Уильям Шекспир - Король Лир. Буря (сборник)
Он хватается за меч, но застывает на месте.
МирандаПрошу, отец, так не судить поспешно.
В нем нет вины.
ПроспероЧто? Яйца учат кур?
(Фердинанду)Ну, смело поднимай свой меч, предатель!
Взмахни им! Ты, наверно, обессилен
Своей нечистой совестью. Вперед!
Тебя обезоружу я в два счета
Вот этой палкой.
Что на вас нашло?
ПроспероПрочь! Не виси на мне!
МирандаОтец мой! Сжальтесь!
Я за него ручаюсь.
Замолчи —
Иль я тебя возненавижу. Как!
Ручаться за лжеца? Ни слова больше.
Ты им прельстилась, до того видав
Лишь Калибана. Глупая девчонка!
В сравненье с большинством других мужчин
Он сам – лишь Калибан, они ж пред ним —
Что ангелы.
А мне охоты нет
Смотреть на них.
Ну, сударь, нападайте!
Вы что-то оробели как дитя.
Где ваша храбрость?
Сам не понимаю.
Я чувствую себя как бы во сне…
Смерть моего отца, друзей утрата,
Упадок сил, угрозы человека,
Которого я вижу в первый раз, —
Все кажется не важным, если б только
Я мог – раз в день! – в окно своей тюрьмы
Смотреть на эту девушку. Пусть воля
Сулит мне целый мир – душе просторней
Моя тюрьма.
Он на крючке.
Идемте!
Прекрасная работа, Ариэль!
Ступайте вслед за мной.
Жди приказаний.
Утешьтесь, сударь. Мой отец добрей,
Чем то, что он сказал. Не понимаю,
Что на него нашло.
Ты будешь волен,
Как горный ветер; лишь исполни точно
Все, что велю.
Исполню в лучшем виде.
За мною, сударь. – Дочка, замолчи!
Уходят.
Акт второй
Сцена I
Молю вас, мой король, развеселитесь.
Ведь повод есть – мы все-таки спаслись,
А это – счастье. Каждый день приносит
Какому-нибудь кораблевладельцу,
Жене матросской или же купцу
Весть о пропавшем судне. Но не часто
Случаются чудесные спасенья,
Как наше. Взвесьте мудро, государь,
Что тут важней.
Прошу вас, помолчите.
Сейчас ему любые утешенья —
Холодная овсянка.
Утешитель
Не может предложить иного блюда.
Гляди-ка, он заводит пружину своего ума; сейчас часы начнут бить.
ГонзалоСиньор…
СебастьянБом!
ГонзалоКоль всякую печаль растить и холить,
Она…
…начнет, конечно, меланхолить.
Именно так, сударь, печаль превратится в меланхолию.
(Себастьяну)Вы угадали случайно.
СебастьянА вы случайно не угадали.
ГонзалоГосударь, я должен вам изъяснить…
СебастьянСкорее замутнить.
АлонзоУмоляю вас, пощадите.
ГонзалоМолчу. Всё.
СебастьянНу нет, это еще не всё.
Антонио (в сторону, Себастьяну)Побьемся об заклад, кто первым прокукарекает – он или Адриан.
СебастьянСтарый петух, конечно.
АнтониоА может быть, молоденький петушок.
СебастьянИдет. Каков заклад?
АнтониоТри ха-ха.
СебастьянСогласен.
АдрианХотя этот остров кажется необитаемым…
СебастьянХа-ха, ха-ха, ха-ха!
АнтониоМы в расчете.
Адриан…кажется необитаемым и непосещаемым людьми…
СебастьянТем не менее…
АдрианТем не менее…
АнтониоЭтот сучок он не мог миновать.
АдрианПрирода здесь отличается мягкостью, нежностью и деликатностью.
АнтониоОн, верно, свою кумушку вспомнил. Деликатная, должно быть, особа.
АдрианВетерок веет так сладостно, так свежо.
СебастьянКак будто у него гнилые зубы и вдобавок несварение желудка.
АнтониоКак будто машут надушенным зонтиком.
ГонзалоВсе кругом благоприятно для жизни.
АнтониоТолько нет ни пищи, ни питья, ни укрытия.
СебастьянЧего нет, того нет.
ГонзалоА какая тут произрастает роскошная зеленая травка!
АнтониоЗеленая? Скорее бурая или сивая.
