Александр Мардань - Арьер (Колыбельная для барабана)
ГРЕЙС: Опять Шекспир… Ромео мертв, а Джульетта оклемалась. Идиотка, что ты натворила!
ХЕЙЛИ: А что я такого сделала? Хотела показать задержку дыхания, а потом не помню. А это кто? (Показывает на врача).
ГРЕЙС: Врач, деточка.
ХЕЙЛИ: А зачем мне врач? Вы бы ещё Бобби позвали.
ГРЕЙС: Тебе уже не нужен…, впрочем, как и Ричарду.
ХЕЙЛИ: А что с сэром Ричардом?
ПОЛ: Тоже, что с тобой, но насовсем.
ХЕЙЛИ: Не поняла. Он что, тоже решил нас разыграть?
ГРЕЙС: А может он оживет? (Врачу) Может вы опять ошиблись? Вы врач, какой специальности?
ВРАЧ: Логопед.
ГРЕЙС: Серьезно?
ВРАЧ: Хирург… Холодный хирург, патологоанатом… Боюсь, это мой пациент.
ПОЛ: Какой осторожный врач, всего боится.
ХЕЙЛИ (подходит к Ричарду, наклоняется): Ой, мамочки. Мне сейчас опять станет дурно…
ГРЕЙС: Допрыгалась?
ХЕЙЛИ: А я причем?
ГРЕЙС: Ты…при нём!
ХЕЙЛИ: Откуда я знаю, что вы тут делали, пока я без сознания была.
ГРЕЙС: Песни пели. Все, хватит шума.
ВРАЧ: Надо вызвать полицию. Кто будет звонить?
ГРЕЙС: Только не мы! Отпустите нас, нам в протокол попадать нельзя. Я замужем, у нее жених!..
ПОЛ: Втроем приехали — втроем и уезжайте. Забирайте его с собой.
ХЕЙЛИ: Отпустите нас, мы вас очень просим, мы скажем, что сидели с Грейс в баре. Правда, Грейс?
ГРЕЙС: Пол, мы ничего не знаем, мы всем скажем, что в бар пошли, а еще лучше — пошли к Хейли домой и там выпивали, а Ричард поехал в гостиницу и мы его больше не видели.
ВРАЧ: Вы из театра вместе с режиссером уехали?
ГРЕЙС: Нет. Я его ждала в квартале от гостиницы, чтобы нас не увидели.
ВРАЧ: То есть одна привезла, а другая до инфаркта довела.
ХЕЙЛИ: Ну при чем здесь мы? Отпустите нас, я никого не доводила.
ВРАЧ: (Полу) Думаю, пусть они едут. Им есть что забыть.
ГРЕЙС: Мы уже ничего не помним. Хейли, переодеваться, живо!
Быстро уходят.
ПОЛ: Глен, что будем делать? Может его в больницу? Инфаркт — это не травма, мог случиться по дороге.
ГЛЕН: По дороге куда и в чьей машине, папа? В твоей, которой у тебя нет? Или в моей? И как он там оказался? А уколы кто ему делал?.. Без полиции все равно не обойдется. Надо думать, что делать с трупом.
ПОЛ: Сюда он прийти не мог, центр закрыт.
ГЛЕН: Следствие не закончено?
ПОЛ: Как видишь, нет. Может, отнесём его в машину Грейс? Скажут ехали, стало плохо…
ГЛЕН: Я бы с этими бабами не связывался, пьяные и глупые. Пусть уезжают.
Появляются Грейс и Хейли.
ГРЕЙС: Пол, выведи нас.
ХЕЙЛИ (врачу): Спасибо за помощь.
ГЛЕН (подходит к ним близко, внимательно смотрит сначала на одну, потом на вторую): Если вам когда-то придет в голову поделиться воспоминаниями о сегодняшнем вечере, пожалеете, что не умерли маленькими. Прощайте.
Глен отворачивается. Женщины и Пол выходят. Глен подходит к лежащему Ричарду, нагибается над ним. Еще раз проверяет зрачки, затем начинает пальпировать живот, печень. За этим занятием его застает вернувшийся Пол.
ПОЛ: Ты что делаешь?
ГЛЕН: Проверяю кое-что. (Осматривается кругом. Замечает дорожную сумку Ричарда). А это что за вещи? Его?
ПОЛ: Да. А если вывезти его отсюда? На вокзал, на скамейку?
ГЛЕН: Могут заметить. Есть другое решение.
ПОЛ (некоторое время молчит): Нет. Я не согласен.
ГЛЕН: Почему?
ПОЛ: Потому что нет.
ГЛЕН: А в прошлый раз?
ПОЛ: Откуда я знал, что эти ребята уезжают из бани на одного меньше, чем приезжают. Я испугался их больше, чем полиции. И не знал, что делать.
ГЛЕН: А сейчас знаешь? И никого не боишься? И денег тебе не нужно? Ты ведь даже квартиру снять не можешь, живешь в этом бассейне!
ПОЛ: В прошлый раз ты мне денег не предлагал…
ГЛЕН: А ты не спрашивал.
ПОЛ: Нет, надо придумать что-то другое.
