Иван Сабило - Крупным планом (Роман-дневник). 2007.
Какой-нибудь бедный человек, к тому же не особенно умный, но тщеславный, напишет или нацарапает где-нибудь на дереве или на камне: «Здесь был Рассолов!» (Сейчас подумал, что среди множества подобных «документов» мне ни разу не довелось увидеть написанного женской рукой и подписанного женским именем. Что здесь? Осторожность человека, который боится расплескать себя, или внутренняя культурная установка - не пачкать?). А человек богатый, например купец, к тому же грешник, каких свет не видал, поступит иначе - построит до небес храм божий, чтобы в тени его спрятать свои грехи, оказаться хоть сколько- нибудь чище. Но это дело напрасное: храм остаётся храмом, а купец грешником. Да и храмы стоят пустые - в Каргополе и его ближайших окрестностях нет такого числа прихожан, чтобы наполнять их.
Однако история...
Всякий раз, когда видишь сплошной разор, удручающую бедность и бесхозяйственность, первым желанием является кого-то просить, куда-то писать - правительству, Президенту. Потом задумаешься: «Вот наш Президент живёт в столице, ездит во всякие благолепные места: в Санкт-Петербург, Париж, Иерусалим... Да заедь же ты сюда, в Каргополь, избранник ты наш. И окинь проницательным оком тутошнюю жизнь. И заплачь от вида, в коем пребывает часть твоей Родины. Нет, тебя не везут сюда по железной дороге, как по мусорной свалке. Не мелькают пред тобой разорённые, разбитые, как после войны, станции. И где же наше хвалёное путевое начальство, которое допускает на вверенном ему хозяйстве такой упадок и антисанитарию?! И не только здесь, но повсюду в России. Невольно вспомнишь, сколь ухожены, приведены в порядок железные и автомобильные дороги соседней Беларуси. Поезжай, посмотри и возьми пример, авось пригодится. И не оскверняй родную землю, по которой тебе ходить годы, а лежать в ней вечность.
Но здесь отступление по случаю...
Теперь по делу, которое нас сюда привело. Называется оно «IV-й областной литературный фестиваль молодых поэтов и прозаиков». Двумя семинарами поэзии руководят Инэль Яшина - Сергей Куняев, Мария Аввакумова - Александр Логинов. Я вместе с архангелогородским поэтом Еленой Кузьминой буду руководить семинаром прозы. Кузьмина мне хорошо знакома - в 1999 году она была участницей Конференции молодых писателей Северо-Запада в Петербурге, которую я возродил за два года до этого. Тогда же по итогам Конференции мы рекомендовали её в Союз писателей России.
Здесь в нашем семинаре 12 человек. Начали с творчества Елены Гермаковской, она пишет прозу, но представила сказки. Зря. Проза у неё лучше, одухотворённее. Сказки не лишены внешней, сценической привлекательности - их сыграют актёры, - но почти лишены «сказочного» содержания. Или того волшебства, которое отличает сказку от фантастики.
Елена Гермаковская рассказала, что сказки она пишет для сцены и сама их исполняет для маленьких ребят, и многим из них её сказки нравятся. То есть её сказки помогают воспитывать детей.
Потом были другие авторы. Лучшие из них Сергей Мурашёв, Александр Киров, Олег Борисов, Татьяна Москвина. У красивой, статной Москвиной - прозаические миниатюры, не лишённые новизны, понимания окружающего мира и человека в нём. Она пишет стихи и песни, к сожалению, в большей степени эстрадного характера, для сиюминутного звучания. Посетовала на то, что сейчас быстро увядает литературная критика. А ту, что ещё не увяла, отличает излишняя жёсткость и даже озлобленность. По мнению Татьяны Москвиной, критика должна идти от возвышенного, сердечного. Критикуя, нужно давать воздух автору, а не подрезать его крылья.
По итогам нашего семинара мы рекомендовали в Союз писателей юного Сергея Мурашёва и пятидесятилетнего Олега Борисова.
Оба поэтических семинара смогли рекомендовать в Союз писателей только Ингу Артееву из Нарьян-Мара.
Какой вывод можно сделать по итогам работы семинара прозы? Все его участники пишут в традиционной для русской литературы манере, не впадая ни в модернизм, ни в постмодернизм. Реалистическое письмо - подтверждение одарённости авторов и ещё того, что душа их здорова. А здоровая душа острее чувствует как свою боль, так и боль других. Одна беда: герои рассказов и повестей большинства авторов глубоко несчастные люди. Они живут в несчастливом месте, в несчастливое время. Страна больна, и неизвестно, когда пойдёт на поправку. Пора молодым писателям осознать, что русской литературе, всему российскому обществу нужен полный сил, созидающий герой. Я, например, не могу читать книгу, герои которой бедны духом, слабовольны и ни в кого и ни во что не влюблены. Такая книга, вместо того чтобы мне помочь укрепиться духом, сама высасывает из меня последние соки. Я без сожаления расстаюсь с ней, не дочитав.
