Уильям Шекспир - Король Лир. Буря (сборник)

Сюда, слуга и верный мой прислужник!
Есть дело для тебя. Сюда, скорей!

Привет тебе, мой добрый повелитель!
Чем услужить сегодня? Ариэль
В пучину прыгнет, бросится в огонь
Или помчит на облачке кудрявом,
Куда прикажешь.

Так ли ты устроил
Крушение, как я тебе велел?

Да, в точности! Я отыскал средь моря
Корабль, на котором плыл король,
И задал представленье. Сея ужас,
Метался я таинственным огнем
По мачтам, парусам, снастям и реям —
Двоясь, троясь и вновь соединяясь;
Как молния, я проносился всюду —
И гром за мною следом; пламя, треск
И запах серы напугали даже
Нептуна под водою: он решил,
Что осажден; его трезубец дрогнул
И волны затряслись…

Мой храбрый дух!
Кто бы не струсил от такого шума
И вспышек молний?

Ни одна душа
Не выдержала блеска и смятенья,
Все, кроме моряков, ополоумев,
Попрыгали за борт. Принц Фердинанд
С поднявшимися дыбом волосами
Был первым; он вскричал: «Ад опустел,
Все черти здесь!» – и в воду плюх!

Отлично,
Мой ловкий дух! Как далеко отсюда
Случилось это?

Близко, господин.

Никто не утонул?

Все спасены;
Никто не потерял ни волоска,
Ни пуговки. Их всех, как ты велел,
Рассеял я по острову, хозяин.
Сын короля сейчас на берегу
Сидит один, оцепенев от горя,
И слезы льет.

А с королевским судном
И с моряками как ты поступил?
Скажи скорей.

Корабль уже стоит
На якоре за мысом – в тихой бухте,
Откуда ты меня послал однажды
Лететь за брызгами бермудских бурь
И дал для них особенную склянку.
Матросы в трюме спят, усыплены
Трудами и волшебным заклинаньем.
А что до остального флота, он
Был мной рассеян, но собрался снова
И в данный миг плывет домой в Неаполь,
Неся известье, что разбился флагман,
Король погиб – и все, кто были с ним.

Ты, Ариэль, все в точности исполнил.
Но будет для тебя еще задача…
Который час теперь?

Уже за полдень.

Я думаю, не меньше двух часов.
Нам нужно до шести успеть немало.

Опять – работать! Разреши, хозяин,
Напомнить то, что ты мне обещал,
Но до сих пор не выполнил.

Ах, вот как!
Капризничать? Чего же ты желаешь?

Свободы!

Прежде срока? Ни за что!

Молю, хозяин! Вспомни, как усердно
Служил я – не ворчал, не ныл, не врал,
Все точно исполнял. Ты обещался
Скосить мне целый год.

Иль ты забыл
Про муки, от которых мной избавлен?

Нет, но…

Тебе, выходит, тяжело
Пройтись по зыбкой стежке океана,
Промчаться на спине ночного ветра
Или в земные недра заглянуть
По моему приказу?

Вовсе нет!

Неблагодарный дух! Ты позабыл
Про мерзкую колдунью Сикораксу,
Горбатую от старости и злости?

Нет, мой хозяин.

Ну, так отвечай:
Где родилась проклятая?

В Алжире.

Иль я обязан каждый месяц снова
Напоминать тебе, что ты терпел
До нашей встречи?.. Гнусная колдунья
За черные дела и колдовство
Была присуждена – каким-то трюком
Избегнув казни – к вечному изгнанью.
Так это было?

Так, хозяин.

Ведьма
Была доставлена на этот берег
С ее отродьем. Ты, мой раб, служил,
По собственному твоему признанью,
Ее прислужником. Но, слишком добрый,
Чтоб исполнять ужасные веленья
Проклятой ведьмы, возроптал. Она же
При помощью других, покорных, духов
Тебя, ярясь от злобы, заключила
В расщепленной сосне. Двенадцать лет
Ты пленником беспомощным томился
В мучительном плену, стеная чаще,
Чем мельничное колесо от ветра.
За это время ведьма умерла,
И остров сделался совсем безлюден —
За исключеньем лишь того урода,
Которого она произвела
На свет, ее сынка.

Да, Калибана.

