Уильям Шекспир - Король Лир. Буря (сборник)

Будь я царем здесь, что бы я устроил?

Уж, верно, не кабак – тут нет вина.

Я сделал бы республику – на благо
И радость всем! Торговлю бы изгнал,
Суд запретил, письмо и чтенье – тоже,
Богатство, бедность, притесненье, слуг,
Наследство, власть, законы и налоги —
Все отменил бы – земледелье, скот,
Употребленье вин, зерна, металлов;
Труд запретил бы; все должны быть праздны,
Блаженны и чисты. Никто не должен
Быть первым…

Все, что потребно людям, даст природа
Без пота и усилий. Преступленья,
Предательства, ножи, мечи и копья —
Здесь не появятся. Все будут жить
Естественно, купаясь в изобилье
Самой природы.

Я правил бы так мудро, совершенно,
Как не бывало с золотого века.

Как! Все уснули? И моим глазам
Я пожелал бы отдохнуть от горя.
Они устали…

Спите, государь.
Сон редко посещает тех, кто в скорби.
Но если все-таки он к ним приходит,
Нет лучше утешителя.

А мы
Посторожим покуда, государь,
Ваш сон.

Благодарю. Мне очень сонно…

Какая необычная сонливость
На всех напала.

Воздух здесь такой.

Но почему он нас не усыпляет?
Сна – ни в одному глазу.

И мне не спится.
Мой разум бодр. Итак, они уснули —
Как громом пораженные, все сразу.
А что, как нам, достойный Себастьян…
Но нет, ни слова больше!.. И, однако,
Воображение мне говорит,
Что час благоприятен – и вот-вот
Вам на голову свалится корона.

Вы бредите!

Нет, просто говорю.

Но что-то странное. На бред похоже.
Бывает сон такой, что человек
Как будто смотрит, ходит, говорит —
И спит при этом.

Сами не проспите,
Любезный Себастьян, своей Фортуны;
Не проморгайте час.

Сквозь этот храп
И смутный бред как будто что-то брезжит.

Я говорю серьезно. Шутки прочь!
Прислушайся ко мне – и вознесется
Фортуна ваша.

Я застыл как речка
В затоне.

Хватит ряску собирать.
Пора взбурлить.

Наследственная лень
Мешает шевелиться.

Черт возьми!
Когда б вы так умели добиваться,
Как насмехаться! Так же миг ловить,
Как шутку иль намек. Кто не рискует,
Поверьте, не взлетает высоко.
Лень тянет вниз.

Ну, сударь, продолжайте!
Я вижу, вы готовы разродиться —
Но как мучительно!

Суть такова.
Хоть этот многословный царедворец, —
О ком не много будут вспоминать,
Когда навеки он угомонится, —
Старался убедить нас так и сяк,
Что королевский сын, возможно, жив,
Но мы-то знаем, это невозможно,
Как червяку взлететь.

Я не надеюсь,
Что спасся он.

А раз надежды нет,
Рождается великая надежда
Для вас. Такая смелая надежда,
Что даже страшно ей взглянуть в глаза.
Неправда ль? Вы готовы подтвердить,
Со мною вместе, гибель Фердинанда?

Он утонул, увы.

Так назовите
Ближайшего наследника за ним
На неаполитанскую корону?

Принцесса Кларибель.

Она теперь
Тунисская царица, а Тунис
Так далеко, что прежде, чем туда
Дойдет известье и назад вернется,
Младенцы нынешние станут бриться.
Тунис так далеко, что по дороге
Нас поглотило море – и обратно
Извергло лишь затем, чтоб мы свершили
То, что сию минуту в нашей власти,
К чему былое было лишь прологом.

Свершили – что? К чему ведешь ты речь?
Да, Кларибель – Тунисская царица,
Ближайшая наследница короны
Неаполя, – притом, что расстоянье
Немалое…

Такое расстоянье,
Что каждый фут его вопит: «Зачем
В Неаполь плыть царице африканской?
Пускай она в Тунисе остается,
А тут есть Себастьян!» Представьте, смерть
Внезапно поразит их, как внезапно
Их сон свалил? Есть тот, кто будет править
Неаполем не хуже, чем усопший;
Есть лорды, что болтают так же много
И бесполезно, как старик Гонзало, —
Я так сороку выучу трещать.
О, если бы я мог вложить вам в душу
Свою решимость! Как бы этот сон
Могли бы вы использовать! Вам ясно?

Пожалуй, ясно.

Нравится ли вам
Такой внезапный поворот Фортуны?

Допустим… Кстати, я припоминаю:
Не вы ли брата вашего, Просперо,
Изгнали из Милана?

Я! И что же?
Не краше ли на мне сидит одежда,
Чем прежде? Слуги брата так же рьяно
Прислуживают мне.

Но ваша совесть…

Ах, совесть? Бросьте! Мне нигде не трет,
Не саднит. Я никак не ощущаю
Присутствия богини этой в теле.
Будь между мною и миланским троном
Их не одна, а тридцать, я бы всех
Столкнул с дороги. Вот лежит ваш брат,
Недвижный и бесчувственный, как мертвый.
Достаточно трех дюймов этой стали,
Послушной мне, чтоб усыпить его
Навеки; в это время вы могли бы
Такую же услугу оказать
Вот этой старой осторожной утке,
Синьору Болтуну; он не успеет
Вас упрекнуть за это. Остальные
По первому же слову, как котята,
Начнут лакать из блюдца молоко
И кукарекать ровно столько раз,
Как им велят.

Я вашему примеру
Последую. Как взяли вы Милан,
Так я – Неаполь. Обнажите меч,
Один удар – и дань с Милана снята,
И я – король, ваш друг.

Ударим вместе.
Я руку занесу над королем,
А вы – над стариком.

Одно лишь слово.

Хозяин мой предугадал опасность
Для друга своего и повелел мне
Сюда явиться и его спасти.

Беззаботность почивает,
А коварство не теряет
Ни минутки.
Если жизнью дорожите,
Просыпайтесь, не лежите!
Тут не шутки!

Что тут такое? Просыпайтесь все!
Зачем у вас в руках мечи?