Коллектив авторов - Плавучий мост. Журнал поэзии. №3/2016

С крыши капала вода.
– Мда-а-а, – сказал наш папа, – Мда-а-а…

Поглядел на горизонт,
взял наш с Витькой старый зонт…
Старый, рваный…
(им в подвале
мы щенка дрессировали)
и, шагая под зонтом,
снова «мда-а-а…» сказал потом.

Дождик капал в два этапа:
с крыш на зонт, с зонта – на папу.

В позапрошлом феврале
дверь скрипела на петле.
Тем жетоном и теперь
разговаривает дверь.
Будет слушать весь подъезд
скрип, пока не надоест.
До скончания годин.
Но не смажет ни один.

В глухом углу, как в заточенье,
На круглом блюдечке простом
Лежит овсяное печенье
И грустно думает о том,

Что вот уж месяц из комода
Его никто не достаёт,
Что детвора – такая мода –
Всё больше сникерсы жуёт,

Что из продукта угощенья
И восхищенья заодно
Печеньем местного значенья
Уже становится оно.

От плеча наискосок
Циркуль вытянул носок,
а другим носком уперся
в плотный ватмана кусок.

Сделал круг, сказал: «Оп-па!
Вот как надо делать па!
Я их делаю не хуже,
чем маэстро Петипа!»

Целый год наш рыжий кот
собирается в поход.
От весны и до весны
он цветные видит сны,
где, идя верхами крыш,
ловит птичку или мышь.
Схватит, выпустит и – тьфу! –
вновь проснется на шкафу.

Лисица-сестрица!
Тебе не годится
лежать на плечах
у вальяжной девицы.

Ты спрыгни!
Пускай ее плечи пока
немного побудут
без воротника.

Блесни рыжиной
у нее перед взором!
Тропинкой лесной
уходи в свою нору!

Беги!
Огонечком хвоста
по пути
сверкни у куста
и следы замети!

Какая-то рыжая крошка,
не видно,
а больно – нет сил.
Я с тем муравьем понарошку
играл, а он взял, укусил.

И гордо сказал, как отрезал,
такой независимый весь:
«Я к вашему брату не лезу,
ты к нашему брату не лезь».

Как-то бабушка пасла
винторогого козла,
ну, а он во весь опор
побежал за гребень гор
и с тех пор сойти, похоже,
хоть и хочет, а не может,
потому что в облака
завинтил свои рога.

Фламинго маячили
в розовом цвете
и были похожи
на сцену в балете.

Их шеи вопросом
склонялись к воде.
Такой красоты
я не видел нигде.
Порою они,
сохраняя терпенье,
тяжелыми клювами
чистили перья.

Но больше стояли
на спице ноги,
лишь изредка в воду
роняя шаги…

Я на завтрак для верблюда
предложил такие блюда:
сыр,
сметану
и котлету.
Но верблюд взглянул на это
и сказал: «Спасибо, нет».

Я верблюду на обед
дал яйцо,
бульон
и рыбу.
И опять же: «Нет. Спасибо».

Я подумал: «Ну, и штучка!»
Взял и к ужину колючку
несъедобную принес.
Пошутил…
А он всерьез
рот набил травой колючей.
Про запас. На всякий случай.
И сказал: «Мотай на ус,
У меня особый вкус».

Чем теперь поить верблюда?
Сам не знаю. Думать буду.

Захотелось про павлина
рассказать,
да вышло длинно.
Весь рассказ о красоте
у павлина на хвосте.

Передать бы этот цвет,
да волшебной краски нет.

Хрящик грозно грызла рысь,
и сказал я рыси: «Брысь!»
«Сам ты брысь!» – сказала рысь,
продолжая хрящик грызть.

Попугай мой сквернословит.
Говорю – он сходу ловит
и кидает мне в лицо
оброненное словцо.

Грубых слов при попугае
я отныне избегаю.
Сам же станешь дураком
при соседе при таком.

А видал ли ты, малыш,
дрессированную мышь,
что находит без запинки
к сыру верную тропинку?

Мышка чует сырный запах
и стоит на задних лапах.
Хвать кусок! – и снова к дырке.
Правда, здорово? Как в цирке!