ГЛЕН: Я все привез с собой. Печень этого пьяницы меня не интересует, но есть три заказа на почку. Кому-то подойдет. Одна из них — женщина, которая только родила. Не будет почки — она умрет. А что будет с ребенком? Четверо живых против одного мертвого.
ПОЛ: Плюс деньги…
ГЛЕН: Это плохо?
ПОЛ: Для тебя всегда хорошо.
ГЛЕН: Да, я привык зарабатывать с детства, не сильно ты нам помогал.
ПОЛ: В тюрьме много не заработаешь. А после… Видишь, как все складывается.
ГЛЕН: Проповедуй то, что исповедуешь. Собаку свою ты не бросил, а нас с мамой оставил.
ПОЛ: Прости, так получилось.
ГЛЕН: Кстати, у тебя есть порядочный сын, только когда что-то случается, ты зовешь меня, а не Фреда!
ПОЛ: Я никогда вас не делил. Просто он зубной врач, а у неё черепно — мозговая…
ГЛЕН (перебивает): Зубы, между прочим, в голове растут!..
ПОЛ: А ты в самом деле решил, что она в коме? Или выдал желаемое за действительное? (Глен молчит). Отвечай!
ГЛЕН: К счастью, я ошибся.
ПОЛ: К чьему счастью? Режиссера?!
ГЛЕН: Нет. Роженицы, которой нужна почка.
ПОЛ: А если ей не подойдет?
ГЛЕН: Тогда к счастью того, кто на листе ожиданий.
ПОЛ: А что ты режиссеру вколол?
ГЛЕН: Папа, я конечно не ангел, но убийство — это не ко мне. Я не хотел тебя обидеть, прости, так получилось… Я вколол адреналин.
ПОЛ: Зачем я их позвал…Все из-за пьесы.
ГЛЕН: А хочешь, я скажу, для кого ты ее написал. Не для себя, не для Фреда, не для этого заезжего режиссера… Для меня! Это ты со мной споришь! Это мою жизнь ты пытаешься режиссировать и морализировать…
Пойми, общественную мораль мутит от того, что она видит. Ее мутит и она мутирует. То, что вчера было нельзя, сегодня ещё как можно. За вскрытие трупов во времена Шекспира отправляли на казнь. За подробное рассматривание тела супруга, другого отправляли в тюрьму и дальше! Еще тридцать лет назад секс до брака скрывали, а сегодня все репетируют семейную жизнь. Левшам руку связывали…
ПОЛ (перебивает): Так ты хочешь морально опередить время?
ГЛЕН: Моя мораль проста: если чешется, надо почесать. И еще. Я предпочитаю десять фунтов пяти!
ПОЛ: Да, сегодня все хотят быть честными… но меньше, чем богатыми.
ГЛЕН: Ты делай, а не рассуждай. Можно спасти человека, даже двух, а этому уже все равно.
ПОЛ: Ты что, не понимаешь, что это убийство?
ГЛЕН: Я никого не убивал.
ПОЛ: Ты не понимаешь, потому что в Бога не веришь.
ГЛЕН: А кто его видел, этого Бога?
ПОЛ: Ты не раз вскрывал черепную коробку, скажи, ты когда-нибудь видел там ум? Но он же есть! Если его по — человечески не похоронят — это убийство души. А его жена, родственники? Они же будут искать его всю жизнь…
ГЛЕН: Надеюсь, не найдут. Ты или проповеди читай, или заповеди чти. Он христианского погребения лишится? И что, его по — другому черви будут есть? А может, он согласен отдать почку? Может, кричит «берите!», а мы не слышим? Может уже не о себе думает, а о дальнем своём, тоже добро хочет сделать… Папа, мы решим несколько проблем сразу.
Пол молчит.
ГЛЕН: Поверь мне — все перемелется, мука будет.
ПОЛ: Мука? А мы в ней кто, мучные черви?..
ГЛЕН: Черви? Похоже…, если бы не Луна.
ПОЛ: А при чем здесь Луна?
ГЛЕН: Люди на Луне были, а черви — нет. Во всяком случае, они их там не заметили.
ПОЛ: А летали, чтобы в этом убедиться?
ГЛЕН: Как там у тебя в пьесе… «нас роднит с Богом то, что Он сомневается в нас, посылая испытания, а мы — в себе»… Быть или не быть? Главное слово для тебя «или»! Но я не Гамлет, меня не гложут сомнения, мне наплевать на связь времен. Я хочу и могу спасти чью-то жизнь, а заодно дать тебе возможность пожить на свободе и выбраться из этой канавы… Помоги мне вынести его.
ПОЛ (глубоко вздохнув): Понесли черти грешного Ричарда… Может, ты и прав…
Берутся за края коврика, на котором лежит тело и вытаскивают его в дверь, ведущую в сауны и бани.
Оба быстро возвращаются. Глен уходит в пожарный выход. Пол расставляет мебель, собирает в сумки остатки трапезы, ликвидируя следы застолья. Появляется Глен, который везет за собой два больших чемодана на колесиках, и выходит с ними в ту дверь, куда они только что вынесли тело Ричарда.
