Александр Мардань - Арьер (Колыбельная для барабана)

Да, влюблена, и то давно не новость.
Но ведь в приданом у неё престол!

Немалый куш… Гертруда?.. Но она
Мерзавца Гамлета покойного
Любила, хоть было то давно.

Того ты не поймешь. Кто сам не любит,
Не может жертвы принести любви,
Пойти ради нее на преступленье,
Пусть это и безумство. Много
Я претерпел от крайностей любви.

Нет, не она!
Она несчастна, да, но не коварна.
Я верю ей. Одна крупица зла
Все доброе проникнет подозреньем
И обесславит. Сохрани мне веру.

Не так проста твоя Офелия.
А в ревности, обиде, сладострастьи
Нет ничего страшнее женщины.
Она — цветок, но с жалом скорпиона,
Офелия не чище, чем все мы.

Я знаю, грязь везде, однако роза
Цветет порой и над зловонной ямой,
Мешая аромат свой с мерзким смрадом.

Ты можешь отличить вонь от парфюмов?
Уродство от красы? Добро от зла?
Благословение тебе, коль можешь!
Я не могу… Что будем теперь делать?
Ведь если чернь прознает про убийство,
Без смуты и войны не обойтись.
И Фортинбрас сейчас же тут как тут
Появится на северных границах.
А там и Гамлет — принц. Ведь Виттенберг,
К несчастью, ближе, чем Луна, и слухи
Дойдут туда быстрей, чем мертвый к гробу.

Во — первых, нужен нам король. Не может
Прожить мгновенья тело без главы.
Берешь Гертруду в жены и престол
Ты занимаешь на правах наследства
По линии и брата, и жены.
Тем самым, во — вторых, мы выбьем почву
У принца из-под ног, коль он захочет
Вернуть себе права на королевство.
Ты хоть не мудр, но воевать умеешь,
И, в — третьих, охладишь пыл Фортинбраса.
Ну а народу в целом все равно,
Кто там король, лишь был бы кто-то,
Кто будет править стадом без сомнений.

Все я да я. Мне лестно, но и страшно:
Меня ведь обвинят в злодействе, ты же
Опять останешься в тени.

Как хочешь…
Не знаю, кто убил, но от убийства
Прямая выгода тебе. Боишься
Ты плод принять, упавший прямо в руки.

Что говорил ты, кстати, о возмездьи,
Конце коварных козней, что падет
На головы зачинщиков?

А вот
Приедет Гамлет, будет море крови
И горы трупов, как всегда в трагедьи.

Хочешь, смейся.
Но говорят, что Гамлет уже здесь.
Как будто бы его видали близко
От Эльсинора, будто бы тайком,
Покинув Виттенберг, вокруг он рыщет.
Подгнило что-то в Датском государстве,
Считает он, и носится с идеей:
Век расшатался — и скверней всего,
Что он рожден восстановить его.

Себя он мнит пределом совершенства,
Образчиком добра и благородства.
Он, лоботряс, ничтожество, бездельник!
И Данией он хочет управлять!
А может в целом мире справедливость,
И лад восстановить он хочет? Да,
Претензии, однако! На папашу
Он очень зол, хоть и похож, как капли
Дождя, упавшего с небес в апреле.
А если здесь он, может и убийство
Его рук дело? Станется с него!

Тем хуже. Нам тогда конец. Захочет
Он скрыть отцеубийство, и виновным
Предстанет кто-нибудь из нас иль все мы.
Поэтому и нужен нам король
Сегодня, здесь, сейчас, сию минуту,
Для блага подданых и блага государства.

Чем больше дело — тем нужнее жертва.
Для Дании я в жертву приношу…

Себя? Иль короля покойного
Уже принес ты в жертву? Гамлет — младший
Наверно принесет тебя. И всех нас…
Но если зверь другого зверя жрет,
Кто жертва здесь? Кто прав здесь, кто не прав?
И воздаянье или преступленье,
Тот суд, что мы вершим над ближним,
Не будучи достойны быть судьей?
Люблю — и зло свершаю, милосердье
Так часто обернуться может злом,
Из жалости я должен быть жесток.
Так зло творит добро? Добро бывает
Злом? Не знаю. Молчу. А дальше — тишина.

Где тишина? Офелия идет.
Чего ей нужно здесь? Я ухожу.

И ты не спросишь ни о чем? Зачем
В покоях королевских я была?

Нет, не спрошу. Зачем мне знать? Скажи лишь,
Приехал Гамлет или нет? Тебе ли
Не знать об этом! Или ты боишься?
Чего? Того, что вместе вы свершили
Или того, что может он свершить
Со всеми нами, в том числе — с тобой?
Нет, нет, молчи — я знаю, ты невинна,
Ты не преступница, ты жертва. Гамлет
Молодой являлся тенью, говорят,
Он словно призрак бродит в Эльсиноре,
Где спрятаться нетрудно. Был он здесь?

Не надо
«Может быть» или не быть. Он был иль не был,
Я знать хочу!

Но я того не знаю!
Он мне писал, что Виттенберг оставит,
И в Данию намерен возвратиться.
Он мне принес немало уверений
В своих сердечный чувствах.

В сердечных чувствах! Вот слова девицы,
Неискушенной в столь опасном деле.

А думать ты должна, что ты глупа,
Раз уверенья приняла за деньги.
А может быть тебя в Париж отправить
С Лаэртом? Он хранитель будет твой.
Пусть далеко Париж — но лучше смерти.
Подальше нужно быть, когда гроза
Приблизилась вплотную. Гром уж грянул.
Тебя спасти я должен. Это долг мой
Перед тобой, пред матерью твоей покойной,
Пред совестью моей. Поторопиться нужно
Нам всем, коль мы уже не опоздали,
И Гамлет не пришел по наши души.
По наши души и тела. Иль все же
Для дочери отцовский глаз надежней?
Здесь в Эльсиноре, в Датском королевстве
Тебе могу я быть пока защитой.
Но если Гамлет здесь — защита не тверда…
Так был он в Эльсиноре? Отвечай немедля!..