Тупую тварь, что я сейчас держу
В работниках. Ты помнишь, Ариэль,
Как я тебя нашел, в каких мученьях?
От стонов, испускаемых тобой,
Не только волки выли – и медведи
Рычали жалостно. С тех пор, как сдохла
Колдунья злобная, никто не мог
Спасти тебя от мук. Но я услышал
Твой вопль и, приложив свое искусство,
Освободил тебя.

Мой господин!
Как мне тебя благодарить!

Захнычешь —
Я расщеплю дубовый ствол и снова
Засуну в щель тебя – чтоб отдохнул
Еще двенадцать лет.

Прости, хозяин.
Я буду исполнять все, что велишь,
Безропотно и радостно.

Ну, то-то.
Трудись. А через пару дней я сам
Освобожу тебя.

О, благородство!
Что делать мне сейчас? Скорей вели!

Пойди, переоденься нимфой моря.
Но на глаза являйся только мне;
Для прочих же ты должен быть невидим.
Скорей смени одежду – и назад!

Как сладко дремлешь ты, моя родная!
Проснись!

Рассказ был так необычаен…
Он сон навеял на меня.

Вставай.
Покличем Калибана. Хоть навряд ли
Дождемся мы приветливого слова
От нашего раба.

Он – негодяй,
Его мне тошно видеть.

И, однако,
Нам польза от него – он носит хворост
Из леса, разжигает нам огонь
И выполняет черную работу.
Эй, Калибан! Ты слышишь, Калибан?
Ну, отвечай же, грязный раб!

Чего вам?
Еще осталось много старых дров.

Сказал же, выползай на свет! Живей!
Ну, где ты, черепаха?

Прекрасно, мой любезный Ариэль!
Пошепчемся.

Исполню всё, хозяин.

Ну, подойди, урод, зачатый чертом
От гнусной ведьмы!

Пускай тлетворная роса ночная,
Что мать пером вороньим собирала
С болотных трав, падет на вас обоих —
Чтоб гнойными вам чирьями покрыться!

За это, будь уверен, ты получишь
И колики, и колотье в боку
Сегодня ночью; гоблины придут
И до крови всего тебя исщиплют,
Изжалят хуже ос.

Я есть хочу.
Мой этот остров – он достался мне
От матери; а вы его отняли!
Сперва пришел, погладил, дал отведать
Воды с душистой ягодой, сказал,
Как звать большой огонь, горящий в небе,
И маленький, что светит по ночам.
А я тебе весь остров показал
На радостях – где ямы, где трясины,
Где мягкие лужайки и ручьи…
Будь проклят я, что сделал так. А вас
Пускай осыплют жабы, слизни, змеи —
Все чары Сикораксы! Я был волен,
А стал прислугой вашей; вы замкнули
Меня в какой-то каменный мешок,
Чтоб я теперь не мог бродить свободно
По острову.

Презренный, лживый раб,
Которого научит только плетка!
Я о тебе радел по-человечьи,
Ночлег устроил в той же самой келье,
Где спим и мы, а ты за это, мразь,
На честь моей же дочки покусился!

Хо-хо-хо-хо! Вот это вышла б штука!
Я заселил бы весь наш островок
Такими Калибанчиками.

Мерзкий,
Неблагодарный, низменный дикарь!
Не я ль тебя учила говорить,
Когда ты только лопотал бессвязно,
Бессильный выразить свою нужду;
Я облекла в слова твои желанья,
Сил не жалела, прививая знанья
И навыки полезные. Но, видно,
В твоей породе есть такой изъян,
Что никаким ученьем не исправишь.
Добро тебе не впрок. Вот почему
Ты по заслугам заперт в этом камне,
Ты заслужил и худшее.

Спасибо!
Меня ты выучила говорить —
Послушай же, как я могу ругаться.
Чума тебя возьми со всем ученьем!
Чума!

Довольно, ведьмино отродье!
Пошел за хворостом! И поживей.
Иди, работай! Ах, ты недоволен?
Попробуй лишь заныть или промешкать,
Тебе так скрутит все нутро и кости —
Ты не забыл? – от воя твоего
Зверь задрожит в лесу.

Нет, нет, не надо!

Придется слушаться. Такой колдун,
Пожалуй, будет посильней
И матушкина бога Сетебоса.

Ступай же, раб! Вон!