Счастливая жизнь для осиротевших носочков - Варей Мари

Встаю и тихонько одеваюсь, стараясь не разбудить Джереми. Потом на цыпочках трусливо иду к выходу из палатки.

– Что ты там крадешься, как воришка? Уверена, что не хочешь поговорить?

Вздрагиваю. Вот невезение! Джереми лежит, приподнявшись на локте, и с непроницаемым видом наблюдает за моей попыткой побега. Мне ничего не остается, кроме как остановиться. Мы молча смотрим друг на друга. Мне кажется, что пытливые голубые глаза Джереми видят меня насквозь.

– Тебе решать, – говорит он. – Скажи, что нам делать?

Делаю глубокий вдох. Как бы мне хотелось, чтобы все было просто! К сожалению, это далеко не так.

– Все было очень круто… – начинаю я.

(К счастью, мы в палатке, иначе я бы побилась головой о стенку за то, что ляпнула такую глупость.)

– Но?

– Но мне не нужны отношения.

– Как скажешь. Но если однажды вечером ты заскучаешь, мой номер у тебя есть.

У меня щемит сердце, потому что под этой видимой непринужденностью звучит что-то похожее на разочарование.

– А может… – Я замолкаю.

Джереми поднимает бровь, пока я обдумываю своего рода компромисс.

– Зои проводит с тобой каждую вторую неделю, верно?

– Не вижу связи, но да, так и есть.

– Мы могли видеться раз в две недели, когда Зои нет. По четвергам.

– По нечетным неделям в четверг? Ты серьезно? – с весельем в голосе повторяет Джереми.

– Если хочешь, можно выбрать любой другой день недели. При условии, что будем придерживаться договоренности.

В моей голове это предложение звучало вполне логично и разумно, но, произнеся его вслух, я поняла, что ему не хватает некоторой спонтанности.

– И еще: любой из нас может прекратить это в любой момент. Простое сообщение: «Стоп». И не надо ничего объяснять.

Джереми некоторое время молчит. Потом открывает рот, словно собираясь что-то сказать, и снова закрывает. Вытягивается на постели, заложив руки за голову.

– Хорошо, тогда в четверг раз в две недели.

– Да, по нечетным неделям.

Джереми улыбается, но эта улыбка не достигает его глаз.

2019 ВЕСНА

Порой я так устаю, что думаю сдаться,

Порой мир так хмур,

мне совсем не хочется просыпаться,

А потом я слышу ее – мелодию.

Все вокруг говорят:

это шелест ветра в листве, но

Я слышу музыку,

которая звучит для меня одной.

Скарлетт С.-Р. и «Синий Феникс». «Не переставай верить в меня»

Отправитель: Эрика Спенсер

Получатель: Алиса Смит

Дата: 2 марта 2019 года

Тема: (без темы)

Алиса, здравствуйте.

Я провела небольшое расследование и выяснила, что теперь вы работаете в Париже, в стартапе под названием «ЭверДрим».

Я жду вашего звонка. Даже у моего терпения есть границы, и вы их достигли. Эрика Спенсер

Дневник Алисы

Лондон, 8 мая 2012 года

Дорогой Брюс!

Я переживаю тяжелый период, но, кажется, мне понемногу становится легче. Долорес говорит, что я скорблю.

Мама звонит мне по три раза на дню. Она не смогла приехать из-за проблем со здоровьем, но зато вчера приехала Скарлетт.

Они с Оливером решили сделать мне сюрприз. Не знаю, кому из них двоих принадлежала эта идея, но мне повезло, что они есть в моей жизни. Скарлетт доверила своего кота, Дэвида Боуи, подруге (они с Алехандро расстались) и прилетела первым же самолетом. И судя по всему, категорически отказалась, чтобы Оливер оплатил ей билет.

Я открыла дверь и увидела Скарлетт, она стояла на пороге в своих ярко-желтых конверсах и рваных джинсах. Скарлетт раскинула руки в стороны, и я кинулась в ее объятия. Не знаю, кто из нас расплакался первым.

