Уильям Шекспир - Король Лир. Буря (сборник)
Обнажают мечи.
СебастьянОдно лишь слово.
Отходят и шепчутся между собой.
Входит Ариэль (невидимый), сопровождаемый музыкой.
АриэльХозяин мой предугадал опасность
Для друга своего и повелел мне
Сюда явиться и его спасти.
Беззаботность почивает,
А коварство не теряет
Ни минутки.
Если жизнью дорожите,
Просыпайтесь, не лежите!
Тут не шутки!
Ударим одновременно и внезапно.
Гонзало (просыпаясь)Да сохранят короля ангелы небесные!
Алонзо (просыпаясь)Что тут такое? Просыпайтесь все!
Зачем у вас в руках мечи?
В чем дело?
СебастьянПока мы сторожили ваш покой,
Вдруг – только что – раздался страшный рев
Как будто бычий – иль скорее львиный.
Ужасный рык! Он вас не разбудил?
Я ничего не слышал.
АнтониоЗвук такой,
Что затряслась земля. Как будто сотня
Взревела львов!
Вы слышали, Гонзало?
Клянусь, мой государь, я только слышал
Какое-то жужжанье возле уха —
И, крикнув, разбудил вас. В тот же миг
Увидел обнаженные клинки…
Был шум какой-то, это несомненно.
Верней всего – покинем это место
Во всеоружье и настороже.
Ведите нас; а по пути поищем,
Где мой несчастный сын.
Он где-то здесь,
На острове. Господь его храни
От этих страшных чудищ.
Ну, веди нас.
Помчусь, исполнив волю господина.
И пусть король скорей обнимет сына.
Уходит.
Акт второй
Сцена II
Другая часть острова.
Входит Калибан с вязанкой дров. Слышатся раскаты грома.
КалибанПускай весь мерзкий пар болот и топей,
Поднявшись ввысь, прольется на Просперо
И превратит его в сплошную язву!
Я знаю: духи, прихвостни его,
Подслушивают. Но они не могут
Ни ущипнуть меня, ни уколоть,
Ни завести своим огнем в трясину,
Пока он не велит им. Этих духов
Он насылает за любой пустяк,
Чтоб мучить и морочить. То мартышка
Мне корчит рожи, а потом куснет;
То еж, свернувшись, под босую ногу
Мне выставит колючки; то змея
Шипит, шипит – и все-таки ужалит!
Страсть как боюсь я змей.
Входит Тринкуло.
Гляди-ка, во!
Сюда идет какой-то дух, чтоб мучить
И торопить меня с дровами. Лягу
Плашмя на землю: может, не заметит.
Что за место – ни кустика, ни деревца укрыться от непогоды, а ведь надвигается новая буря. Слышите, как свистит ветер? Вон та черная туча, огромная, как бурдюк с вином, уже готова опрокинуть на нас свое содержимое. Если снова ударит гром и хлынет как из ведра, куда спрячешься? А это что такое? Человеческая тварь или каракатица? Живая или мертвая? Воняет вроде рыбой, и довольно сильно. Фу, какая-то вяленая камбала. Странная рыба. Будь я в Англии, можно было бы раскрасить ее и показывать на ярмарке – олухи надавали бы кучу денег. Там любят всяких страшил и уродов, на этом сразу разбогатеешь. Нищему с костылем гроша медного не подадут, а чтобы увидеть дохлого индейца, сразу раскошелятся. Гляди-ка, ноги – как у человека! И передние плавники навроде рук, разрази меня гром! Да он еще теплый! Нет, никакая это не рыба – это, наверное, местный туземец, которого пришибло молнией.
Гремит гром.
Сейчас как полыхнет, как разразится ливень! Что делать? Залезу-ка я под этот плащ, другого убежища поблизости нет. С кем только не ляжешь, когда приспичит! Укроюсь под этой хламидой, пока гроза не кончится.
(Залезает под плащ Калибана.)Входит Стефано, распевая песню, с бутылкой в руке.
СтефаноЯ больше в море не выйду, друзья,
Умру я на берегу…
Паршивая песня! Не годится такое петь на моряцких поминках. Подбодрим себя малость.
(Пьет; потом снова затягивает песню.)Шкипер и юнга, боцман и кок
И мы с пушкарем вдвоем
Ходили вместе в один кабачок
И ставили всё кверху дном.
Была там девчонка одна, Мариам,
Уж как огрызалась она морякам!
От запаха дегтя – ну прямо брыкалась;
Но всякий чесал ей, где девке чесалось,
А ну ее, братцы, к чертям!
