Уильям Шекспир - Король Лир. Буря (сборник)

На помощь, помогите!

Что случилось?

Ну, говори!

Что значит эта кровь?

Взгляните, он еще дымится кровью;
Он вынут только что из сердца… О!
Она убилась!

Кто?

Супруга ваша;
Пред этим отравив свою сестру.
Она созналась.

Я был обручен
С обеими; теперь мы ляжем спать
В одну постель.

Несите их сюда,
Живых иль мертвых.

Это суд небесный;
Он возбуждает страх, а не печаль.

А вот и Кент.

Входите, сэр. Сегодня
Нет времени для вежливых речей
И долгих церемоний.

Я пришел
В последний раз увидеть государя
И попрощаться с ним.

О самом важном
Чуть не забыли. – Эдмунд, где король?
И где Корделия?

Взгляните, Кент.

О, боги!

Все же Эдмунд был любим:
Из-за меня отравлена одна
И закололась от тоски другая.

Да, это так. Закройте лица им.

Мне тяжело дышать… Хочу пред смертью
Во благо что-то сделать – вопреки
Своей же злой природе. Поспешите
Скорее в замок. Я отдал приказ
Корделию и Лира умертвить.
Бегите же.

Скорей, скорей! Бегом!

Кто это должен сделать? Кто, скажи?
Как отменить приказ?

Возьми мой меч,
Покажешь капитану.

Мчись, как птица!

Приказ был от меня и герцогини:
Представить так, как будто бы сама
Корделия повесилась в темнице
От горя и отчаянья.

О небо,
Спаси ее!

А этого убрать.

Рыдайте! Войте! Плачьте все со мной!
Что ж вы молчите, каменные люди?
Будь я горой, я так бы возопил,
Что свод небесный рухнул бы на землю.
Она мертва. Навек. Мертва, как прах.
Иль я живой не отличу от мертвой?
Кто даст мне зеркальце? Коль запотеет,
Так значит, дышит.

Это ли не час
Обещанного светопреставленья?

Кромешный мрак.

Мрак и конец времен.

Пушинка возле губ дрожит. Жива?
Коль это так, мне этот миг искупит
Все муки прошлые.

Мой государь!

Прочь, прочь идите.

Это Кент, ваш друг.

Чума на вас, предатели, убийцы!
Я мог ее спасти; но не успел.
Корделия, не уходи, останься!
Ответь! Ах, у нее был нежный голос,
Что так отрадно в женах. Я убил
Того злодея, что тебя повесил.

Убил, я подтвержу.

В былые дни
Я бы их всех заставил поплясать
Своим мечом, но я уже не тот —
Стар и устал.

Ты кто, не узнаю?
Глаза мои – и те мне изменяют.

Коль был такой любимец у Судьбы,
Кого она всех больше невзлюбила,
Он перед нами.

Почему темно?
Ты – Кент?

Он самый; верный ваш слуга.
А где слуга ваш Кай?

Отличный малый —
Боец, храбрец!.. Давно лежит в земле.

О нет, мой государь: он здесь, пред вами.

Мы это разберем.

Кай – это я,
Я с вами был с начала этих бедствий.

Мы рады.

Радости живут не здесь.
Две ваших старших дочери погибли
От козней собственных.

Да, да, конечно.

Он сам не ведает, что говорит.
Беседовать с ним тщетно.

Бесполезно.

Сэр, – Эдмунд умер.

Нам не до того. —
Я ныне, лорды, вам хочу открыть
Свои намеренья. Все, что возможно
Для исцеленья скорбного ума,
Мы сделаем – и сразу, устранившись,
Передадим, как прежде, королю
Власть над страной, вплоть до его кончины.

Вам возвращаем прежние права
И привилегии, с придачей новых,
Которых вы достойны. Всех друзей
Мы наградим, а недругам воздастся
По их заслугам.

Что это? Глядите!

А ты задушен, бедный дурачок!
Как странно – крысе, лошади, собаке
Позволено дышать, но не тебе.
Ты не вернешься. Никогда, вовеки. —
Тут что-то давит. Расстегните, сэр.
Благодарю. – Взгляните! Нет, взгляните!
Вы видели, как губы… губы…

Что с вами? О милорд!

Разбейся, сердце!

Прошу – скорей очнитесь, государь!

Не мучайте его – пусть отойдет.
Жестоко было бы на дыбе жизни
Пытать его еще.

Не дышит. Умер.

Не мудрено. Такое претерпев,
Как мог он жить так долго – вот загадка!

Пусть унесут тела. Нам предстоит
Печальный долг.

А вас, мои друзья,
Прошу совместно в государстве править,
Чтоб мир стране истерзанной доставить.

Сэр, я не властен в собственной судьбе;
Мой государь зовет меня к себе.

Чем гнет худых времен невыносимей,
Тем строже долг – не гнуться перед ними.
Отцам пришлось трудней, чем молодым;
В сравненье с ними наше горе – дым.