Пока я рыдала на диване, Скарлетт приготовила мне чай, а потом сидела рядом и подавала мне салфетки, повторяя, что ей очень жаль, что это несправедливо. Потом обняла меня и принялась укачивать. Она не пыталась придумать рациональные аргументы, чтобы меня успокоить, не стала приводить статистику удачных ЭКО, рассказывать о том, что каждая четвертая беременность заканчивается выкидышем, или о том, после выкидыша на какой недели родители имеют право грустить, потому что эмбрион уже был «настоящим» ребенком. Она даже не сказала, что я ни в чем не виновата, потому что знала: это равнялось бы признанию того, что у меня есть причина чувствовать себя виноватой.

Она гладила меня по волосам, напевая песню, которую написала в самолете специально для меня. Эта песня полна любви и нежности. Она начинается неторопливо, но постепенно разгоняется, становится интенсивнее и ритмичнее и заканчивается взрывом. Сначала я подумала, что эта песня не в стиле Скарлетт, но потом она несколько раз сыграла ее на своем Фениксе, улучшая по ходу дела, и тогда я вспомнила слова, которые она сказала мне на пляже в Наррагансетте. Что она хотела сочинять песни, которые начинаются медленно, а потом набирают темп. Эта песня именно такая, Брюс. Она прекрасна. Ты даже не представляешь, как я горжусь своей младшей сестренкой.

Сегодня утром Скарлетт осторожно спросила, правда ли я хочу сдаться, ведь остались еще два эмбриона. Возможно, Оливер ей рассказал, что я отказываюсь говорить на эту тему, а может, она просто беспокоилась обо мне. Мы гуляли по Грин-парку, народу почти не было. Старик на скамейке читал газету «Сан», белки праздновали начало весны.

– Я боюсь, что у нас снова ничего не получится. Я так устала… К тому же осталось всего два эмбриона. Долорес говорит, что если мы решимся на вторую попытку, то лучше подсаживать сразу оба. Но я как подумаю, что придется проходить через это снова… Через надежды, разочарования, усталость… Мне кажется, во второй раз я не переживу.

– У тебя могут родиться близнецы, – мягко сказала Скарлетт. – Как бы ты их назвала?

Я покачала головой.

– Не хочу больше привязываться и давать детям имена, словно они уже существуют… это слишком больно.

– Да, хорошо…

Скарлетт выглядела немного грустной, и у меня в голове пронеслась мысль: «Какая мать откажется давать имена своим будущим детям?»

– Фред и Джордж, – ляпнула я первое, что пришло в голову.

– Фред и Джордж?

– Да, так зовут близнецов из книг о Гарри Поттере.

– Я никогда не читала «Гарри Поттера»… Значит, дети будут мальчиками?

– Да. Почему-то я в этом уверена.

Также я уверена, что мое потерянное солнышко было девочкой с голубыми, как у ее отца, глазами, но мне слишком больно, чтобы рассказывать об этом кому бы то ни было. Даже Скарлетт.

* * *

С тревогой изучив статистику загрузок приложения «ЭверДрим», отрываю взгляд от экрана компьютера. Тридцать девять загрузок за четыре недели. При мысли о том, что мне придется сказать об этом Крису, настроение сразу опускается ниже нуля. С тех пор, как наша команда вернулась из Плудерека, прошел месяц. С тех пор мы с Джереми встречались дважды – по четвергам, как и планировали. Обычно правила меня успокаивают, но, признаться, я жду заветного четверга каждую минуту, которую мы с Джереми проводим порознь. Я миллион раз хотела написать и предложить встречаться чаще, но сдерживалась и поправляла колючую проволоку, которой окружила свое сердце и которая незаметно рассыпается, словно подточенная ржавчиной. Когда искушение написать становится слишком велико, я принимаю снотворное и ложусь спать.

Джереми как ни в чем не бывало здоровается со мной в коридорах, разговаривает с Виктуар у кофемашины, спорит с Крисом у него в кабинете. Все как всегда. На работе у него невозмутимый вид, по которому невозможно что-либо прочесть. Джереми ведет себя так, будто между нами ничего не происходит. Но каждый второй четверг все меняется. Один раз мы ходили в кино, другой – в ресторан. Утром я сбегала на рассвете, сказав, что мне нужно позаботиться о Дэвиде. Джереми ни о чем меня не спрашивает.