Коллектив авторов - Плавучий мост. Журнал поэзии. №2/2016
Михаил Садовский
У кого мы учимся доброте
Родился 1937 году. Член Союза писателей и Союза театральных деятелей России. Автор многочисленных произведений для детей – книг стихов и прозы, пьес, мюзиклов и опер, хоров и песен, а также двух романов, повести, книги стихов и эссе (размышлизмов). Активно публикуется в периодике разных стран мира. В «Плавучем мосте» публиковался в 1-2015 номере.
Две болезни
Две болезни у меня:
Беготня и болтовня.
Беготня
Бежит ногами
Без дороги
прямиком.
Болтовня моя
Часами
Всё болтает языком.
Только
кончит беготня,
Начинает болтовня.
Замолчу и побегу –
Заболтаю на бегу.
Излечился я легко –
Я не ездил далеко:
В первый класс
меня отдали,
Научился я читать,
И теперь меня,
Ребята,
«не видать и не слыхать».
Только
Папа пожалел:
– Мальчик
чтеньем заболел.
Осень
Берёзы косы расплели,
Руками клёны хлопали,
Ветра холодные пришли
И тополи затопали.
Поникли ивы у пруда,
Осины задремали,
Дубы огромные всегда
Как будто меньше стали.
Всё присмирело. Съёжилось.
Поникло. Пожелтело.
Лишь ёлочка пригожая
К зиме похорошела.
Все валяются от смеха!
С горки сани,
С горки лыжи,
Лезу в гору –
К солнцу ближе!
И без лыж
И без саней
Съеду с горки
Всех быстрей.
Весело!
Весело!
Держу равновесие.
А внизу
не устоял,
Головой
в сугроб
Попал.
Раз нога,
Два нога,
Из сугроба,
Как рога.
Вот потеха!
Вот потеха!
Все
Валяются от смеха.
Разговор с синицей
Посвисти ещё,
Синичка,
Это добрая привычка:
Рано утром прилететь
У окошка
Посвистеть.
В январе
В лихую стужу
Голос твой
Мне очень нужен.
А тебе
За твой привет
Приготовил я обед.
Не забудь же,
Прилети,
У окошка
Посвисти…
Мне с твоей
Весёлой песней
День короткий
Интересней!
Пусть ещё
Шумят метели,
Через зимние
Недели
Твой рассказ
Навстречу ветру
Проложил
Тропинку к лету.
Снежинка
Хотел я снежинку
Домой принести,
Ее положил на ладонь,
Она мне шепнула тихонько:
«Прости,
но лучше меня ты не тронь!»
Как будто бы я
Ничего не слыхал,
Снежинку колючую нес,
Она мне ладошку
Кольнула слегка
И сделалась
Капелькой слез!
Со снежной слезинкой
Пришел я домой
И долго потом горевал:
Зачем согревал ее
Снежной зимой,
От снежных подруг оторвал…
Снеговик
Он браво стоял на посту
И в стужу не ведал печали.
Глядел, как сугробы растут,
Следил, как морозы крепчали.
Всю зиму встречал, провожал
На горке у края посёлка
И только весну прозевал –
Остались глаза да метёлка.
Лето
Лето, лето,
Лето, лето,
Как любимая конфета,
Как весёлое кино,
Что не видел я давно,
Как огромная корзина,
Что несут из магазина!
Справа лето,
Слева лето –
До чего прекрасно это!
Абузики
На солнце
Греют пузики
Арбузы-карапузики!
В пижамках полосатых
Они
рядком лежат,
На солнце
Загорает
Арбузный детский сад.
А рядом
Греют пузики
Ребята-карапузики,
На солнце загорают –
Лежат и не бузят
И в гости
Приглашают
Весёлых арбузят.
Лесные бусы
Хочу
лесные бусы
Я маме подарить,
Они не продаются,
Их надо смастерить.
Я вдену паутинку
В сосновую иглу,
Иголкой землянику
Душистую проткну,
Потом
Найду чернику,
Но в рот не положу,
Поближе к землянике
Чернику
Усажу.
Потом
Орех прохладный
На тропке подниму,
А следом
Желудь жёлтый
Подвинется к нему,
Потом
Найду рябину
И всё начну опять:
Багряный,
чёрный,
жёлтый
Низать,
низать,
низать.
Я сделаю застёжку
Из мягкой бересты,
Такие бусы
маме
В лесу
найдёшь и ты.
Закатилось солнышко
Закатилось солнышко
За далёкий бор,
За деревья спряталось,
Будто за забор.
Солнышко,
Солнышко,
Сладко засыпай,
Только завтра,
Солнышко,
Встать не опоздай!
