Феликс Кривин - Подражание театру
Феликс Кривин
Подражание театру
МОНОЛОГ АВТОРА
«Пока существует низший класс, я принадлежу к нему; пока есть класс правонарушителей, я выходец из него; пока хоть одна душа в тюрьме, я тоже не свободен».
Прекрасно сказано, хотя это сказал не Шекспир, не Сервантес, не Чехов, не Лев Толстой. Это сказал Юджин Деве, американский рабочий, один из руководителей американского рабочего движения, но под словами его могло бы подписаться все мировое искусство от древнейших до новейших времен, потому что задача истинного искусства — всегда борьба за освобождение человека.
Высокие подмостки театра поднимают его над глупостью и невежеством, над алчностью и жестокостью, над социальной несправедливостью — рабства, крепостничества или современного капитализма, — но они никогда не поднимали его над человеком. И как бы высоко ни взлетал гений искусства, он всегда оставался на земле и боролся против тех, кто хотел возвыситься над человеком, кто хотел поработить человека. Театр всегда был на стороне порабощенных или тех, кого пытались поработить. И хотя временами его
…гложут сомненья,
не время ль пойти к богачам в услуженье?
(Б. Брехт)но ничего из этого не получается: искусство, служащее богачам, перестает быть искусством.
Театр демократичен: здесь самые дешевые места — наверху.
Театр справедлив: здесь каждому отведена его роль.
Театр правдив: здесь даже вымысел борется за правду.
Театр честен; его события развиваются у всех на виду, и он ничего не скрывает от зрителей (хотя есть у него и занавес, и кулисы).
Театр всегда верен своему времени: не пытайтесь являться после третьего звонка.
Итак, звонок прозвенел. Занимайте свои места. Вам ничто не мешает? Нет?
В таком случае — занавес!
Переворачивайте страницу!
Читатель, сегодня вы не читатель. Сегодня вы подражаете зрителю. Перед вами —
«Подражание театру».ПРЕДЛАГАЕМЫЙ РЕПЕРТУАР
ЕЩЕ НЕ ТЕАТР
Пролог к театру
Когда на земле возникла жизнь, не существовало никакого представления о театре. Все делалось совершенно всерьез. И когда в процессе эволюции одни наши предки превращались в других, они нисколько не задумывались над тем, чтобы войти в образ, но входили в него мастерски, всерьез и надолго. И так, от эволюции к эволюции (от репетиции к репетиции) совершенствуя свое мастерство, наш предок дошел до того, что на премьере, которую мы называем историей, блестяще сыграл роль человека, которую и продолжает играть.
Существуют и другие гипотезы. Среди них особое место занимает та, которая все заслуги приписывает одному режиссеру. Она утверждает, что не было никаких эволюции и репетиций, мало того, вообще ничего не было, а был один-единственный режиссер, который просто вышел на сцену, расставил актеров и начал спектакль. И этот спектакль длится вот уже тысячи лет, причем ни одного шага, ни одного жеста не делается без вмешательства режиссера. Нужно сказать, что эта гипотеза, несмотря на свою древность и, так сказать, изначальность, чрезвычайно унизительна для актеров и обесценивает весь спектакль, лишая его истинного творческого начала. Поэтому нашлось немало талантливых актеров, которые всей своей деятельностью опровергали эту гипотезу и противопоставляли ей свою, более творческую.
Из гипотез, появившихся в последнее время, можно отметить ту, которая рассматривает землю как гастрольную площадку, на которую прибыла труппа с какой-то другой планеты, чтобы сыграть здесь свой никому не понятный спектакль. Но так как любые гастроли предполагают наличие зрителей, а наличие собственных зрителей на земле данная гипотеза отвергает, то ее вряд ли стоит принимать во внимание.
Словом, гипотез много, и все они рассматривают те времена, когда настоящего театра, как мы его понимаем сейчас, на земле все-таки не было. Были эволюции, которые можно считать репетициями, были гениальные вхождения в образ, но все это было до того неосознанно, что вряд ли здесь можно говорить об искусстве, отображающем жизнь. Скорей это была жизнь, предвосхищающая искусство.
Анонс
На одной из планет, которую впоследствии назовут Землей, возникнет жизнь, которую назовут разумной. И эта жизнь будет состоять из смеха и слез, из криков «Долой!» и бурных аплодисментов. И будут в ней герои, и будут статисты и зрители…
Следите за рекламой!
Вниманию зрителей
Театр начинается с вешалки и кончается вешалкой. Но помните: главное всегда в середине!
Увертюра
Ничего еще нет, все только предчувствуется… Вот сейчас оно явится, сейчас возникнет, как возникает все на земле: из ожидания, из предчувствий…
Место действия
Земля представляла собой новостройку, уже законченную, но еще не сданную в эксплуатацию. Свет был подведен, подключена вода, но огромные жилые площади пустовали, потому что их некому было заселять (в смысле удовлетворения потребностей такое положение могло бы считаться идеальным, если принять за идеал полное отсутствие потребностей). Но Земля уже готовилась к встрече первых новоселов. Зеленые степи убегали вдаль, к горизонту, и там переходили в небо — такую же ровную голубую степь. Горы шушукались реками, шептались лесами — в ожидании. Где-то что-то ухнет — но это еще не зверь, хлопнет — но это еще не птица, потом замолчит, задумается — но это еще не человек…
