Ованес Туманян - Стихотворения и поэмы

Нелегок был путь, полночный наш путь…
Но выжили мы
Средь горя и тьмы:
К вершинам идем, чтоб вольно вздохнуть
В армянских горах,
В суровых горах.

Сокровище мы издревле несем:
Глубокой оно
Душой рождено,
Народной душой в пути вековом
В армянских горах,
В высоких горах.

Из светлых пустынь кидались на нас
Орда за ордой;
Разили бедой,
Весь наш караван терзая не раз
В армянских горах,
В кровавых горах.

Ограблен, разбит был наш караван…
Разрознен средь скал,
Дорогу искал,
Считая рубцы бесчисленных ран,
В армянских горах,
В печальных горах.

И наши глаза взирают с тоской
На сумрак земли,
На звезды вдали:
О, скоро ли утро вспыхнет зарей
В армянских горах,
В зеленых горах?!

Я странник, сестра, простой пилигрим,
В неведомый край ищу я дорог;
Оторван от жизни, судьбою гоним.
              Бреду одинок.
Преследуют душу прошедшие дни,
Не знаю покоя, хоть всеми забыт,
Изранены ноги, устали они,
              И сердце болит.
Но дальше бреду я, усталый, в пыли.
Всё дальше от счастья бегу, что ни день.
От отчего дома, родимой земли,
              Как дикий олень…
Тебя повстречал я, и я не солгу,—
Ты мне говоришь, что рассеялся мрак,
Что счастье мне дашь, что напрасно бегу
              И жалуюсь так…
Наивная! Небо свидетелем мне,
Ужель я так низок, бесчестен, жесток.
Чтоб в этой тюрьме, в этой мрачной стране.
              Счастливым быть мог!

Идем, идем с далекого Востока,
От синих гор, где дальний небосклон;
Давно, давно идем мы издалека —
Из тьмы веков, из сумрака времен…

Лилася кровь, как волны океана,
Текла рекой из наших тяжких ран,
Страдали мы от зноя, от тумана,
Дышал в лицо угрюмый ураган…

Погибла ты, отчизна дорогая,
И знамя всё истерзано в куски,—
Покоя нет, и нет родного края,
И бродим мы средь мрака и тоски…

Но мы идем, надеждою согреты,
Идем вперед, гонимы роком злым,
Святой огонь священного завета
В своей груди упорно мы храним…

Идем, идем… Нам путь лежит далеко.
Нас не страшат удары злой судьбы,
Идем, идем с далекого Востока
Мы, не боясь ни бури, ни борьбы.

Армянское горе — безбрежное море.
Пучина огромная вод;
На этом огромном и черном просторе
Душа моя скорбно плывет.

Встает на дыбы иногда разъяренно
И ищет, где брег голубой;
Спускается вглубь иногда утомленно,
В бездонный, глубокий покой…

Но дна не достигнет она в этом море
И брега вовек не найдет.
В армянских страданьях на черном просторе
Душа моя скорбью живет.

Мы поклялись стремиться к свету,
И нас с дороги не свернуть.
Туманом сумрачным одетый,
Безвестен наш далекий путь.

Мы шли, изранив грудь и ноги.
Сквозь ветры, пламя и клинки,
Но не свернули мы с дороги,
Мечам и бурям вопреки.

И пусть разорваны знамена,
И мы скитаемся в пыли,
И нет нам права и закона,
И горек хлеб чужой земли, —

Но мы бороться не устали,
И не забыли мы завет,
И ловит взор в небесной дали
Священной клятвы горний свет.

Паши, мой плуг, пашня ждет,
Тяжелый выпал нам год.
Стоит пред старостой дед:
«Плати налог, дармоед!»
— «Нет денег, беден мой дом…»
— «Тогда вола отберем!»
— «Убей, мне жизнь не мила,
Оставь для плуга вола, —
Весной посеем, даст бог,
Тогда отдадим налог…»

И снова весна пришла.
Мы в плуг запрягли вола:
Паши, мой плуг, чернозем,
Пшеницу мы соберем.
Налог отдадим тотчас,
Останется вол у нас.

