Клаус Хаммель - «Рим, или Второе сотворение мира» и другие пьесы
А н д е р с о н. Сейчас вы упиваетесь своими бедами и бьете на жалость. Пустые слова. Как неузнаваемо изменился бы ваш тон, достигни вы поставленной цели. Я презираю вас. На что расходуются ваши способности? Двадцать лет вы ждали случая, чтобы под маркой международного соглашения совершить преступление — причем в такой стране, которая открыта для каждою, кто не злоупотребляет ее гостеприимством. Зарубите себе на носу: у нас не забывают обо всем на свете. У нас помнят обо всем свете — и считают это важнейшей задачей граждан земли. Мы не подходим друг к другу. И я не собираюсь демонстрировать единство с вами и вам подобными. Перед какой бы то ни было нацией. И уж во всяком случае не перед русскими. Нынче человечество делится не столько на нации, сударыня, сколько на друзей и врагов.
Х о п п е. Будьте готовы к девяти часам. И не вздумайте улизнуть на свой страх и риск. Слишком опасно. До границы мы отвечаем за вас. Ничего вам не будет, просто выдворят из страны, и все. Если, конечно, других грехов за вами не числится.
Г о с п о ж а ф о н Б р а а к. Домашний арест?
Х о п п е. В следующий раз приезжайте днем. Правда, по мне и днем слишком много вашего брата приезжает. Но это мое личное мнение. Правительство считает, что так надо — ради мира и спокойствия. Что ж, пускай: лучше мир такой ценой, чем война. Как-нибудь справимся. У нас тут места красивые, так что добро пожаловать.
Г о с п о ж а ф о н Б р а а к. Значит, в девять. Из-вините за причиненное беспокойство, капитан. Жаль, что мои вещи не подойдут фрейлейн Андерсон. Она пострадала больше всех, и хотелось бы как-то выразить ей сочувствие. Ведь жаль, верно? (Уходит.)
А н д е р с о н. Вы остаетесь?
Х о п п е. Кстати, насчет выстрела, капитан. Не хочу вас стращать, но без последствий это дело не обойдется.
А н д е р с о н. Знаю, Хоппе. Вы остаетесь?
Х о п п е. Нет.
А н д е р с о н. А если они опять начнут?
Х о п п е. Не начнут. Побоятся.
А н д е р с о н. Вас?
Х о п п е. Да нет, вас. (Протягивает ему пистолет.)
А н д е р с о н. Я ведь могу опять выстрелить. Что тогда?
Х о п п е. Пошлю к вам двух товарищей. Через двадцать минут будут здесь.
А н д е р с о н. Тех, что у машины?
Х о п п е. Да нет там никого. А теперь отсоединим-ка розетку. Чтобы не вышло короткого замыкания, когда опять дадут ток. (Отсоединяет.) Так. Их машина тоже в полном ажуре. Что поделаешь, капитан. Они иностранцы. «Будьте взаимно вежливы!» Есть у них в комнатах чем посветить?
А н д е р с о н. Керосиновые лампы.
Х о п п е. На молитву перед сном вполне хватит. Вам нужен телефон, капитан. И соседи. Или квартирант. Повлияйте на своего папашу, фрейлейн Андерсон. Вы на самом деле стояли в воде, и этот бандит собирался пропустить через вас ток?
К а р о л а. Побудьте здесь. Не можете же вы оставить нас одних с этой шайкой.
Х о п п е. Пока что сидят тихо, как мыши. Показания сочиняют. А нервы у вас что надо. В лес не побежали, крику не подняли. Молодцом. Жуткое дело. Прямо жуть. Если только вы оба не навели мне тут тень на плетень. Вам известно мое мнение. Если они и впрямь проделали с вами эту штуку, их в полиции по головке не погладят. Не обижайтесь, капитан, но и на вас я зуб имею. Как эти люди пронюхали про Янтарную комнату, про золото в ящиках, про штурмана?..
А н д е р с о н. Стечение обстоятельств, Хоппе. Случаются и более невероятные вещи. Я не обижаюсь, что вы мне не очень-то верите. С нынешнего дня собственная дочь мне не верит. Вот что меня больше всего удручает.
Х о п п е. Вашей дочерью впору гордиться.
К а р о л а. Побудьте здесь.
Х о п п е. Заприте эту дверь. И забаррикадируйтесь. Я вас в беде не оставлю.
К а р о л а. Может, вы отвезете нас в деревню?
А н д е р с о н. Это мой дом. И я его не покину.
К а р о л а. Тогда и я остаюсь.
Х о п п е. В деревню я, конечно, мог бы вас подбросить.
А н д е р с о н. Поезжай с ним, Карола.
К а р о л а. Без тебя не поеду.
А н д е р с о н. Я причинил тебе столько горя.
К а р о л а. Это разные вещи.
А н д е р с о н. Не подвергай себя новым опасностям.
К а р о л а. Присылайте своих людей, Хоппе. Мы продержимся.
Х о п п е. Послушайтесь капитана.
