Алла Бархоленко - Отпусти синицу
Ф е д о р о в. Да?.. Ну, так скажи ему, что он мужественный человек. Иметь на район даже одного такого типа, как ты…
К о н с т а н т и н Л ь в о в и ч. Что за выражения, Евгений! К тому же он со мной отдыхает! Ты бы посмотрел, что было в магазине! Тому бедняге, которого приняли за меня, придется купить новый костюм!
Ф е д о р о в. Гена, ты что-нибудь понял?
Г е н н а д и й. Похоже, что дядя Костя сэкономил на костюме.
Ф е д о р о в. Жаль. Тебе давно пора его сменить.
К о н с т а н т и н Л ь в о в и ч. Есть еще чемодан? У этого отскочила ручка… Евгений, не отрицай, у тебя был «Протопоп Аввакум»!
Ф е д о р о в. Гена, принеси «Аввакума» сам, я не желаю участвовать в этом грабеже.
К о н с т а н т и н Л ь в о в и ч. Жалкий непротивленец! Радуйся, что твои книги попадут в живые массы! В юные, трепетные души! Где же обед? Или ты намерен уморить меня голодом? Гена, срочно три бутерброда для секретаря райкома! Он мужественно охраняет мои белила, а твой отец отнесся к нему с вопиющим бездушием! И наконец, я хочу сказать все! Ты совершил преступление — перед учениками, перед педагогикой, перед призванием, уйдя в милицию…
Ф е д о р о в. Ты ешь, ешь…
К о н с т а н т и н Л ь в о в и ч. Я понимаю, тот несчастный случай, смерть Лиды… Это горе, это непоправимо… Но как бы тяжело ни было, разве это дает право изменять своему долгу? Ты — учитель! У тебя ученики на перемену уходить не хотели! И вдруг — милиция! Я тогда приехал — китель на стуле. Думал — не туда попал. Потом — нет, картина на стене та же, она единственная, отец писал. Возмутись, Гена! Потребуй, чтобы твой отец снова стал человеком!
Г е н н а д и й. Дядя Костя, вы видите, что он делает?
К о н с т а н т и н Л ь в о в и ч. Вижу! Сидит! Хуже! Улыбается! Я знаю, как он улыбается! Ты на него орешь, а он улыбается, ты можешь разорваться от возмущения, а он будет улыбаться! Нет, я пошел! У меня нет слов! Где мой чемодан? И бутерброды? Что? Разве это бутерброд? Его рассматривать в микроскоп? Вот так… И так… Не провожайте! Не желаю с вами целоваться!.. Забыл!.. Так и есть — забыл! Я обещал белку! Все! Некогда! Белку достанешь ты! (Скрылся.)
Г е н н а д и й. Что? Белку? Какую белку?
Г о л о с К о н с т а н т и н а Л ь в о в и ч а. Обыкновенную!.. В колесе!..
Ф е д о р о в. Как ты считаешь, что сейчас думают соседи?
Г е н н а д и й. Звонят по ноль-один и выбрасывают вещи в окно.
Ф е д о р о в. Правильно.
Г е н н а д и й. Где я возьму белку? Ты уже забыл, чего стоило мне достать ему летучих мышей?
Ф е д о р о в. Ты же не виноват, что летучие мыши жили на даче прокурора.
Звонок телефона.
Вас слушают. Сейчас… Тебя. Тот голос, который спрашивает тебя особенно часто.
Г е н н а д и й (берет трубку). Алло! Здравствуй, Нина! Конечно, дома! Что? Куда забрали? Ну и что? Мало ли что мама видела… Ну, шел… Да не вели, а шел!
Ф е д о р о в (подсказывает). Можешь сказать, что это был твой знакомый… Я не обижусь.
Г е н н а д и й. Нет, я шел с отцом. Ты не знаешь, где можно достать белку в колесе? А твой папа? (В телефоне короткие гудки.)
Ф е д о р о в. А кто ее папа?
Г е н н а д и й. А ее папа директор торговой базы… Не смешно. По-моему, там у них кто-то упал в обморок.
Ф е д о р о в. Сын, директора торговых баз не падают в обморок.
Г е н н а д и й. Кому ни скажи — отец милиционер, смотрят, будто у меня лягушка за пазухой… Он смеется! А мне, например, из-за тебя даже отметки в школе завышали. У других единицы, а у меня только точки.
Ф е д о р о в. Сложное положение.
Г е н н а д и й. А ты думал, на мне никак не отражается то, что ты делаешь? Такого не бывает. Закон детерминизма.
Ф е д о р о в. Какой закон?
Г е н н а д и й. Бредбери читал? Про бабочку? Охотники садятся в машину времени и отправляются в прошлое охотиться на динозавров. У них это было здорово налажено — могли убивать только то животное, которому все равно предстояло через несколько мгновений погибнуть. Они даже не сходили на землю там, в прошлом, чтобы своим вторжением не нарушить ход истории. Но случайно один охотник раздавил там бабочку. Когда они вернулись в свое время, в их стране у власти оказался диктатор.
