Unknown - Перерыв на жизнь (СЛР, 18+) :: Дамский Клуб LADY
— Почему это ты вдруг ему не понравишься? Смазливая. Смазливая же? — сверлит ее насмешливым взглядом.
Она смущенно улыбается и пожимает плечами. Потом глубоко вздыхает. Тонкая бледно-джинсовая рубашка вот-вот с
треском разойдется на пышной груди, и пуговицы посыпятся на пол. Кажется, Наташка ошиблась с размером.
— Понравишься, — ухмыляясь, добавляет Гера, — титьки у тебя нормальные, подсвечник тоже. И блондинок Пашка любит,
говорит, они особенно женственные, гламурные. А ты Кузя у нас вообще вся гламурная, деваться некуда.
— О, Наташ, подожди, у меня есть хорошее средство от синяков, — вмешивается в этот обмен любезностями Дружинина.
Она мягко соскальзывает со стула, идет к лестнице, поднимается в спальню. Артём провожает ее долгим взглядом. Не в
силах оторваться от ее ног, он в сотый раз проклинает сидящую рядом Наташку.
Рада приносит водолазку, которую они купили. Гергердт до последнего момента думал, что она пошутила, говоря о том, что
подарит водолазку Наташке. Но, как видно, совсем то была не шутка.
Наташка принимает обновку с откровенной радостью. Не потому, что мечтала о черной водолазке или та сильно ей
понравилась. Нет, Наташка любит подарки, она примет все, что угодно, и никогда не откажется от халявы, будь то хоть
случайный поклонник, хоть новая шмотка.
— Иди примерь и будем твою новую одежку обмывать, чтобы носилась хорошо.
Дружинина отправляет Наташку переодеваться, провожает в ванную и там задерживается на минутку.
— Наташ, ну ты думай тоже… Как с места в карьер. Знать не знаешь этого Пашку. — Рада до сих пор в шоке, хотя и не
показывает своего ошеломления. Не знает, чему больше поражаться: наглости Гергердта, тому, как он так быстро
организовал для Наташки нового ухажера, или глупости самой Наташки, что готова та нырнуть в омут с головой, даже о
глубине не побеспокоившись.
— А что? — удивляется Кузя предостережениям подруги. — Чего мне бояться? Я не думаю, что твой Артём мне какого-то
сумасшедшего придурка подсунет или маньяка. Хуже, чем у меня был, уже точно не будет.
Сумасшедший придурок этот Пашка или маньяк надо спросить у Артёма. Что Дружинина и делает.
Вернувшись на кухню, она интересуется, что за тип этот Пашка.
— Нормальный он, Кузьку твою не обидит. Он к женщинам трепетно относится, — на этих словах Гера усмехается. — Два
раза женился, два раза развелся, не складывается у него, все идеал ищет.
— А Наташка моя прям идеал?
— Может и не идеал, но прошаренная, чтобы суметь его крепко за яйца взять. А ему только это и надо.
— Ясно, — Рада неопределенно пожимает плечами и долго смотрит на Артёма странно задумчивым взглядом, будто
вспоминает что-то далекое. Потом ресницы ее вздрагивают, и она, опустив взгляд, медленно достает из пачки сигарету.
Аккуратно зажимает ее в своей привычной манере. — Сейчас Наташку пойду провожать и в аптеку зайду.
— Зачем?
— За тестом на беременность. — Не спешит прикуривать, тщательно разжевывая передними зубами терпкую виноградную
косточку. — Завтра утром сделаю. А то у меня задержка, — нахмуривается слегка, подсчитывая дни, — дней восемь...
наверное.
— И ты так спокойно об этом говоришь?
— А что мне делать? В истерике биться? У меня месяц через месяц задержка. У некоторых цикл не регулярный, а у меня его
вообще нет. Примерно только подсчитываю. Давно уже все как попало. Я уже привыкла тесты покупать.
— Говоришь, что детей не хочешь, но не предохраняешься. И тесты покупаешь. А если тест будет положительный? Что
тогда?
— Как что? Тогда ты станешь папой. Договорились же, что аборт не будем делать.
— Курить бросай! — резко говорит Гера, выдергивает у нее сигарету из руки и выбрасывает.
Рада качает головой. Взамен выброшенной сигареты невозмутимо достает другую.
— Не надо так делать. Никогда. — Отводит руку в сторону, поймав взбешенный взгляд Гергердта. Оборачивается на звук
захлопнувшей двери гостевой ванной. — Завтра поговорим. Вдруг завтра будет повод для разговора. — Теперь она
прикуривает, коротко затягиваясь. С написанным на лице наслаждением втягивает в себя вишневый дым. — Пусть твой
Павло женится на Кузьке, я ее научу печь самые крутые запеканки, будет ему идеал.
