Клаус Хаммель - «Рим, или Второе сотворение мира» и другие пьесы
Р а у л ь. Кошмар.
Х о п п е. Так в какое посольство?
Г о с п о ж а ф о н Б р а а к. Вы пешком?
Х о п п е. На вездеходе «Трабант».
Р а у л ь. Что это такое?
Л о й к с е н р и н г. Та же малолитражка, только движок посильнее.
Х о п п е. Минуточку. Что малолитражка — согласен. Но…
Г о с п о ж а ф о н Б р а а к. Зачем запрашивать машину, раз вы можете нас подвезти?
Х о п п е. Куда?
Г о с п о ж а ф о н Б р а а к. К поезду на Берлин.
Х о п п е. Исключено.
Г о с п о ж а ф о н Б р а а к. Я обожаю малолитражки.
Х о п п е. Не в том дело. Вы иностранцы. Не положено.
К а р о л а вносит чай.
Г о с п о ж а ф о н Б р а а к. А если мы хорошо заплатим? Ни за какие деньги не согласитесь доставить нас в Берлин?
Х о п п е. Минуточку. (Кладет сахар в чай. Помешивает.) Вы, собственно, зачем к нам-то пожаловали?
Л о й к с е н р и н г. Мы ехали в Польшу. Мотор забарахлил.
Р а у л ь. И тут мы увидели — между деревьями светится желтое окно.
Г о с п о ж а ф о н Б р а а к. Капитан Андерсон приютил нас на время. Мы совершаем частную поездку. Сами по себе. Без разрешения наших властей. Захотелось немного развеяться. Потому и просим: доставьте нас в Берлин. Мы не какие-нибудь важные птицы, господин Хоппе, а так — мелкая рыбешка. И нас здорово возьмут в оборот, если вы не выручите.
Х о п п е. Так что чешуя полетит — ага?
Г о с п о ж а ф о н Б р а а к. Без скандала не обойдется.
Р а у л ь. В который, вероятно, втянут и капитана Андерсона.
Л о й к с е н р и н г. А также вас.
Х о п п е. Минуточку. При чем здесь капитан? При чем я? У вас есть жалобы? Мы ведем себя не корректно?
Г о с п о ж а ф о н Б р а а к. Даже слишком корректно.
Х о п п е. К делу, господа хорошие! Ваша машина — не какой-нибудь драндулет. И у вас самих особый статус. Так что все надо уточнить. А то потом еще заявят, что совершено нападение на мирных туристов.
А н д е р с о н. Вы меня чрезвычайно обяжете, дорогой Хоппе, если согласитесь, немедленно доставить моих гостей в центр округа. У нас нет возможности предоставить им ночлег с необходимым комфортом. Кроме того, я себя неважно чувствую и побаиваюсь суеты, которой завтра утром вряд ли удастся избежать.
Х о п п е. Вам ее так и так не избежать, капитан.
К а р о л а. Отцу это уже не по силам.
Л о й к с е н р и н г. Нам следовало бы принять во внимание его возраст.
Х о п п е. Гм. Хотя вон вы тут как веселились. И если сейчас ляжете спать, завтра утром будете как огурчик.
А н д е р с о н. Я вас очень, очень прошу, Хоппе.
Х о п п е. Жуткое дело. Больно много хлопот. И потом — я ведь при исполнении.
Г о с п о ж а ф о н Б р а а к. Расходы мы вам возместим.
Х о п п е. Не в расходах дело. А в вашей машине. Нет уж, оставайтесь-ка лучше здесь. В лесу, не дай бог, сук отвалится, да прямо по голове. А здесь вы в безопасности. Ложитесь-ка спать, капитан. И вы тоже. Я сообщу куда надо, и завтра к вечеру инцидент будет исчерпан. Попрошу ваши паспорта…
Р а у л ь. Вы не имеете права требовать у нас паспорта.
Х о п п е. Я народный дружинник.
Р а у л ь. Предъявите удостоверение.
Хоппе лезет за документами, но тут же выдергивает руку, потому что Лойксенринг достает из кармана пистолет.
Л о й к с е н р и н г. Пистолет принадлежит капитану Андерсону. (Протягивает его Хоппе.) При вашей проницательности вы и сами сообразите, насколько безопасно для нас пребывание под этим кровом. Из этого пистолета капитан выстрелил в моего коллегу Рауля.
Х о п п е. Это правда?
А н д е р с о н. Я стрелял в розетку.
Хоппе осматривает розетку.
Этот человек хотел убить мою дочь.
Х о п п е. Кто именно?
А н д е р с о н. Дон Рауль, как он себя именует.
К а р о л а. Меня заставили опустить ноги в тазы с водой.
А н д е р с о н. Чтобы потом пропустить через воду ток.
К а р о л а. С помощью этого шнура.
Хоппе осматривает шнур.
Он еще мокрый?
Х о п п е. Да.
К а р о л а. Отец спас мне жизнь.
Х о п п е. Ради чего затеяли эту шутку с током?