Ф е д о р о в. Малое зло приводит к большому злу?
Г е н н а д и й. Просто ничто не остается без последствий. Сегодня движение пальца — через века изменение орбиты.
Ф е д о р о в, Да, ответственность… В сущности, каждый из нас держит на плечах будущее.
Г е н н а д и й. И потом, если хочешь знать, как я отношусь… У Петьки Строганова брат — полковник, а ему тридцать лет. У Светланы отец — доктор наук. Иринкина мать — секретарь райкома…
Ф е д о р о в. А я девять лет обыкновенный милиционер. Щей налить?
Г е н н а д и й. Сейчас время вершин, папа.
Ф е д о р о в. Когда настает время вершин, стать вершиной не самое сложное.
Г е н н а д и й. А что же самое сложное, по-твоему?
Ф е д о р о в. Может быть, не раздавить бабочку… Ну, а ты уже решил, что делать дальше?
Г е н н а д и й. А что мне делать? Поступлю в электромеханический.
Ф е д о р о в. Помнится, ты не очень увлекался физикой.
Г е н н а д и й. Другого подходящего института у нас нет.
Ф е д о р о в. Они есть в других городах.
Г е н н а д и й. Ты же знаешь, что я не хочу уезжать.
Ф е д о р о в. Обычно в вашем возрасте очень стремятся к самостоятельности.
Г е н н а д и й. Когда есть протест. А я против тебя почти не протестую.
Ф е д о р о в. Ну, это неутешительный комплимент. Если сыновья не находят в нас ничего плохого, мы воспитали плохих сыновей.
Г е н н а д и й. На тебя не угодишь, папа.
Ф е д о р о в. А любопытство? Тебя не гонит любопытство? Хотя бы без определенной цели, просто взять и поехать туда, где ты еще не был?
Г е н н а д и й. Я и так каждое воскресенье смотрю клуб кинопутешествий.
Ф е д о р о в. Не очень остроумно, но… Я только не пойму, что это? Вам все дано, и вы ничего не хотите? Или вы слишком рано и слишком много узнали? Или ты сейчас притворяешься? Или так думаешь только ты?
Г е н н а д и й. Так много вопросов не задают даже на экзаменах. Разве дело в том, чтобы уехать или остаться? Прописка не изменит сущности.
Ф е д о р о в. Да, но сущность заставляет человека делать то или другое. Искать или удовлетворяться тем, что есть.
Г е н н а д и й. Существует принцип разумного: с наименьшими затратами получить больший результат. Глупо ехать куда-то только затем, чтобы создать себе трудности.
Ф е д о р о в. Но вам просто положено делать глупости!
Г е н н а д и й. Глупости непроизводительны.
Ф е д о р о в. Хорошая глупость стоит разумно прожитой жизни!
Г е н н а д и й. Послушал бы тебя дядя Костя!
Ф е д о р о в. М-да… А эта девушка… У нес симпатичный голос… Ее зовут Нина? Ты хочешь остаться из-за нее?
Г е н н а д и й. Нет. Мы могли бы уехать вместе.
Ф е д о р о в. Ты уверен, что она поехала бы с тобой?
Г е н н а д и й. Она меня любит.
Ф е д о р о в. Ну, брат… Проморгаешь.
Г е н н а д и й. То есть?
Ф е д о р о в. Любовь без сомнения, будущее без поиска… Нет, так не пойдет. Я не хочу, чтобы ты был нищим.
Г е н н а д и й. Кто-то только что сказал, что у меня есть все.
Ф е д о р о в. Видишь, как мало ты хотел, если можешь сказать, что у тебя есть все… Есть все — и нет ничего. Да, да, ты только начинаешься, в тебе, если хочешь знать, еще нечего любить. Ты только приготовился писать картину жизни — свою собственную картину. Может, кто-то остановится перед ней с вниманием, а может, все пройдут мимо, не заметив. Тебе дано все, кроме того, что ты должен сделать сам.
Г е н н а д и й. Просто ты ужасно старомоден…
Ф е д о р о в. Старомоден? Да мне тридцать восемь!
Г е н н а д и й. Но это почти сорок. После того, как сложились твои взгляды, прошла эпоха. У меня хорошо завязан галстук?
Ф е д о р о в. Галстук? Да, разумеется… Гена, когда я был в твоем возрасте, мне очень хотелось иметь друга. Старшего друга, который был бы умнее, опытнее меня, с которым я мог бы говорить и который понимал бы меня. Мне хотелось, чтобы у меня был учитель — не из тех, обязательных, школьных, а единственный, только для меня. И чтобы он очень меня любил. Даже немного больше, чем я его.
Г е н н а д и й. Так можно думать, но так никто не скажет.
Ф е д о р о в. Понимаю… Когда-то я долго возился с одним мальчишкой. Помимо всего прочего, я каждый вечер стирал ему рубахи, а он каждый вечер являлся в таком виде, словно им вытирали преисподнюю. Он делал это нарочно. Он стеснялся быть чистым…(Уходит в другую комнату.)
