Лев Гомолицкий - Сочинения русского периода. Стихотворения и поэмы. Том 1
1938
Примечания
есть книги для автора почти «телесные» пусть с печатью бедности и незавершения но которые ему нельзя иначе назвать как именем «живым» человеческим – не назвать а наименовать
таким для меня этот косноязычный второй сборничек стихов
имя ему Ермий я нашол в святцах1 Бог вестник как его переводят и святцы добрый пастырь теней Ермий властвует над душами освобождающимися свободными от тел – он спорил троекратно с братом Аполлоном соперничая ему и в песне –: не лад гармонии (и не дионисова трагедийность также)2 не песнь но песнопение его слава3
в русской словесности преображают реч архаизмы – церковнославянизмы ассоциируясь с языком богослужения – отсюда в предлагаемых стихах столько архаических «трудных» «диких» отжитых речений:4
они не красивости стилизации и обязаны не причуде но суть неизбежность стояния при чуде все из источника неиспользованных глубин и роскошей напрасно (хоть благодатно п<отому> ч<то> чем забытее тем теперь неожиданее живее) забытого русского словесного творчества5
––––––«ДОМИК В КОЛОМНЕ» – литературный кружок существовавший одно время (34-5) в Варшаве – «старшиною» его был Д.В.Философов
Тувим Юлиан известный польский поэт переводчик Пушкина
Чехович польский поэт молодой (в то время)
Чапский Иосиф польский художник – был в «правлении» кружка
Коваль редакционный курьер
––––––ВСТРЕЧА – В 37-8 гг. в Варшаве вышло несколько стихотворных тетрадочек под знаком Священной Лиры
в ядро этого лиш начинавшегося дела я привлек А.А.Кондратьева «совидца» цветения русского символизма и едва окончившего тогда гимназию Юру Клингера – он дебютировал в первом выспуске СЛ сборничком Небесный Плуг
в 38 г мы втроем встретились в именьи А.А.на Волыни плодом этой встречи вышел наш общий сборник – об этой встрече и предлагаемая шуточная поэма
кроме наших в выпусках СЛ вышли стихи Чегринцевой – Строфы и Иваска – Северный берег
Притчи
251
1
шумят метрические воды
пиррихия ладьи на них
в ритмические непогоды
метафорический жених
плывет и ббб склонили выи
грозит глаголь – сверкает эммм
взрываются миры иные
из черточек бегущих схем
и черточки уже чертами
полузнакомыми летят
чертя крылами и четами
в излете домы предстоят
и на летейском черном крине
у крайней мысленной черты
плывущие из тьмы витрины
провеивают вдруг черты
течет рифмованным теченьем
по рифам – с тенями ладья
кассир полупрозрачной тенью
за отраженьями стекла
в прозрачной камере гуляет
чертя задумчивое икс
металл звеня о брег стекает
в ладьями населенный стикс
252
2
гиперболическая птица
на крыльях варварских несет
скудных поколений лица
выспренний страшит полет
диких сих сопоставлений
свергающихся воспарений
смущенным не преодолеть:
холодных выводов сомнений
горением да не согреть
а там – вздох бурей вырастает
зерно мирами процветает
сталкиваются слова:
гремя кремнями высекают
из скрежетов – смысл естества
253
3
в сад сно-в'иденья молчащий
крылатый ветвь души несет
хтонические ропщут чащи
воздушный воздыхает свод
аллегорические дива
грядут преобразуя ум
их одеяния счастливый
блаженный источают шум
математическою славой
по предначертанным кругам
ведут налево и направо
следы их к мысленным брегам
где опершись в венках о лиры
в задумчивости возлежат
былой гармонии кумиры
и кормят вечности орлят
254
4
аллегорическим скелетом
под ношей рунною и вот
в сем виде пастыря вдоль леты
в сем виде доброго идет
от закоцитных вертоградов
с серпом навстречу лунный жнец:
путь грозной вдоль небесных градов
следит задумчиво отец
кругла межзвездная дорога:
град овна девы и весов
град скорпиона козерога
стрельца тельца и близнецов
где древа в тверди коренятся
где твари тленья не боятся
где триумфаторы грядут
где звездные весы кренятся
и девы в мир эфиры льют
где выползли из стикса раки
чудовища разверзли зев
где в герметические злаки
бредет зодиакальный лев
и горние господни руки
гномический роняют сев
а севы словом прорастают
над словом в седины вникают
персты прозрачных мудрецов
и из могилы процветают
колосья ветхих мертвецов
255
5
вот в облаках ночных по пояс
гуляет с евою адам
взирает долу беспокоясь
прислушиваясь к городам
созвездного плода вкушая
– катится желтый лунный плод –
муж падает того не зная
твой! смерть! предъощущая пот
– да просто он какой-то пресный:
так сморщившись жене – адам
и падает на склон отвесный
надкушенная часть плода
и озабоченная ева
нагнулась подымая плод
где призраком познанье – древа
крылами – замышляет взлет:
но гадами они – корнями
навек сопряжены с землей!
безлетное! вращай крылами
в бескрылом гневе землю рой
256
6
сегодня в ночь на воскресенье
луна расторгла небеса
земли производя трясенье
и стала приближаться к нам
пылая багровели дали
взывая громовой трубой
а матери еще рожали
и где-то шел последний бой
вдоль берегов ночного стикса
на плаху смертников вели
и также! с этим смертный свыкся!
стояли души на мели
но с мертвыми уже живые
смешались – из окна слежу
как обезглавленные выи
мелькают между шляп внизу
воскресшие играют детки
о смерть! где мудрый твой ужал!
и в саване какой-то ветхий
стуча костями пробежал
безвесны стали персть и души
и призрачны – преграды тел
тогда закрыв глаза и уши
я у стола бездвижно сел:
хотел в уме представить снова
вкруг точки движущийся свет –
неколебимую основу
удобнее которой нет
хотел представить вновь над нами
уютный звездный очажок
и – столь неверна наша память –
представить ничего не мог
257
7
ущербный недовоплощенный
огнем небесным заклейменный
средь страшных каменных высот
муж под пятой тяжелой прятал
свой взор от мировых красот
и шла невидимая пря там:
светлейший луч лазурный сот
упрямую бороли темность
окрывшую и язь и слух:
на переходе диком дух
явил малейшему огромность:
– что каин ты меня бежишь
(oрганом пронеслись глаголы)
в гроб ограниченного лишь?
когда простерты духу долы
и слуху ангельская тишь!
лей очищения водицу
в семистволистую цевницу
всели 7 притч и 7 услад
возрадуй звездный вертоград!
но защищаясь прах не слышит
и прячет темное лицо –
а дух уже наклонно пишет
зодиакальное кольцо
прах в дол но силой опрометной
дух принимает вид дерëв
ручьится сенью перелетной
исходит в голосе быков –
в руне пасущемся по склону
в руне текущем в голубом
и в мëдной чистоте студеной
где пенится струя лучом
и жажду гордого пытает
всë: плечи очи и ручей
и вот цевницу уж влагает
в персты жест властный и ничей
и свищет птицею цевница
цветет богозвучаний град
и родов лики нимбы лица
засветный покидают град
на срок вновь обретая тень и
вот – призрака незримый зрак
вперен в склоненные колени
свистящего усладно так
и слушают священно роды
как бег включает песня та
в ключ – буколические воды
гномическая чистота
1937 – 1938