Чудище изрядное.
Насекомоядное.
Звать хамелеон.
То серый он,
то бордо,
то сиреневый
от и до.

По настроению –
любой окрас.
Такого умения –
ни у меня, ни у вас.

Краснеет слегка…
Наверняка
стыдно хамелеону.

Хлоп! Он уже зелёный!

Эка хватка у Бобра!
Без пилы и топора,
без единого гвоздочка
домик выстроил на кочке.

Может быть с такою хваткой
он и мне построит хатку?..

Ёж колючий, словно кактус.
Кактус колется, как ёж.
Днём ещё их видно как-то…
Ночью их не разберёшь

На террасе мальчик Вася
с бабушкой капусту квасит.
Режет с хрустом кочаны
резаком большой длины.
Рядом с Васей кролик грустный
догрызает лист капустный
и смущенно просит: «Вась!
Ты капусту-то не квась!»

Петя Зайцев, мой дружок,
совершил в длину прыжок
на два метра.
Он упорно
быть хотел в составе сборной.

В это время кенгуру
предложил свою игру:
без разгона против ветра
сиганул на десять метров.

Тренер сделал важный вид:
«Тренируйся, – говорит, –
Петя,
ну, а кенгуру
я за сборную беру!»

Желтый панцирь костяной
был наполнен тишиной
и лежал невдалеке
на песке
под солнцем жгучим.

Я решил на всякий случай
поздороваться:
– Тук-тук!
Кто там в домике?

На стук
удивленная сперва
показалась голова
и спросила в тишине:

– Извините, вы ко мне?
Я в четверг не принимаю.
Еле ноги подымая,
уползла от солнца в тень.

Неприёмный, значит, день…

Я нашел в себе изъян,
стоя возле обезьян.

Хоть и стоя, хоть и лежа –
мы до ужаса похожи.

По количеству гримас
обезьяны вроде нас.
И ужимки, и повадки –
с этим тоже все в порядке.

Только в главном невезуха:
не могу ногой за ухом
почесать, как обезьяна.

Знать, и я не без изъяна…

Убежала коза, убежала…
И веревка ее не сдержала;
сорвалась, закусив удила,
прошептала: «Была – не была»

и пошла наворачивать прыть,
косогоры копытами рыть.

А казалось: чего ей неймется?
Каждый день, каждый вечер подряд
ключевая вода из колодца,
чистый хлев и хозяйский пригляд,
завтрак, ужин, и дойка, и мойка…

Нет, рванула… видали – и только!
Отказали козе тормоза.

Вот такая попалась коза.

Вижу попугая в зимнем сквере.
Почему? Зачем? В такой мороз!
Ты откуда взялся, чудо в перьях,
Жёлтый хохолок среди берёз?

Как же ты открыл у клетки дверцу?
Как же упорхнул ты за порог?
Сердцу неуютно, горько сердцу
Видеть этот жёлтый хохолок.

Я бы запустил тебя в жилище.
Я вернул бы лето, если б мог.
Ты придумай что-нибудь, дружище.
Не сдавайся, жёлтый хохолок!

Кто пришил резинку к рукавицам?
Кто пришил резинку к рукавицам?!
Кто пришил резинку к рукавицам?!!

Кто?! Без разрешенья?! Моего?!

Ждёте, что я буду страшно злиться?
Плакать?
Кочевряжиться?
Беситься?
Кто пришил резинку к рукавицам? –
Можно, расцелую я того?

Хозяин бросает палку.
Собака бежит за ней.
Хозяин бросает палку.
Собака бежит за ней.
И снова бросает палку.
И снова бежит за ней.

Улыбчивей нет собаки.
Счастливей собаки нет.
Она позабыла драки
И то, что ей десять лет!

Хозяин бросает палку.
Собака бежит за ней.
Хозяин бросает палку.
Собака бежит за ней.
И снова бросает палку.
И снова бежит за ней.

Пора бы домой, однако –
На небо взошла луна.
Вот-вот, и уснёт собака
На коврике у окна.

Собака лежит вразвалку
И видит волшебный сон:
Хозяин бежит за палкой.
Хозяин бежит за палкой.
И снова бежит за палкой.
И радостно лает он!