Unknown - Перерыв на жизнь (СЛР, 18+) :: Дамский Клуб LADY
— Оставь, я сам, — бросает отец, когда Рада, собирается вымыть свою тарелку. — Иди ложись. Хорошего сна.
— А тебе удачного дня.
Шаркая тапками, Рада идет в свою комнату. Скидывает покрывало с кровати и забирается в постель — о, ужас! — в той же
пижаме, в которой полночи курила.
Теперь «принять снотворное» — очень тихо включить телевизор. Минут на пятнадцать. Его тихий гул лучше всяких таблеток.
Когда картинка перед глазами плывет, Рада нажимает на пульте кнопку отключения и накрывается с головой одеялом. Но
беззаботно окунуться в сновидения не удается. На прикроватном столике разрывается телефон, орет энергичной музыкой.
Вот дура. Она забыла его отключить.
Дружинина неохотно высовывается из своего укрытия и тянется за мобильным. Номер на дисплее незнакомый. Даже не
думая отвечать на звонок, Рада убирает звук и собирается вернуть телефон на место, но не успевает. От так жаждущего
услышать ее абонента приходит сообщение:
«Радка-мармеладка, возьми трубку. Это я. Ты же знаешь: я без тормозов».
Давно не помнила, чтобы простое смс производило на нее такое впечатление. Но это Раду буквально подбрасывает на
кровати.
Гергердт. Ну, конечно! Шустрый малый. Еще суток не прошло с их встречи, а он уже ее номер телефона где-то надыбал.
Рада усмехается. «Это я». Ага, разумеется, она сразу должна понять, что это Он. А она ж, глупая баба, еще думает!
Еще раз прочитав смс, Дружинина впадает в немой ступор.
То, что написал сообщение Гера, не вызывает сомнений. Но к ак написал! Запятая после обращения, двоеточие после
«знаешь». Покажите хоть одного быдловатого бизнесмена, который расставляет в смс-сообщениях знаки препинания по
правилам русского языка.
И ведь сидит как дура и ждет звонка.
— Да, — сухо отвечает, когда на экране вновь загорается «незнакомый» номер.
— Доброе утро.
— Противно и слащаво. Тебе так не идет.
— Какого хрена ты не отвечаешь?
— О-о, доброе утро, Гера, — говорит Рада и откидывается на подушку. — Я еще сплю. Так что все, что желаешь мне сказать,
кидай на автоответчик.
— Боюсь, автоответчик не выдержит моего трагического пафоса.
— Тогда я попробую выдержать, но позже. Высплюсь и сама перезвоню тебе.
— Перезвонишь?
— Перезвоню, — нагло врет она, нажимает «отбой», потом и вовсе отключает телефон. Не будет она ему звонить, не
собирается.
И не звонила. Проспала весь день, даже телефон не включала. Вечером, как и договаривалась, съездила с отцом на свою
квартиру. Обрадовалась, что можно потихоньку собирать вещи. Но полноценно заняться переездом удастся, дай бог, только
на следующих выходных. Отец на неделе занят, да и у самой работа.
Понедельник проходит напряженно и суетливо. Привычно, в общем, это же понедельник. Удивительно, но сотовый не
разрывается от звонков Артёма, не пищит напористыми смсками. Это приносит облегчение и, как ни странно, легкое
разочарование. И хотя Рада не собирается звонить «старому другу», все же сохраняет его номер под контактом «Гера».
Другого такого нет, так его ни с кем не спутаешь.
Рада переступает порог квартиры. Отец уже дома. Похоже, что не один. Это не настораживает, к нему часто приходят друзья
и коллеги. К Дружининым всегда кто-то приходит. У них в квартире для таких встреч отведена специальная комната —
мужская гостиная. Сигарная, как называет ее отец.
Дверь в эту комнату открыта, но Рада не думает мешать, идет в ванную, моет руки. А когда выходит, пораженно застывает
посреди прихожей, потому что узнает смех гостя, с которым беседует Вячеслав Игоревич Дружинин.
Или у нее глюки, или…
Нет, это никакие не галлюцинации. В квартире тихо, и Рада уже отчетливо слыша голоса, разбирает некоторые слова.
Слышит и крадется по прихожей, точно воровка. Медленно подходит к сигарной, закладывает пальцы в карманы брюк и
ступает на порог, прислоняясь плечом к косяку.
Гергердт, что б ей сдохнуть, собственной персоной.
Гергердт! В квартире ее родителей. В комнате ее отца. С ее отцом за чашечкой зеленого китайского чая!
fima 18.01.2015 14:19 » Глава 2
Я теперь председатель, и сколько ни накраду –
всё на женское тело, на раковые шейки, на абрау-дюрсо.
Потому что наголодался я в молодости достаточно,
будет с меня, а загробной жизни не существует.