И ещё: все авторы (может быть, чистая случайность?) внешне привлекательны. А хорошо известно, что красота физическая, внешняя подразумевает красоту духовную, нравственную. Не зря же мы всю жизнь ищем красоту?
28 апреля. Наш с Куняевым обратный поезд в 2 часа ночи. Нас уведомили, что за нами в полночь придёт машина и отвезёт в Няндому. Помогали нам её ждать М. Аввакумова, С. Мурашёв, А. Логинов. Читали стихи, шутили. Вчера вечером Александр Логинов пригласил нас с Сергеем Куняевым в гости - «на рыбу», которую он сам наловил (и когда успел, он же всё время с нами!). Долго шли по шоссе, пока не оказались в колонии деревянных бараков. В одном из них, далеко не новом, живёт большой русский поэт Александр Логинов. Вошли - чисто, уютно, на крошечной кухоньке жарит рыбу жена, тоже поэт - вместе с мужем училась в Литературном институте. Интересуюсь:
- Часто муж на рыбалку ходит?
- Нет, в этом году ещё не был.
- Откуда же рыбка? - показал я на сковороду.
- А-а, вот вы о чём. Ох, Сашенька, он всегда и всем говорит, что сам наловил. Такой шутник, знаете.
Сидели под иконой. Поднимали рюмки за поэзию, за город Каргополь, за талантливых молодых. И было на душе спокойно, и верилось, что всё у нас будет по-людски.
Я то и дело поглядывал на часы. Когда стрелки показали половину первого, заказал такси. На поезд успели.
Только лёжа в купе, вспомнил, что вслед за Ельциным ушли из жизни М. Ростропович и К. Лавров.
С Мстиславом Леопольдовичем встретиться не довелось, а с Кириллом Юрьевичем мы были знакомы много лет. Но дружил я не с ним, а с другим народным артистом Советского Союза - Аскольдом Анатольевичем Макаровым. Часто встречался с его женой Нинелью Петровой и сыном Сашей, бывал у них дома, на Петроградской стороне. После девятого класса моя дочка Ольга оставила учёбу в Вагановском училище, и Аскольд Анатольевич пригласил её в свой театр «Хореографические миниатюры», чтобы уход из знаменитой академии танца не был для неё особенно болезненным.
В 1996 году губернатором Санкт-Петербурга избрали Владимира Анатольевича Яковлева (вместо мэра А. Собчака). Он начал процесс формирования нового состава питерского правительства. Мы с Глебом Горышиным и Вячеславом Кузнецовым написали ему письмо о недопустимости продолжения деятельности В.П. Яковлева («маленького Яковлева») в должности вице-губернатора и председателя Комитета по культуре Санкт-Петербурга. С нашим письмом я ознакомил Кирилла Лаврова и Аскольда Макарова. Макаров тут же подписал его и сказал, что это правильная постановка вопроса о человеке, который почти открыто вредит питерской культуре. Кирилл Юрьевич, прочитав письмо, задумчиво улыбнулся:
- В вашем письме есть бесспорное, но и спорное. И, наверное, я бы всё-таки его подписал, попадись оно мне первым. Но дело в том, что я уже подписал другое письмо, где о «маленьком Яковлеве» утверждается обратное. Там поставили подпись Даниил Гранин, Андрей Петров, кто-то ещё. Так что теперь я не волен подписывать это.
На встрече в Смольном губернатор нам сообщил, что он получил оба письма. Здесь же кроме нас с А. Макаровым находились Д. Гранин, К. Лавров, А. Петров, многие члены Координационного совета Санкт-Петербурга. А также сам «маленький Яковлев».
Губернатор обратился ко мне:
- Иван Иванович, в подписанном вами письме говорится о негативной роли вице-губернатора, председателе Комитета по культуре Владимира Петровича Яковлева. Чем вызвано такое ваше и тех, кто подписали письмо вместе с вами, мнение?
- Прежде всего, - сказал я, - в силу малого авторитета вашего однофамильца и его неспособности влиять на развитие культуры города. Убеждён в том, что Елена Драпеко, возглавлявшая Комитет до него, была много полезнее в этой роли. Но он сдал её, когда на Объединённом пленуме творческих союзов России, который проходил в нашем городе, она подвергла критике Ельцина, расстрелявшего Белый Дом. Он тут же позвонил в Москву, где в это время находился Собчак, и доложил ему, что она посмела сказать о Ельцине. И тем самым лишил её должности.
«Маленький Яковлев» остро поглядывал на меня, как будто собирался возражать, но не перебивал.
