Иван Сабило - Крупным планом (Роман-дневник). 2007.
Так и сделали. Когда к Патриарху подошёл последний из тех, кого представлял Ганичев, вслед за ним направился я и, после того как Ганичев назвал меня, сказал почти дословно то, что до этого говорил владыке Кириллу. И заметил, что Патриарх словно бы чуточку выпрямился и стал как будто выше и неприступнее. Взглянув мне в глаза острым, пронизывающим взглядом, строго произнёс:
- Спасибо за ваше предложение, большое спасибо. Будем думать.
Я отошёл с осознанием исполненного долга. И даже подумал, что Патриарх, при всей своей строгости и величии, может вполне просто принять такое решение. Сказал о разговоре с ним Ганичеву - тот чуть склонил голову к плечу и неуверенно ответил:
- «Будем думать» - единственный в данном случае ответ. Ничего другого он и не мог сказать. Хотя, как я понимаю, надежды мало.
Его отвлекли (всегда в какой-нибудь особо ответственный момент подбежит дамочка с неотложным делом), и мы прервали разговор.
Поздно вечером, оказавшись в одном купе с Борисом Алмазовым, я рассказал ему о своих переговорах с владыкой и Патриархом. Алмазов усмехнулся:
- Ничего у вас не получится, Патриарх не назначит в Петербург владыку Кирилла. А назначит кого-нибудь не столь яркого и умного. Потому что назначить
Кирилла - это заранее получить могущественного соперника. Всем известно, что Патриархами всякий раз становились те, кто возглавлял Петербургскую епархию.
- Выходит, Ганичев этого не понимает, если решил поддержать меня?
- Может, и не понимает. Или полагает, что Патриарх действительно хочет равноценной замены питерскому митрополиту Иоанну.
Прошло всего несколько дней, и я убедился в том, что Алмазов был прав. Митрополитом Петербургским и Ладожским стал митрополит Ростовский и Новочеркасский Владимир (Котляров). Его я впервые увидел и услышал в июне 96-го, на торжестве, посвящённом избранию первым губернатором Санкт-Петербурга В. Яковлева (до него А.Собчак был мэром). Приём проходил на Каменном острове, в резиденции губернатора. Полторы или две сотни приглашённых - вся деловая и творческая элита города. За роскошно сервированными столами располагаются гости. Рядом со мной наш писатель, он же Председатель Санкт-Петербургского городского суда Владимир Иванович Полудняков. Выступает губернатор, предупредив, что подготовил доклад минут на сорок, но попробует уложиться в пять. И уложился, напомнив, что в городе много проблем, их нужно решать и он надеется на понимание и помощь всех горожан, и прежде всего тех, кто в данный момент находится в зале.
Выступили ещё двое-трое. А затем слово предоставили новому здесь человеку - митрополиту Петербургскому и Ладожскому Владимиру. Невысокого роста, полноватый, большебородый, несколько суетливый, он подошёл к микрофону, слегка покашлял и начал:
- Вот когда я сейчас ехал сюда, обратил внимание, какие красивые автомобили ездят по городу. Большинство иностранного производства, лёгкие, удобные для передвижения. А что мы имели ещё несколько лет назад, в советское время? Какие-то жигули, волги, невзрачные москвичи. Или ещё обратил внимание на витрины магазинов - какие они нарядные, красивые. Город наш становится краше, и мне это о многом говорит.
Я видел, как люди, собравшиеся здесь, опускают глаза, словно от неловкости, с какой слушают не священника столь высокого ранга, а безголосого певца, который к тому же фальшивит.
Дождавшись, когда он окончит речь, Владимир Иванович сказал:
- Ему бы о духовном, а он о материальном.
Дома Галина слово в слово повторила то, что сказал Владимир Иванович.
Сегодня, идя на встречу с владыкой Кириллом, я невольно задумывался, рассказать ли ему о своём давнишнем разговоре с Патриархом? И решил, не надо. Раз тогда моё предложение не прошло, значит, действительно на всё воля Божья. И, возможно, Бог ещё что-то поправит.
Мы вручили владыке Кириллу Диплом Почётного президента Академии российской словесности. Он с благодарностью принял его, сказав, что у него много всевозможных наград и званий, но он с радостью возлагает на себя обязанность помогать общественному объединению - Академии российской словесности. Ибо видит в ней организацию, которая служит делу культуры, делу сохранения и развития русского языка. И пообещал способствовать в нахождении людей, которые могут содействовать решению возникающих перед Академией задач.