«Собачье сердце»
— Радочка, а вот и ты, наконец. — Дружинин встает с места. При виде дочери его лицо оживляется, светлеет.
— Да, папа. Я немного задержалась на работе, потом забирала машину из автосервиса.
— Все в порядке? – спрашивает отец. Как всегда, участливо.
— Да, в полном. Спасибо, что развлек моего гостя.
— Ну что ж, оставлю вас.
— Приятно было побеседовать, Вячеслав Игоревич.
Ах, ну надо же, сама любезность!
Рада не скрывает циничной усмешки.
— Взаимно. Вот ведь случай. Неожиданность какая, — говорит Вячеслав Игоревич.
Он немного растерян, может быть, удивлен, но держится спокойно, доброжелательно.
Рада отходит чуть в сторону, пропуская отца к двери. Тот выходит из комнаты, оставляя ее с Артёмом наедине.
Гергердт сидит на маленьком двухместном диванчике. Он удобно устроился: плечи плотно прилегают к спинке; левая рука
расслабленно лежит на подлокотнике. На лице полное спокойствие, а глаза сосредоточенные, напряженные. Ждут от нее
какой-то реакции — взгляда, жеста, слова.
Она подходит к нему, смотрит со скучающим выражением, все так же небрежно держа руки в карманах.
— Люблю училок, давай, накажи меня, детка, поставь мне «двойку», — произносит глухо и монотонно.
Рада рассматривает его, оценивает, как он одет. На нем черная водолазка. Поверх нее темно-синий пиджак на двух
пуговицах, со стандартными лацканами. Легкий глянцевый отблеск мягкой кашемировой ткани изящно оттеняет текстурный
узор. В первую встречу Гера был в белой футболке и джинсах. Сегодня верхний комплект дополняют черные брюки с
отделкой в виде двойной линейной строчки и имитацией ручного стежка.
Очень стильно, очень.
— Ты прям как в детстве… Когда девочка очень нравится, все шутами становятся, — наконец говорит она. — Были б косы,
отодрал бы.
— Я тебя и так могу хорошо отодрать.
— Зачем ты пришел? — спрашивает прямо.
— К тебе. Позвонил в дверь и спросил: «А Рада выйдет?»
— Не смешно.
Он легко поднимается. Застывает перед ней — такой высокий и широкоплечий. Мощный, неуправляемый.
— Ну, а чего ты как маленькая? Я тебе звоню, ты не отвечаешь. Говоришь — перезвоню, не перезваниваешь. Кто так
делает? Позвонила бы сама, договорились бы о чем-нибудь. А сейчас собирайся.
— Куда?
— Свидание у нас. Все чинно благородно. Я тебя у папы отпросил. Обещал, что в полночь принцесса будет в дома. Иди
переодевайся, пойдем в ресторан.
— Вот так сразу?
Гергердт пригибается к ней и понижает голос:
— Вот так сразу, это если бы я сказал: иди раздевайся, будем сексом заниматься. А пока в ресторан. Не, ну если ты без
ресторана согласна…
— Гера, облезешь, — резко обрывает она.
— Пойдем, — снова распрямляет плечи и говорит мягче, — у меня не так часто возникает желание поговорить с женщиной.
Не отказывай.
Рада смотрит на него долгим взглядом. Думает, наверное, решается. Сомневается. На ее красивом лице не отражается тех
сомнений, но и нерешительности на нем нет. Она тверда, совершенно спокойна и ни капли не смущена. Ее губы чуть сжаты.
Так чувственно.
— Отчего в голове не растут цветочки, а растут они в траве и на каждой кочке… — напевая, протягивает к ней руку,
чтобы тронуть каштановые волосы, но Рада резко откидывает ее от себя.
— Хорошо, — соглашается.
Он, впрочем, в этом и не сомневался — что она согласится. Его темный взгляд скатывается вниз, к ее ногам.
— Юбку надень.
— Гера, облезешь, — повторяет она, разворачиваясь спиной.
— Пиастры, пиастры, — вполголоса бубнит он, шагая за ней по пятам, — и дублоны, и фунты стерлингов, не говоря уж о
гинеях…
— Чего? — оборачивается Рада.
— Говорю, как вспомню, сколько золота, которое мы добыли честным разбоем, Флинт зарыл на острове, так дурно
делается, — громко добавляет он, останавливаясь перед стеной, увешанной каким-то грамотами и дипломами. Доска
почета, куда деваться.
Дружинина смеется и скрывается в комнате.
Дурно ему делается в этой квартире. Столько лет прошло, а ничего не изменилось. Вроде и мебель другая, а все по-
прежнему — все в стиле дворцовой классики. Наборный паркет, ёпрст. Как в музее. Мавзолей, бл*ть. Только этого не
