Афанасий Салынский - Драмы и комедии
К л а в д и я (не замечая иронии). Разве все рассчитаешь! Этих воздыхателей тьма-тьмущая… Уговорите его, напомните что-нибудь трогательное из отцовского детства.
М а к с и м. Он всегда зверски обыгрывал моего отца в бабки. Разве только это воспоминание его растрогает?
К л а в д и я. Бегите!
М а к с и м. Бегу. (Уходит.)
Звонит телефон.
К л а в д и я. Да, да… Иванушка?!.. Слушаю тебя, дорогой. Нет, ко мне, по-моему, придраться нельзя… Ах, у кого их нет, врагов!.. Да, если враг не сдается, его уничтожают, но… время не то. Понять бы, какое оно теперь… Чего от себя добавлять?.. Как?! Вали побольше сахара?.. Великая мысль! Слушай, ты плечо подставишь в случае чего?.. Самого копают?!.. Был такой роман: «Каждый умирает в одиночку». (Опускает трубку.) Вильнул в сторону. Ну ничего, невелика птица, без твоего плеча обойдусь.
Входит О т о щ е в а.
О т о щ е в а. Здравствуйте, Клавдия Иосифовна. Извините, что я опоздала, машинистка заболела, так я сама, одним пальцем, тук-тук… тук-тук…
К л а в д и я. Вот-вот, а я как раз собиралась уже вам звонить.
О т о щ е в а. Условилась с каждым лектором, твердо. Договорилась о поездках в районы.
К л а в д и я (просматривает бумаги.) Формулировки скупые. Скупо это все, скупо! «Советский суд — самый справедливый на земле». Скупо.
О т о щ е в а. Запишу.
К л а в д и я. Демократия, демократический, демократическое… Отощева, сколько можно эксплуатировать этот термин?!
О т о щ е в а. Вы не беспокойтесь, это можно заменить.
К л а в д и я. Отощева, кому вы даете читать эту лекцию?! Он все зачернит. Насует двусмысленных примеров о нарушениях законности.
О т о щ е в а. Товарищ Гамаюн — прокурор…
К л а в д и я. Так он же потащит в свою лекцию личные воспоминания.
О т о щ е в а. Ему люди доверяют, Клавдия Иосифовна…
К л а в д и я. Сегодня доверяют — завтра снимут. А нам с вами припомнят, Вера Савельевна.
О т о щ е в а. Кто снимет, кто припомнит?
К л а в д и я. Ковров — юморист, тот, что анекдоты рассказывает. Фактики всякие откапывает из беспорядков сельской жизни… подсовывает пилюли краевым руководителям… Половину лекторов заменить и приподнять все формулировки тем!
О т о щ е в а. Приподнять можно. А с лекторами… Я твердо условилась, Клавдия Иосифовна.
К л а в д и я. Ничего, найдем предлог.
О т о щ е в а. Товарищи спланировали свое время. Гамаюн даже отпуск, путевку в санаторий отодвинул на два дня.
К л а в д и я. Мелочи. Отощева, учитесь видеть главное — цель. Звоните, увязывайте, объясняйте.
О т о щ е в а. Не могу я, Клавдия Иосифовна. Совестно.
К л а в д и я. Опять девичьи капризы?
О т о щ е в а. Это ведь все страшно перегруженные люди! Я их уговорила, упросила…
К л а в д и я. Помолчите, Отощева… Поймите, то, что дано видеть мне, вам не откроется. Доверие свыше, как мне представляется, тоже имеет свою шкалу.
О т о щ е в а (с решимостью отчаяния). Что вас так перепугало: хотите все лекции превратить в сплошной фанфарный звон?
К л а в д и я. Смотрите-ка, пичужка…
О т о щ е в а. Можете делать со мной что угодно, — я не заменю в этом плане ни одного слова, ни одной фамилии!
К л а в д и я. Сама заменю. И вашу фамилию заодно.
О т о щ е в а. Если на то пошло, я думаю, заменят вашу. (Сказала — и сама испугалась собственной смелости. Но увидела входящую Марию Ипполитовну — и вся подобралась.) Мария Ипполитовна… салют! (Уходит.)
М а р и я И п п о л и т о в н а (идет на свою половину). Мне отмщение и аз воздам.
К л а в д и я (одна). Еще посмотрим, кто кому воздаст!
Входят О л я и А н д р е й.
О л я. Мама, видишь, мы опять вдвоем! Опять, как всегда. Мы сейчас были у моего отца.
А н д р е й. Он показал нам ваши письма к нему. Вот в этом письме — из родильного дома — вы спрашиваете, не назвать ли дочурку Олей. А в этом письме…
К л а в д и я. Дайте-ка мне…
А н д р е й. Э-э, нет, мама… При вашем решительном характере я не ручаюсь, что вы не проглотите эти письма, как герои детективных новелл съедают секретную почту…
К л а в д и я. Ты слышишь, Ольга, как он разговаривает с твоей матерью!
А н д р е й. Дорогая моя будущая теща… Я не с вами разговариваю — я говорю, нет, я кричу, я плюю в звериную харю прошлого! Нет, вы посмотрите! Современное платье, современные слова… И вдруг видишь: Тартюф в юбке… Или вот он, восседает сановник… Да, да, сановник! Наклейте ему бакенбарды, ленту через плечо, старинные регалии на грудь — и готов…
К л а в д и я. Ольга, это не наш человек.
О л я. Андрюша, я одна поговорю с мамой.
А н д р е й выходит.
К л а в д и я. Оленька, доченька, родная, прости! Дорогая моя, все изменилось, решительно все! Копают, расследуют… Василий Качурин, оказывается, вовсе не герой, а предатель. И не погиб, нет, он где-то за границей…
О л я. Мама, ты говорила: любишь, помнишь… И даже — что он мой отец?!
К л а в д и я. Пусть отцом твоим будет Дичалов, пусть я нашла тебя в капусте, что угодно, только ты — не дочь Качурина!
О л я. Вот, мама, вот ты и сказала мне сама! А теперь я пойду к Андрею.
К л а в д и я. Стой! Тысячу раз пожалеешь…
О л я. Никогда. Я люблю Андрея. Мне все равно, кто его отец.
К л а в д и я. Жизнь — это по только любовь. Это работа, продвижение. Ты способный молодой специалист рыбоконсервной промышленности. Вдруг тебя выдвигают? Биография… Родители мужа? Другие анкетные данные?..
О л я. Это было когда-то.
К л а в д и я. И на твой век хватит. Беги от него, беги! В жизни побеждают бойцы, диалектики. Уж я-то знаю цену истинной мудрости, поверь мне! Все, все хватают жизнь, как голодные волки. Ты робкая. Максим — вот твоя опора. Не потому, что он — в железной номенклатуре науки и техники, нет, не потому! Он безмерно любит тебя.
О л я. Но я не люблю его.
К л а в д и я. Люблю — не люблю… Два-три года это еще что-то значит. А потом… Ты захочешь комфорта, спокойной, обеспеченной жизни. Это не то что лежать одной ночами, комкать подушки… И ждать, ждать, ждать своего романтика… А бывает — и не возвращаются.
О л я. Мама, не пугай. Я понимаю, любовь принесет мне не одну только радость. Я это знаю, мама. И как же ты произносишь свои высоконравственные доклады, если ты мне, своей дочери, все время вдалбливаешь, вдалбливаешь такую чушь?! Извини меня. (Выходит.)
К л а в д и я (одна). Упустила девчонку. А может, и себя? Одинокая стареющая баба… Ой, Василий Качурин, как подвел ты меня. А вдруг это клевета?! Письмо какого-то пенсионера, бывшего пленного… Как я могла поверить?! Подняла панику, растрезвонила… в газету, Ивану… Ольгу, Ольгу дезориентировала! Чувствую, качусь в какую-то дыру… За что бы зацепиться, хоть на самом краешке повиснуть?..
Входят И в а с ю т а и М а к с и м.
Моя статья идет?!
И в а с ю т а. Идет. (Стучит в дверь Качуриных.)
На стук появляются М а р и я И п п о л и т о в н а и А н д р е й.
И подписана она будет именем автора. Моим. (Стучит к Бояриновым.)
Выходит О л я.
Строчки о дочери выкинули! Пришлось перебирать полосу. Правда, здесь на чувства редактора поднажал Максим Павлович.
М а к с и м. Могу дать совет мальчишкам: когда играете в бабки или в городки, старайтесь проигрывать самому удачливому, — даже вашим детям пригодится.
К л а в д и я. Я не понимаю… а что же заявление Покатова? Значит, это все-таки была клевета?..
И в а с ю т а. Выдаю редакционную тайну. Впрочем, газета уже печатается. Можно. Читайте в завтрашнем номере фельетон: «Сто писем клеветника Покатова». В связи с этим делом выявляются некоторые подробности поведения Покатова в плену. Хотел бросить тень, а в этой тени — укрыться.
К л а в д и я. Так вы все знали и меня сознательно запутали?
И в а с ю т а. Долг каждой порядочной архивной ищейки.
К л а в д и я. И вы тоже… Мария Ипполитовна, старая… учительница!
М а р и я И п п о л и т о в н а. Старые учительницы, милая, только зовутся старыми.
К л а в д и я (нагло и растерянно улыбаясь и качая головой). Да-а… Да-а… (Берет свой портфель и скрывается.)
О л я подходит к Максиму, молча целует его, отходит. И в этот момент возвращается К л а в д и я, она врывается яростная.
А что, собственно, произошло? Что произошло, я вас спрашиваю?! Маленькая невинная ложь, для самых близких, для узкого круга…