Ты вертись, веретено,
Не ленись, веретено,
Для сирот, веретено,
Ты оплот, веретено.

Лунный свет в окно упал,
На веретено упал.
Ночь я целую пряду,
Пряжу белую пряду.
Я пряду сквозь слезы нить,
Чтобы сирых прокормить.

Ты вертись, веретено,
Не ленись, веретено,
Для сирот, веретено,
Ты оплот, веретено.

С младенчества тропою вверх прямой
Я неуклонно
Иду на лоно
Святынь, — хоть их не знает разум мой.

С младенчества обрывистой тропой
По круче горной
Иду, упорный, —
И вот нашел на высотах покой.

Покинул я внизу, в глубокой мгле,
Почет, богатство,
Зависть, злорадство —
Всё, что гнетет свободный дух к земле.

И вижу я (прозрачна даль в горах)
С моей вершины —
На дне долины
Как просто всё и пусто! Душный прах!

Легка сума: в пути я не устал.
Песней и смехом
Играю с эхом —
И весело схожу за перевал.

Ты мою родину видел? Скажи!

Видел ли ты те холмы небольшие
В роскоши яркой весенних лучей,
Где расхищают свои и чужие,
Слез окровавленных льется ручей?

Видел ли ты, как, росою омыты.
Грезили, в гроздьях алмазных, сады;
Как озлобле́нной толпой паразиты
Грабили тяжких усилий плоды?

Видел ли ты, как угрюмо нависли
Скалы над бешенством вспененных вод?
Не пробудили ль печальные мысли
Сломанный мост и разрушенный свод?

Видел ли ты в одиноких селеньях
Грязь, нищету — результаты оков?
Видел ли дикие распри, гоненья,
Суд беспощадный старшин и попов?

Видел ли клад, под лохмотьями скрытый?
Юга цветущего жалкую дочь?
Губы печатью молчанья покрыты,
В сердце измученном вечная ночь?

Ты мою родину видел? Скажи!

Зеленой весны
Наступила пора.
Ты видишь, мой друг,
Зацветает гора.
Взберемся на гребень вершины с тобой, —
Там солнце и неба простор голубой!

Весна расцветает,
Долина пестра.
Мой друг, пробудись, —
Ожидает гора.
О, сколько на склонах цветов расцвело!
И ветром дыхание их донесло…

И птицы весну
Выкликают с утра.
Пойдем, милый друг, —
Зеленеет гора.
Поднявшись на солнечную крутизну,
Мы с птицами вместе прославим весну!..

С пеньем пришел,
Тенью ушел Саят Нова.
Любя пришел,
Скорбя ушел Саят Нова.
С лучом пришел,
С мечом ушел Саят Нова.
И всё ж нашел
Любви слова Саят Нова.

На странствия нас судьба обрекла,
Лишила навек родного угла.
По миру скитальцами мы брели,
Прошли все моря, все страны земли.

И всё же, свидетель тому весь свет,
Не сломлен наш дух годинами бед,
Живет он везде, куда б ни проник
И где б ни звучал армянский язык.

И наше потомство из рода в род
С горячей надеждой идет вперед.
И наши напевы еще гремят,
Развалины наши еще дымят…

И снова встает из праха руин
Могучий народ, народ-исполин.
Печатью страданий мечены лбы,
Во взглядах — тайна большой судьбы.

О древний Масис, родной Алагез[12],
Двуглавый гигант, двугорбый колосс,
И вы, чьих мыслей орлиный взлет
Царит над вечным снегом высот, —

Месроп и Саак[13], а с вами все те,
Что не дали нам блуждать в темноте,
Открыли родник умов и сердец,
Ваш лоб венчает алмазный венец!

Пока существуют подобные вам,
Внимая призыва горячим словам,
Всё вверх, всё вперед неуклонно пойдем,
Как ни был бы крут и тяже́л подъем

И праздник настанет, награда близка.
И мир узнает, что сквозь века
В писаньях и в песнях из рода в род
Свой светоч пронес армянский народ.