К а р о л а. Вы теряете время.
Х о п п е. Но все же забаррикадируйтесь. На всякий случай.
А н д е р с о н. В своей стране. В своем доме.
Электрический свет вспыхивает и вновь гаснет.
Х о п п е. Через двадцать минут вас освободят. (Уходит.)
К а р о л а (запирает за ним дверь). Все эти годы ты молчал. И сказал правду, только когда пришли эти люди, которые нас унизили.
А н д е р с о н. Они не могут нас унизить. Придвинь стол к двери.
К а р о л а. Они влезут в окно.
А н д е р с о н. Я рад, что ты со мной.
К а р о л а. Возможно, я с тобой не останусь. Во всяком случае, так, как было, не будет.
А н д е р с о н. А как же я? Друг без друга мы нуль. Мне нужна ты, а тебе я. Вот в чем загвоздка. Мы обсудим все это спокойно, и никакой вражды не останется между нами. Завтра же и обсудим.
К а р о л а. Вражды? Никакой вражды нет, отец. И недоверия нет. Даже горечи. Я верю каждому твоему слову. Прилльвиц наверняка сделал то, что ты счел своим долгом пресечь. И нам нечего обсуждать. Теперь уже нечего. Просто я хочу жить среди людей.
А н д е р с о н. Среди людей.
К а р о л а. Ты можешь, конечно, считать, что тебя не унизили. Им ты важен, потому что чем-то владеешь. Ты в их глазах человек. А со мной они обращались как с вещью, которая тебе дорога, и мучили меня, чтобы причинить тебе боль. Ты стерпел, когда они велели мне опустить ноги в воду. Ты повторил их приказ слово в слово. И я подчинилась. Безвольно и тупо. Слепо. Они могли бы снять со стены твою любимую карту Питера Гуса и порвать ее в клочья — было бы то же самое. Кто меня унизил, так это ты. Они такие, какие есть. Но ты-то?
А н д е р с о н. Побереги силы до той минуты, когда поймешь, сколько пережито нами обоими в эту ночь. Сейчас ты еще не остыла. Я тоже. В голове никак не укладывается, какую злую шутку пытались с нами сыграть. Давно не приходилось сталкиваться с подлостью. Лично я раскаиваюсь только в том, что целился в руку, а не в сердце.
К а р о л а. А в моей голове очень хорошо уложилось, что ты в течение долгих тридцати лет играл со мной злую шутку.
А н д е р с о н. Я не мог ничего тебе сказать — кроме того, что Прилльвиц погиб.
К а р о л а. Но и это оказалось ложью. У нас не осталось ничего общего. В этом смысле даже те, Что сидят сейчас наверху, в лучшем положении, чем я: они знают часть твоего прошлого.
А н д е р с о н. Мы обсудим все это, и ты не оставишь меня одного.
К а р о л а. Я все равно буду вести твой дом. Но жить я должна среди людей. Хочу приносить пользу.
А н д е р с о н. Мы это обсудим.
К а р о л а. Я все сказала.
А н д е р с о н. Ты хочешь жить, как все.
К а р о л а. Я вообще хочу жить.
Хлопнула входная дверь. Шаги. Стук в дверь гостиной.
А н д е р с о н. Наконец-то.
Ручка двери дергается.
Д о к т о р (из прихожей). Андерсон! Карола!
Карола открывает. Входит д о к т о р.
Дом нараспашку, комната заперта — новая мода? Угадайте, откуда я приехал. Ни за что не отгадаете. От роженицы! Счастливая была ночь, как в доброе старое время. Пока еще справляюсь, Андерсон. Пока еще не вонючий финвал. Спешил сообщить тебе эту новость — можешь использовать в последней главе.
А н д е р с о н. Мило с твоей стороны.
Д о к т о р. Родила бургомистерша из Линденхофа. Заупрямилась — хочет, видите ли, чтобы в графе «место рождения» у мальца стояло: «Линденхоф». Парнишка крепенький, мать вся сияет. А уж папаша — вне себя от счастья. Ручаюсь — нынче же будет доставлен ко мне с алкогольным отравлением.
А н д е р с о н. Ты в своей стихии.
Д о к т о р. Не отрицаю.
А н д е р с о н. Вина?
Д о к т о р. Да я только передохнуть. Под этим мирным кровом.
К а р о л а. Вы встретили Хоппе?
Д о к т о р. В этот час, кроме вас двоих, ни одной живой души окрест. И вся округа во мраке — нет тока.
К а р о л а. Что-нибудь подать? Сливовый пирог еще не готов.
Д о к т о р. Посиди с нами.
К а р о л а. Дела на кухне, доктор. Я скоро. (Уходит.)
Д о к т о р. Шторм стихает.
А н д е р с о н. Ты полистал рукопись?
Д о к т о р. Да где там!
А н д е р с о н. Не надо ее читать. Верни так.
Д о к т о р. Что ж. Она твоя.
А н д е р с о н. Хочу кое-что переделать.