А, тоже паршивая песня! Надо подбодриться.
(Пьет.) КалибанОй, ой, ой! Хватит меня мучить!
СтефаноЧто за черт! Это зверь индийский или чудище морское? Думаете, напугали Стефано? Дудки! Не для того я тонул и спасался, чтобы сдрейфить перед какой-то болотной тварью. «Никакой зверь, будь он двуногий или четвероногий, не заставит меня отступить». Кто это сказал? Это сказал я, Стефано, и повторю снова, пока эта ноздря еще сопит!
КалибанЗачем он меня так мучит? Ой, ой, ой!
СтефаноЕй-богу, это какое-то местное чудовище – четырехногое да еще вдобавок одержимое лихорадкой. Где только, черт возьми, оно выучилось говорить по-нашему? Так и быть, подбодрю его маленько. Если вылечить это чудище, да приручить, да отвезти в Неаполь, из него выйдет подарок хоть самому императору.
КалибанТолько не дави мне шею! Обещаю – я сейчас же отнесу дрова.
СтефаноОн в припадке и бормочет что-то несусветное. Надо дать ему хлебнуть из моей бутылки. Если он никогда не пробовал вина, оно его сразу взбодрит. Исцелю его и приручу, а там сколько ни запроси за него – ей-богу, отвалят не скупясь.
КалибанУй, как шея болит. Умоляю, не мучай меня больше. Ну, что ты трясешься? Хочешь снова накинуться на меня? Это Просперо тебя трясет.
СтефаноНу-ну, успокойся! Открой рот. От этого зелья и кошка заговорит. Твоя трясучка сразу пройдет, вот тебе слово.
(Дает Калибану выпить.)Никогда не знаешь, кто твой друг. Открой-ка еще разок свою пасть.
ТринкулоУзнаю этот голос. Это должен быть… Нет, кто утонул, тот утонул; а это все духи. Спаси меня и оборони!
СтефаноЧетыре ноги и две головы – какой редкий монстр! Передняя голова – чтобы вести приятные речи, задняя – ругаться и браниться. Не пожалею вина, но вылечу его от лихорадки. На, пей!
(Дает Калибану еще вина.) ТринкулоСтефано!
СтефаноНикак задняя голова позвала меня? Да это и впрямь дьявол, а не монстр! Нет, уж спасибо – пойду отсюда. С чертом кашу есть не садись.
ТринкулоСтефано! Если ты на самом деле Стефано, потрогай меня, заговори со мной. Я Тринкуло – не бойся – твой добрый друг Тринкуло.
СтефаноЕсли ты Тринкуло, так вылезай сюда. Потяну-ка тебя за задние ноги. Ну, точно, это ноги Тринкуло, чьи же еще?
(Вытягивает его наружу.)Если это не сам Тринкуло, значит, я спятил. Каким же образом ты сделался задницей этого урода? Как это ты из него вылупился, Тринкуло?
Калибан (в сторону)Они мне нравятся – если только это не духи! Особенно то дивное божество, что владеет небесным напитком. Поклонюсь ему.
СтефаноКак же ты спасся, мой друг Тринкуло, как добрался сюда? Меня-то выручила бочка красного вина, которая была на борту; я ухватился за нее и держался изо всех сил. Клянусь вот этой бутылкой, которую я соорудил из коры этими руками, как только нас выкатило на берег.
КалибанКлянусь этой бутылкой служить только вам одному верно и преданно, ибо напиток этот божественный.
СтефаноНапиток и впрямь отменный. Но как тебе удалось уцелеть?
ТринкулоДоплыл до берега, вот и все. Я же плаваю, как гусь, не веришь?
СтефаноПоклянись на этом молитвеннике.
(Дает ему бутылку.)Ты не просто гусь, друг мой, ты – гусь лапчатый, вот кто ты такой.
ТринкулоО-о-о! У тебя много еще этого вина, Стефано?
СтефаноЦелый бочонок, говорю же тебе. Я спрятал его в пещере у моря – там у меня винный погреб. – Ну что, дурачок? Как твоя лихорадка?
КалибанОткуда вы – с земли или с неба?
СтефаноПрямо с Луны, мой дорогой. Видал ли ты Человека на Луне? Это был я.
КалибанВидал, видал. Моя госпожа показала мне и вас, и вашу собачку, и куст. Вы – мое божество, и я вам поклоняюсь.
СтефаноНу, хорошо, клянись; поцелуй эту книгу. Смелей! Я наполню ее новыми молитвами.
