соседу был как брат…
Тем и живу, что это помню.
Жизнь теперешняя по отношению к той воссоздаётся по принципу контраста, в ней нет крепких нравственных опор и, следовательно, почвы для душевного покоя:
***
Я помню всех по именам,
Кто нас учил, что труд — награда.
Забудьте, милые!
Не надо…
Труд — наказанье Божье нам.
Как может быть мой дух высок,
Когда до поту, до измору
Я за говядины кусок
Дворец роскошный строю вору?
Ведь я потворствую ему.
Ведь я из их, выходит, своры…
О, век! Ни сердцу, ни уму,
Ни духу не найти опоры.
Как художник, Н. Зиновьев обладает удивительной зоркостью.
Он видит в окружающей жизни страдания обыкновенных людей и ходит нужным заострить на них своё внимание, убеждённо полагая, что успешно бороться с равнодушием, злом можно только силой пепельного откровения, силой пусть горькой, но правды. Вряд ли оставят читателя равнодушным стихи об очереди в собес, о нищенке копающейся в мусорном контейнере, об однокласснице Катьке, вышедшей на панель… Новое время — новые приметы. Пожалуй, и не припомнишь случая, чтобы обласканные вниманием столичные поэты снизошли до мусорного ящика. У них другая забота: «пофилософствовать в скорлупке» о высоком предназначении поэзии, низвергнуть своего предшественника или современника, чтобы самому взгромоздиться на пьедестал. Они и в упор не видят, точнее не хотят видеть, того, что видит Н. Зиновьев, поскольку живут не в сельской хате, а где-нибудь на десятом этаже, между небом и землёй, откуда всё видится как бы в тумане…
Стихи, собранные в этой книге, убедительно говорят о том, что Н. Зиновьев созрел и как поэт, и как гражданин. Он глубоко оригинален и неповторим в своих мыслях и чувствах, в художественных средствах их выражения. Он обрёл свой оригинальный поэтический стиль, свой меткий, образный язык, основанный на предельной простоте, лишённый подзатертых высоких слов, одинаково захватывающий как простого человека, так и истинного ценителя поэзии. В подавляющем большинстве стихотворений ощутима твёрдая власть над словом, которое для Н. Зиновьева дороже любого драгоценного металла. Вот почему он не транжирит его, предпочитая выразить мысль или чувство в двух-трёх четверостишиях, но выразить так, чтобы они убеждали своей глубиной, искренностью, свежестью и яркостью словесного оборота. Сошлёмся в подтверждение на стихотворение, первое четверостишие которого настраивает читателя на то, что поэт как будто ёрничает. Но тут же следует второе четверостишие, где изящно и тонко передана извечная боль русского поэта за свою обездоленную страну:
