Феликс Кривин - Подражание театру
Вестник.
Все рушится, все гибнет. Не спасти
Ни этих двух, ни пятых, ни десятых.
Они в руках у получеловека,
Который вздумал человеком стать.
Так это будет. Бык среди людей,
Среди быков он будет человеком.
Хор.
Да будет так!
Вестник уходит.
Дедал. Жаль, что я тогда не оставил запаса… Первая твоя хламида — и ты уже вырос из нее. Я просидел над ней пять ночей: ведь это уже не детский хитончик, а настоящая взрослая хламида, мне хотелось, чтобы сын мой выглядел в ней настоящим мужчиной. Сын портного должен быть хорошо одет.
Икар. Спасибо, отец.
Дедал. Не за что, теперь уже не за что. Хламида распорота, и в ней оказалось не так-то много материи… Ничего, дотачаем из моей.
Икар. Из твоей? Но тогда ведь тебе не хватит?
Дедал. Обо мне не заботься, сынок. Много ли мне надо? Эту хламиду я сшил себе к свадьбе, и она заменила мне все хламиды, которые я мог бы сшить себе за двадцать лет и которых не сшил, потому что шил все время чужие. Людям нравилась моя работа, меня называли великим скульптором, хотя я был всего лишь мужским портным. Знаешь, когда хламида сидит хорошо, человек выглядит не хуже скульптуры… Ну-ка, сынок, еще раз примерим. (Сын протягивает руку, отец прикладывает к ней лоскут, который свисает подобно крылу.) Здесь немножко присоберем, здесь немножко отпустим… Кто бы подумал, что старый портной порежет свою самую удачную работу? Но что делать, если у нас нет выхода?
Хор.
Нет! выхода!
Дедал. Я шил хитоны, хламиды, и чего только я не шил, но крыльев мне шить не приходилось. Мне никто не заказывал крыльев, людям было достаточно ходить по земле. Когда есть возможность ходить по земле, зачем тогда летать? Я думаю, птицы тоже летают не от хорошей жизни. Так и человек. Вспомни Прокну, которая стала ласточкой, или Эсака, который обратился в нырка. Они бы хотели остаться людьми — просто им не было на земле места.
Икар. Эсак был повинен в смерти своей возлюбленной. Прокна — в смерти своего сына. Но, отец, в чем повинны мы?
Дедал. Не знаю. Своя вина не видна. Быть может, ты, мальчик, когда-нибудь убил муху и тем самым заставил голодать паука… Перед кем ты виновен — перед мухой или перед пауком? Трудно сказать, но судить тебя будут и те, и другие… Почему Гефест приковал своего друга к скале? Почему Геракл служит трусливому Эврисфею? Почему благородный Гектор и благородный Ахилл убивают друг друга? Мудрые сфинксы задают вопросы, но отвечать на них некому.
Икар. Мне страшно, отец. Что с нами будет?
Дедал. Ты у меня спрашиваешь… Я ведь не бог, я всего лишь мужской портной. Я сшил Нарциссу такой хитон, что он глаз не мог от себя оторвать и так и умер, уставясь в зеркало. И Акиду я сшил хитон, чтобы он мог понравиться Галатее. Но что мог сделать мой хитон, если Галатею полюбил Полифем? Одноглазый великан раздавил Акида вместе с хитоном…
Икар. Ты помнишь Кастора и Полидевка? Мы с ними учились в одном классе, а теперь они оба мертвы.
Дедал. Ну вот, одно крыло готово. Эх, и полетим мы с тобой, Икар! (Опять принимается за работу.) Людям не хватает земли. Такой большой земли — не хватает. И они начиняют землю другими людьми, в надежде, что она станет от этого больше. Но я-то знаю: если хитон слишком велик, он тоже никуда не годится. И человеку не легче в пустыне, чем в переполненном городе.
Икар. Почему же это, отец?
Дедал. Ты у меня спрашиваешь… Потому что так уже все устроено, потому что на каждого умного и смелого Прометея приходится Эпиметей — трус и дурак.
Хор.
У! Япета! старого! бога! осталось! в мире! двое! детей! Подобно! прологу! и! эпилогу! Про! метей! и Эпи! метей!
Гаснет свет. Все, кроме двух быкоголовых у кулис, скрываются во тьме. Дальнейшее происходит на просцениуме.
2. Ящик Пандоры
Справа входит Эпиметей, за ним, пытаясь его удержать, Пандора.
Эпиметей. Нет, нет, нет! И еще раз нет! Я совсем этого не хочу. У меня нет никакой охоты жениться.
Пандора. Но пойми, это боги прислали меня тебе в подарок.
Эпиметей. Мой брат Прометей категорически запретил мне принимать подарки от богов. Вы знаете Прометея? Это мой брат.
Пандора. Но я уже здесь. Меня уже подарили. А ты же знаешь — подарки не отдарки.
Эпиметей. Отдарки, отдарки! Мало ли что мне могут прислать, а я, значит, все принимай?
Пандора. Да ты хоть раз обернись, посмотри, что тебе прислали.
Эпиметей (оборачивается, смотрит на нее). Да… конечно, очень красиво. Я даже не думал… (Нерешительно протягивает к ней руку.) Разрешите?
Пандора (вся подается к нему). О, пожалуйста!
Эпиметей (коснувшись, отшатывается). Нет, нет, я не могу. Мне надо посоветоваться с братом. Вы знаете Прометея? Это мой брат.
Пандора (отходит от него. Стоит, отвернувшись, и задумчиво говорит). Как странно. Ты, такой умный, самый умный из людей, и вдруг должен с кем-то советоваться… Ах, Эпиметей, тебя погубит твоя скромность!
Эпиметей. Может быть. Но я ничего не могу с собой поделать. Я привык во всем советоваться с братом.
Пандора. А что такое твой брат?
Эпиметей (оживляясь). Как? Вы не знаете? Он очень большой герой. Он дал людям огонь, и за это боги обрекли его на вечные муки. И Прометей сказал мне: «Брат, никогда не принимай подарки от богов!»
Пандора. Ну, конечно, я так и знала. У него с богами личные счеты, а ты от этого должен страдать. (Подходит к нему.) Посмотри, какой боги прислали тебе подарок. И ты после этого скажешь, что они к тебе плохо относятся?
Эпиметей (все еще колеблясь). Нет… Наверно, неплохо… Какие у вас красивые волосы… Можно? (Трогает волосы.) И какое лицо… Можно? (Трогает лицо.) И какие плечи… Можно? (Трогает плечи.)И ведь правду говорят, что подарки — не отдарки?
Пандора (нежно). Не отдарки.
Эпиметей (решительно). А брату я после скажу. Надеюсь, он на меня не обидится.
Пандора (счастливая, ходит по сцене). Ах, Эпиметей!.. Ах, Эпиметей!.. Ах, Эпиметей… А что у тебя там за ящик?
Эпиметей. Не спрашивай, Пандора, не спрашивай. Это очень большой секрет.
Пандора. Вот как? Значит, у тебя от меня есть секреты?
Эпиметей. Что ты, Пандора, что ты! У меня никаких секретов. Совершенно никаких… Только один… Но тебе я, конечно, скажу. Этот ящик мне подарили боги.
Пандора. Интересно! Ты же от них не принимаешь подарков?
Эпиметей. Я не хотел. Я отказывался. Если б ты видела, как я отказывался. Но они сказали, что этот ящик… Словом, что он должен храниться у самого надежного человека.
Пандора. Ну, конечно, они правы. Я лишь только тебя увидела, сразу подумала: вот самый надежный человек!.. А что в этом ящике?
Эпиметей. Ах, Пандора, пожалуйста, не спрашивай!
Пандора. Значит, еще один секрет?
Эпиметей. Нет, что ты, это тот же секрет, только я сказал не до конца… Потому что… пойми…
Пандора. Ладно, можешь не говорить. (Отходит от него.) А еще говорил — подарки не отдарки.
Эпиметей. Поверь мне, я бы сказал…
Пандора. Нет-нет, можешь не говорить.
Эпиметей. Хорошо, я скажу. Только, пожалуйста, никому. В этом ящике заключены все болезни, беды и несчастья.
Пандора (спокойно). Это неправда.
Эпиметей. Неправда? (Обиженно.) Можешь пойти посмотреть.
Пандора (радостно). Можно? (Убегает. За сценой ее голос: «Ох, какая тяжелая крышка!»)
Эпиметей (один). Что-то голова заболела… Ох! (Хватается за сердце.) Пандора, мне плохо, иди сюда! Ты, наверно, там выпустила болезни?