Сенокос
Сенокос,
Сенокос,
Сена воз
И снова воз,
Сена стог
И новый стог;
И в полях,
И вдоль дорог
Разбрелись стога,
Как стадо,
Только их
Пасти не надо.
Надо просто
Не забыть,
Где им нравится
Бродить,
Чтоб, когда
Пойдут снега,
Отыскать
Свои стога.
Кончается лето
Кончается лето,
Кончается лето,
И роща уже
По-другому одета,
И небо другое,
И речка другая,
Их август меняет
От нас убегая.
Кончается лето,
Кончается лето,
Но сколько в нём было
Тепла и привета!
Мы, хлеб разрезая,
О нём вспоминаем,
Мы летнюю песню
Зимой повторяем.
Кончается лето,
Кончается лето,
Но с нами останется
В памяти где-то,
Как звонко встречало,
Как вкусно кормило,
Как солнце и радость
Нам щедро дарило.
Доброе сердце
Я как-то в дом принёс щенка,
Бездомного бродягу,
Чтоб подкормить его слегка,
Голодного беднягу.
– Ну, что ж сказала мама, – пусть
он поживёт немножко,
в глазах его такая грусть!
Найдётся супа ложка…
Я во дворе нашёл потом
Котёнка чуть живого,
Его принёс я тоже в дом,
Сказала мама снова:
– Ну, что ж, – она сказала, – пусть
он поживёт немножко,
в глазах его такая грусть!
Найдётся каши ложка…
Я под гнездом нашёл птенца,
Над ним вороны вились,
Я спрятал в шапку сорванца,
Мы с ним домой явились.
– Ну, что ж, – сказала мама, – пусть
он поживёт немножко,
в глазах его такая грусть!
Найдётся хлеба крошка…
Однажды я принёс ежа,
Ужа и черепаху,
И заяц в нашу дверь вбежал,
Наверное, со страху.
Сказала мама: – Пусть живут
в квартире так чудесно,
а если потесниться,
тут
и нам найдётся место!
У кого мы учимся доброте
У кого мы учимся
Доброте?
У черники дымчатой
На кусте,
У скворца летящего
С червяком,
У лугов, причёсанных
Ветерком,
У колосьев зреющих
На полях,
У дождя приплывшего
В облаках,
У шута, дарящего
Людям смех,
И у солнца ласкового
Для всех,
У больших кивающих
Нам слонов,
И у песни папиной,
Что без слов –
У всего открытого
Нам вокруг,
Но сперва – у маминых
Добрых рук.
Книжный обзор в мини – рецензиях
От Эмиля Сокольского:
Алексей Пурин. Почтовый голубь.
СПб.: Союз писателей Санкт-Петербурга, 000 «Журнал „Звезда“», 2015
В книге собраны, как сообщает аннотация, лучшие стихи за четыре десятилетия литературной работы, и Пурин предстаёт перед нами прекрасным – можно сказать, идеальным поэтом, безупречно пишущим в классической традиции и всецело обращенным к мировой, главным образом к античной культуре, – о чём говорят многочисленные упоминания и намёки. Несомненно, стихотворный разбег Пурин берёт от Кушнера: он опирается не на сам сюжет, а на собственное восприятие сюжета; в стихах много инверсий, однородных определений-дополнений, случается и перенос фразы с одной строки на другую. Но Кушнер в поэтике Пурина прёодолён: от пристального внимания к повседневным мелочам, от активного диалога с широким читателем, от общежитейских тем автор уходит глубоко в свой мир – и заодно к читателю рафинированному, высокоинтеллектуальному. Пожалуй, многие стихи Пурина можно назвать даже «слишком культурными». Читать сразу всю книгу от начала и до конца – непросто; требуются паузы, – хотя в ней найдёшь и довольно прозрачные по смыслу стихи, взращённые «школой гармонической точности» и серебряным веком; но все они насыщены «современным» воздухом, кое-где в них проступают и дружеская ирония и юмор – как, например, в цикле «армейских» стихов «Евразия», – но даже и в этом цикле выскакивают упрямые ассоциации: «Безрадостна любовь по переписке – синий / остывший пульс чернил, газетный монолог, – / как если бы не ты, не я, какой-то Плиний / вдали от Рима свой оттачивает слог».
Пурин заражает. Раз прочитав, хочется возвращаться к его стихам снова и снова: он гармонизирует, упорядочивает, просветляет жизнь, да и попросту поднимает настроение. С ним не страшно жить – и не страшно умирать; его стихи соединяют века и устремляются к будущему.
Катя Капович. Другое.
М.: Воймега, 2015
