Шамсиддин Хафиз - Любовный напиток. Лучшая персидская лирика

Где благочестье – и где я, хмельной?
Длинна дорога между им и мной!

Что общего меж риндом и аскетом?
Там – проповедь, здесь – чанг звенит струной.

Противны мне и рубище, и келья.
Где чаша с хмелем? Где кабак родной?

Дни радостных свиданий миновали…
Где ласковый укор? Где взор шальной?

Что может враг в твоем лице увидеть?
Где гаснущий ночник? Где свет дневной?

О, ямочка на круглом подбородке!
Где здесь ловушка? Где капкан стальной?

Пыль у твоих дверей – сурьма для глаза.
Где выход мне найти? Где путь иной?

Спокойствия и сна Хафиз лишился.
Где сон? Где утешенье? Где покой?

Если выпадет мне счастье быть с тобой наедине,
Я упьюсь вином свиданья, утоплю печаль в вине.

Горькое вино аскета душу мне не веселит,
А от жгучих поцелуев вся душа моя в огне.

Ты для пьяниц расточаешь сахар губ и глаз вино,
Разреши и мне, хмельному, пить с другими наравне.

Я сойду с ума от страсти: каждой ночью до зари
Я веду с луной беседу, вижу милую во сне.

Даже пыль под каблуками жаждет милостей твоих,
Я же – твой слуга давнишний. Вспомни, пери, обо мне!

Не ко всем ловцам в капканы слово редкое идет.
Редкие слова – фазаны. Мастер – сокол в вышине.

Коль стихов моих не ценишь – расспроси у знатоков:
Сам Мани хотел купить их по неслыханной цене.

Не Хафиз, а я, беспутный, научу тебя, как стать
Собутыльницей Плеядам, собеседницей луне!

Я звал друзей, взывал я к состраданью —
Друзья не вняли моему рыданью.

Я ждал: когда же дружбы плод созреет? —
Как садовод, привыкший к ожиданью.

Не в правилах моих болтать впустую —
Тебя не стану осыпать я бранью.

Твой взор приучен к хитростям военным,
А я тебя считал невинной ланью!

Не жалуюсь. Любви не изменяю.
Не призываю страждущих к восстанью.

Краса твоя, как роза, расцветает
Благодаря такому обожанью.

А я, поскольку ты любвеобильна,
Жду случая склонить тебя к свиданью…

Скажи: «Ты сам, Хафиз, мне сердце отдал —
Я никого не облагала данью!..»

Грудь от сердечного огня, всю ночь горя, сгорела.
Такой огонь был в очаге – часть алтаря сгорела.

И тело плавилось всю ночь, как воск, вдали от милой,
А от любви душа моя, твой лик узря, сгорела.

Свечою яркою зажглось от слез горючих сердце
И, мотыльком вокруг огня всю ночь паря, сгорело.

Закаялся я пить вино – душа моя от горя
Тюльпаном черным без питья, зарок коря, сгорела.

Мои терзания поймут лишь родственные души:
Как весть подать, что спесь моя, себя смиря, сгорела?

Бродягой горьким нарекла меня хмельная влага —
Обитель разума, вино боготворя, сгорела.

Оставь испытывать судьбу, назад вернись, чтоб око
От радости зажглось, Творца благодаря, сгорело!

Брось глупости болтать, Хафиз, бери скорее чашу:
Ведь мы с тобой не спали ночь – и свечка зря сгорела…

Расцветшей розе говорит влюбленный соловей:
«Не зазнавайся! В цветнике есть много роз милей».

Смеется роза: «Пусть ты прав, но любящий вовек
Подобных слов не говорил возлюбленной своей!»

Кто жаждет пить из этих уст – тот осужден судьбой
Сверлить ресницей жемчуг слез до окончанья дней.

Тот в жизни запаха любви ни разу не вдохнул,
Кто бородою кабака не вымел до дверей.

Вчера, когда в земном раю рассветный ветерок
По воле страсти разметал венок ее кудрей,

Я прорицателя спросил: «Что звезды говорят?»
А он в ответ: «Увы! Померк огонь звезды твоей!»

Слова любви всегда с трудом приходят на язык.
Довольно праздной болтовни! Саки, вина налей!

Что делать, коль сердечных мук не в силах скрыть Хафиз?
Унес рассудок в океан соленых слез ручей…

Сегодня – Откровенья ночь! Об этом звезды говорят:
Счастливое для наших дел расположение Плеяд.

О том, чтоб руки подлецов не трогали ее волос,
Молитву каждый божий день смиренные уста творят.