Беляев рассказал о составе академии, о людях, которые являются её действительными членами - академиками и членами-корреспондентами. Всё это выдающиеся лица - умные, высокообразованные, талантливые, но, к сожалению, в подавляющем своём большинстве глубоко пожилые - средний возраст их 68 лет. И необходимо «омолаживать» состав, чтобы столь серьёзная, нужная культуре и науке организация могла действовать более эффективно во благо России.
Затем начался обмен мнениями о современной жизни, о понимании каждым из нас того, чем живёт страна и что предстоит делать. Г оворили, в основном, о культуре. Я сказал:
- У нас в последнее время делаются попытки выработать ряд концепций скорейшего развития страны - экономическую, промышленную, оборонную, космическую, аграрную и пр. К сожалению, никто не думает, а значит, и не говорит о концепции культурного противостояния тому грубому, вульгарному, унижающему человеческое достоинство «искусству», которым потчуют нас телевидение, газеты и многие книги так называемых авторов. Без этой концепции, без выработки определённого отношения общества к проблемам нынешней культуры нам грозит потеря нашей самобытности, нашего языка, а значит, и жизни.
Владыка Кирилл поддержал меня. Он сказал, что вопросы культуры, языка занимают одно из главенствующих мест в решении других вопросов, от которых зависит жизнедеятельность нашего государства, его способность противостоять бескультурью и разрушению российского общества.
Уходил я вместе с Владимиром Муссалитиным. Пока шли до метро, говорили о наших дочках и сошлись во мнении, что они радуют нас, отцов. Потом он стал говорить о своём журнале «Форум», с которым много проблем. Любой главный редактор сейчас озабочен одним: на что выпускать? Прощупывал он и меня - чем я могу посодействовать? А чем? Только добрым словом, утверждающим качество и авторитет «Форума». Лет десять назад он напечатал большую подборку стихотворений белорусских поэтов С. Законникова, В. Зуёнка и А. Письменкова в моём переводе. Гонорара, конечно, никакого, и когда я приехал в Минск и привёз моим авторам журнал, у меня было ощущение, что они ждут и мзды. Могли даже подумать, что их гонорары я присвоил. Так что прежде чем порадовать кого-либо переводом и даже публикацией в солидном издании, предупреди о возможной безгонорарной публикации...
25 апреля. Третий день только и разговоров, что о смерти Ельцина. Точнее, разговоров на телевидении и радио, а москвичи об этом почти не говорят. Лишний раз убеждаешься в справедливости этического правила: «О мёртвых - либо хорошо, либо ничего». Хорошо о нём говорят только его бывшие подручные: Чубайс, Гайдар, Филатов...
А вот Никита Сергеевич Михалков постарался вывести себя из ряда приближённых Ельцина. Он заявил, что не слишком часто встречался с ним, но помнит его ответ, когда он, Никита, посетовал на то, что в стране слишком мало внимания уделяется культуре. А Ельцин якобы ему ответил: «Да, нехорошо, ведь культура - это мать народа». (Интересно, а кто же его отец?)
Крепко сказано, только вот кто же, как не вы, Борис Николаевич, один из её сыновей, держали свою мать-культуру в нищете и унижении? И не только культуру вообще, но каждого из её деятелей в отдельности: художника, писателя, композитора... Вы же первый не подписали (пусть даже куцый) Закон о творческих Союзах и творческих работниках. И тем самым обрекли их на жалкое существование и бесправие. У любого инженера, слесаря, продавца, столяра, врача, лётчика есть рабочее место, зарплата и оплачиваемый отпуск. А в случае болезни - больничный лист и, в конце концов, пенсия по старости (хотя бы нищенская). Писатель, художник, композитор, отдавшие свою жизнь созданию вещей не менее значимых, чем представители вышеперечисленных профессий, лишены такого права. Что это, как не целенаправленное разрушение, а по сути, убийство в творческих людях желания и самой возможности творить?
Да, разумно этическое правило: «О мёртвых - либо хорошо, либо ничего». Но перед правдой все равны. А правда о Ельцине такова, что уже через год даже его сторонники постесняются произносить это имя.
Позвонили из Постоянного комитета Союзного Государства - назначают встречу с Гос. секретарём Павлом Павловичем Бородиным для обсуждения вопроса о 50-томном российско-белорусском издании. Ого, это уже кое-что! Значит, не дремлют чиновники. Стараются поддержать то хорошее, что намечается в культуре. Тьфу-тьфу, не сглазить бы!
26 апреля. В МСПС - вечер памяти, посвященный народному поэту Калмыкии, Герою Социалистического Труда Давиду Никитичу Кугультинову. Мне поручено быть ведущим. Если бы он был жив, то ему уже исполнилось бы 85. Но в июне прошлого года его не стало...