Артём сдерживает раздражение. Умело скрывает его при приближении Наташки.
— Слышь, Наталка, и чтобы с другими мужиками не трахалась. А то наругаю. С хорошим человеком тебя знакомлю, попробуй
только меня опозорить.
fima 18.04.2015 23:26 » Глава 16
Никого драть нельзя! Запомни это раз навсегда.
На человека и на животное можно действовать
только внушением.
«Собачье сердце»
Как тихо он спит. Просто удивительно. Насколько активен, импульсивен Артём днем, настолько же он тих и бездвижен во
время сна. Кажется, целую ночь может провести в одной позе. Рада завидует белой завистью, у нее так не получается, у нее
с этим большие проблемы. Она спит чутко и беспокойно. Сегодня проснулась, когда за окном еще не было ни намека на
рассвет.
Гергердт, погруженный в глубокий сон, крепко обнимает ее сзади. Она бессчетное количество времени лежит, не шевелясь, и
слушает его тяжелое дыхание. Он прижимается губами к ее волосам и дышит прямо ей в затылок. Почему-то нравится
слушать, как он дышит. Очень нравится чувствовать спиной, как поднимается его грудь, и их тела невольно приникают друг к
другу еще теснее.
Так странно… Думала, что ни с одним мужчиной в постели ей не будет удобно. С Гергердтом удобно спать, причем во всех
смыслах этого слова. Даже с женихом, с мужчиной, за которого собиралась замуж, от которого забеременела, не было у нее
такого спокойствия. Как ночь — так сплошное мученье. Никаких сладких объятий. Ворочалась все время, маялась, заснуть
не могла. То душно от него, то жарко, то руки-ноги затекали. Думала: с непривычки. Но сколько встречались, столько и
мучилась. Они и не жили вместе, полноценно Рада к нему так и не переехала. Решила, что до окончания университета ей
удобнее будет жить у себя. А летом свадьба.
Теперь, когда думала об этом, смешно становилось: это что ж за любовь такая, раз собственный комфорт оказывался
дороже. Была ли вообще у них любовь? Была. Наверное. Счастливы же они были. Кажется. Сейчас и неизвестно, что из того,
что было, — «было», а что — «кажется».
Давно уже не вспоминала о своем женихе. Столько лет не пускала в сознание мысль о его предательстве, исходя из позиции:
ушел и ушел. Не винила, не сожалела. Это был его выбор, и он на него имел право. Наверное. А ей было не до поиска правых
и виноватых.
Вспомнилось, как отчаянно хотела остаться одна, но еще больше хотела, чтобы кто-то вытащил ее из того ада, в который
она провалилась, вытряхнул из скорлупы. У самой сил не хватало. И смелости не хватало на эту борьбу. Самой все больше
хотелось опустить руки. Заснуть и не проснуться. Сон – единственное спасение. Но как только утром она открывала глаза ее
монстры снова выходили на охоту. Сжимали горло ей и сдавливали грудь до невозможности дышать. И как угодно можно
прикрываться иллюзией нормальной жизни, прятаться ото всех в своем маленьком тесном мирке, вцепляясь в него зубами,
упрямо улыбаться, говорить о всякой ерунде, дышать все равно нечем. Эти монстры смотрели на нее из мимо проезжающих
такси, дышали в затылок в очередях, слышались в незнакомых шагах за спиной, чувствовались в ароматах дорогих
парфюмов. Не было рядом кого-то сильнее этих монстров. Не было того, кто мог бы наплевать на все и вот так, как Гера,
закинуть ее на плечо и унести куда-нибудь. Подальше ото всех.
Почему сегодня все снова всплыло в памяти, черт его знает. Возможно, потому что проснулась рано, и всякий бред в голову
полез. Мысли глупые, ненужные. О предательстве, о непроглядном своем одиночестве и бесконечном неконтролируемом
страхе, о всех трудностях, которые пришлось пережить. Сколько всего пришлось преодолеть, чтобы начать жить хоть как-то
нормально.
Рада научилась. Писала диссертации на заказ и ни о чем больше не думала. Было сложно, адски трудно, она ломала себе
мозги и надрывалась над экономическими анализами, но ни о чем больше не думала. Жила без планов для себя, без
будущего, но зато с кучей планов для других. Единственный план, который она составляла – это план диссертации.
Нужно вставать. Подняться с кровати, тихонько выйти из спальни и сделать этот чертов тест на беременность. Она же
купила несколько штук, они лежат в прикроватной тумбочке, ждут своего часа. Но она не использует их все, сделает только