СебастьянЕсли присмотреться, что-то зеленое в ней есть.
АнтониоВыходит, в чем-то он прав.
СебастьянДа, только врет, как сивый мерин.
ГонзалоНо самое диковинное – во что даже трудно поверить…
СебастьянА бывает диковина, в которую легко поверить?
Гонзало…То, что наши одежды, вымокшие в соленой воде, сохраняют прежнюю яркость и лоск, как будто морская вода лишь освежила их краски.
АнтониоЕсли б хоть один из его карманов умел говорить, он бы воскликнул: «Врешь!»
СебастьянА может, промолчал бы в тряпочку.
ГонзалоМне кажется, наши одежды так же свежи, как были в Африке в первый день, когда мы их надели на свадьбу Кларибель, прекрасной дочери нашего короля, с царем Туниса.
СебастьянСвадьба была ничего себе, да вот обратный путь подкачал.
АдрианТунис никогда еще не видал такого бриллианта среди королев!
ГонзалоПо крайней мере, со времен вдовушки Дидоны.
АнтониоОн сказал: «Вдовушки Дидоны»? Дьявол его разрази! Откуда он взял эту «вдовушку»?
СебастьянОн бы еще сказал: «вдовец Эней»! Боже милостивый, как ты такое терпишь!
АдрианПри чем тут Дидона? Разве она не была карфагенской царицей, а не тунисской?
ГонзалоНо ведь Тунис и есть Карфаген.
АдрианКарфаген?
ГонзалоУверяю вас, сударь.
АнтониоЕго речь – арфа Амфиона.
СебастьянС каждым словом воздвигается из руин дом или стена.
АнтониоПосмотрим, какие еще чудеса он сотворит.
СебастьянЯ думаю, сунет этот островок в карман, как яблоко, и отвезет сыну вместо гостинца.
АнтониоИли выковыряет из него семечки и посеет в океане, чтобы выросло много таких же милых островков.
ГонзалоКак это так?
АнтониоНе сразу, сударь, а через некоторое время.
ГонзалоВаше величество, мы говорили о том, что наши одежды остались такими же свежими, какими они были в Тунисе на свадьбе вашей дочери, нынешней царицы Тунисской.
АнтониоИ прекраснейшей из всех Тунисских цариц.
СебастьянВыключая вдовушку Дидону.
АнтониоХорошо. Выключая вдовушку Дидону.
ГонзалоИ вправду, ваше величество, разве мой камзол не так же, некоторым образом, свеж, как в первый день, когда я его надел?
АнтониоЭто «некоторым образом» он ввернул очень удачно.
ГонзалоА надел я его на свадьбу дочери вашего величества.
АлонзоДовольно силой потчевать мой слух —
Меня уже тошнит от ваших прений.
О, если б никогда мне не видать
Земли Тунисской! На пути оттуда
Погиб мой сын; и дочь моя, вдали
От дома, для меня почти погибла —
Нам больше не увидеться. О сын мой,
Принц неаполитанский и миланский!
Какой неведомой холодной рыбе
Попался ты на ужин?
Государь,
Принц, может быть, и жив. Я видел сам,
Как бился он с волнами, как взбирался
На спины к ним, как смело он встречал
Удары грозно вздувшихся валов,
Как яростно он рассекал руками
Пучину вод. Он голову держал
Над волнами и, вперекор стихиям,
Плыл к берегу, который был уж близок.
Он должен был доплыть.
Нет! Он погиб!
Благодарите лишь себя, мой брат.
Лишив Европу дочери прекрасной,
Ее вы подарили африканцу.
Теперь она, по счастию, не видит
Отцовских глаз, набухших, как ручьи,
От скорби.
Умоляю, замолчите.
Мы соболезнуем вам, докучая;
И преданность колеблется меж правдой
И послушанием. Боюсь, что сына
Вам не вернуть. Неаполь и Милан
Недосчитаются мужей, зато
Обогатятся вдовами. И в этом
Виною – вы.
Я дорого плачу
За ту вину.
Синьор мой Себастьян,
Сужденья ваши не великодушны
И не ко времени. Вы бередите
Ту рану, что должны бы врачевать.
Недурно сказано.
И хирургично.
Когда вы хмуритесь, мой государь,
В сердцах у нас – ненастье.
Дождик?
С градом.
Эх, государь, будь этот остров – мой…
Я бы посеял здесь морковь.
Крапиву.