О, эта ямочка-силок на подбородке у нее,
И тысячи погибших душ – на шее, как жемчужин ряд!

Увидев этот светлый лик, себя на стойкость испытай.
И солнце ходит вкруг нее, покуда небеса горят.

Кем стану в свите у нее я, оседлавший муравья?
Рассветный ветер оседлав, за нею всадники летят.

Я верноподданный ездок, с лицом – как зеркало луны.
Одна лишь пыль из-под копыт – моя одежда, мой наряд.

Высокая досталась честь каламу-ворону: писать
Прилежно имя божества. Да будет этот жребий свят!

Я разлучаться не хочу с вином и лалом алых уст.
Таков уж, ты меня прости, моей религии обряд!

Любую боль снесет Хафиз – лишь усмехнулся краем губ,
Хоть сердце стрелами насквозь ресницы божества пронзят!

Пошел я в сад поразмышлять на воле.
Там голос соловья звенел от боли.

Бедняга, как и я, влюбленный страстно,
Над розою стонал… Не оттого ли,

Что вся она в шипах? Бродя по саду,
Я размышлял о соловьиной доле.

Из века в век одна и та же песня:
Она – в шипах, а он – в слезах. Доколе?

И что мне делать, если эти трели
Меня лишают разума и воли?

Ни разу люди розы не сорвали,
Чтобы шипы им рук не искололи.

Увы, Хафиз! Нет счастья в этом мире,
Нет утоленья нам в земной юдоли…

Нет спасенья от муки – спасите!
Нет лекарств от разлуки – спасите!

От красавиц, от их произвола,
От жестокой любовной науки – спасите!

За один поцелуй – четвертуют,
Жилы вытянут просто от скуки – спасите!

Правоверные, где ж избавленье
От моей кровожадной подруги? Спасите!

Как Хафиз, я брожу и стенаю,
Заломивши в отчаянье руки: «Спасите!»

Рассвет забрезжил… В голове – туман.
Неси вина, не стой как истукан!

Скорей, друзья, бокалы наполняйте —
Росой уже наполнился тюльпан!

С лужайки райский ветерок повеял…
Скорее пейте, кто еще не пьян!

Налей вина, подобного рубину, —
На троне роза распрямляет стан.

О милая, твои уста и зубы —
Как соль на боль моих душевных ран!

И в этот час привратник в харабате
Захлопывает двери, как капкан!

Спеши попасть в него перед закрытьем,
Стучи, кричи: «Эй, отвори, тиран!»

Судьба-красотка сбросит покрывало!
Не плачь, Хафиз, не сетуй на обман.

Виночерпий, сияньем вина озари мою чашу скорей!
Веселей, музыкант, ибо кончилось время скорбей!

В полной чаше на донышке вижу любимой лицо.
Сладко пить из нее. Как мне жалко непьющих людей!

Никогда не умрет тот, кого воскресила любовь.
Быть бессмертным и мне суждено до конца моих дней.

Сколько стройных красавиц дарило мне ласковый взор!
Всех затмил кипарис, остальных кипарисов стройней.

Как прекрасно быть пьяным от взгляда пленительных глаз!
Я отбросил узду – становлюсь все пьяней и пьяней.

В День Возмездия, шейх, от твоих «разрешенных хлебов»
Больший будет ли прок, чем от влаги «запретной» моей?

Ветер, к милой лети! Прошуми над ее цветником,
О влюбленном поэте красавице мысли навей.

Все пройдет! – ей скажи. – Время память о милом сотрет.
Для чего же меня забывать преждевременно ей?

Безграничны, как море, щедроты Кавама-Хаджи!
Месяц – словно кораблик в просторах небесных морей,

Зерна слез из очей рассыпай неустанно, Хафиз:
Может, птица свиданья твоих не избегнет сетей…

Как мне тебе пересказать желание мое?
Тайник твоей души познать – желание мое.

Я невозможного хочу. Мою любовь к тебе
От всех соперников скрывать – желание мое.

Дарованную мне судьбой единственную ночь
С тобою до утра не спать – желание мое.

Ах, как бы я сверлил всю ночь жемчужное зерно!
С морского дна его достать – желание мое.

О ветер утра, помоги мне в эту ночь любви!
Рассвет тюльпанами устлать – желание мое.

Пасть пред возлюбленною ниц и стрелами ресниц
Пыль на дороге подметать – желание мое.

На горе всем моим врагам, соперникам моим,
В стихах Хафизу равным стать – желание мое.