А н д е р с о н. Ради того, чтобы я назвал координаты места, где в сорок пятом году затонул мой пароход.
Х о п п е. Ах, эти бедные заблудшие путники.
Л о й к с е н р и н г. Мы не станем подавать на него в суд. Старый человек. Не совсем в себе.
Г о с п о ж а ф о н Б р а а к. На него вдруг что-то нашло.
Р а у л ь. Во время чертовой мессы.
Г о с п о ж а ф о н Б р а а к. Кричал, что невиновен.
Р а у л ь. Потом назвал какое-то имя.
Г о с п о ж а ф о н Б р а а к. Имя человека, в которого тогда стрелял.
Х о п п е. Когда — тогда?
Р а у л ь. Когда затонул его пароход. В сорок пятом.
Г о с п о ж а ф о н Б р а а к. Сорвал со стен карты, сбросил книги с полок и раскидал какие-то бумаги.
Р а у л ь. Мы старались его успокоить.
Г о с п о ж а ф о н Б р а а к. Вот для чего вода.
Х о п п е. А шнур?
Г о с п о ж а ф о н Б р а а к. Рауль хотел его связать.
Р а у л ь. Он буйствовал.
Л о й к с е н р и н г. И стрелял.
Х о п п е. А кто требовал назвать координаты? И почему хотели убить Каролу?
Г о с п о ж а ф о н Б р а а к. И то, и другое чистый вымысел.
А н д е р с о н (со спокойным достоинством, твердо, указывая на приезжих). Не нашло, а нашли, Хоппе. Эти люди меня нашли. Причем не вдруг, а с заранее обдуманным намерением. Да, я стрелял. Беда заставила. Хорошо еще, что сумел защитить себя и дочь. Эти люди пробрались в мой дом, чтобы любой ценой выудить у меня тайну, которой я не располагаю. Но они вбили себе в голову обратное. Эти люди охотятся за какой-то комнатой из янтаря. И утверждают, будто она была на моем судне. Но ее там не было. Эти люди будут, конечно, отрицать, что прибыли сюда с этой целью. И вам придется заняться мной, потому что я действительно выстрелил. Пистолет — реальность, а комната — фикция. И вам придется принять их сторону, ибо благодаря им на свет божий выплыл этот пистолет.
Х о п п е. Минуточку, капитан. Раз вы и впрямь стреляли… Кстати, Янтарная комната вроде бы существует. Закопана где-то в Польше. Вы ведь, кажется, в Польшу направлялись?
Г о с п о ж а ф о н Б р а а к. Мы возвращаемся домой.
Часы бьют половину двенадцатого.
Вы представляете себе, какой будет отклик, если узнают, что в вашей стране стреляли в дипломатов. Даже не обязательно в дипломатов, господин Хоппе. Достаточно простого обывателя с иностранным паспортом, чтобы газеты и политики подняли шумиху вокруг жертвы покушения. Мы просим вас прикинуть, каких серьезных осложнений удастся избежать, если вы доставите нас к одному из пропускных пунктов на границе без всяких протоколов и расследований. С капитаном Андерсоном, вне всякого сомнения, случился нервный приступ под влиянием каких-то воспоминаний о последних днях войны. Стоит ли из-за этого копать ему яму? Лично я, например, отказываюсь. Из простой человечности. И мои коллеги наверняка присоединятся ко мне. Неужели вы настолько мелочны, что ради буквы закона возьмете грех на душу и лишите спокойной старости человека, который вам, судя по всему, отнюдь не безразличен? Нам-то скрывать нечего.
А н д е р с о н. Неужели трудно поверить, что они угрожали жизни моей дочери, чтобы выжать из меня точные координаты судна?
Х о п п е. Ради комнаты из янтаря?
А н д е р с о н. Которая якобы оценивалась в пятьдесят миллионов долларов. В мирное время. И которую эта особа, называющая себя графиней фон Браак, хочет поднять со дня моря и передать Советскому Союзу.
Х о п п е. Передать Советскому Союзу?
Г о с п о ж а ф о н Б р а а к. Из чего вы можете заключить, что домыслы капитана, к нашему глубокому огорчению, выходят далеко за пределы реально допустимого. Разве мы похожи на советских эмиссаров?
Л о й к с е н р и н г. В общем, я пошел переодеваться. И твердо рассчитываю на ваши гражданские чувства и благоразумие. Благоразумие всегда выше тупой дисциплины. Я тоже поступил благоразумно: отдал вам пистолет. И не хотел бы в этом раскаяться. Коллега Рауль! Привал окончен.
Р а у л ь. У нас пока нет гарантий.
Л о й к с е н р и н г. Мало ли чего у нас нет. Поберегите силы для Атлантиды.
Р а у л ь. Но наша машина остается здесь.
Л о й к с е н р и н г. Ничего страшного, если только господин Хоппе согласится обнаружить ее лишь завтра.
![Жюль Верн - Миссис Брэникен [Миссис Бреникен]](/uploads/posts/books/28259/28259.jpg)
