Сергей Юрченко - Школьный демон. Курс третий
— А! Мелкая Блэк! — голос, казалось, наполнил все пространство. — Здесь есть имена. Повинуйся!
— Здесь есть имена, — согласилась я, и передо мной вспыхнули три знака: «Камень», «Пустое место» и «Не властен!»
Враг взвыл в ярости, и его Сила обрушилась на меня…
Но, отвлекшись, он перестал контролировать свою защиту, и Мори сумел нанести удар.
Пространство взвыло в муке. Знаки сияющим дождем сыпались из будущего в прошлое, которому уже никогда не стать настоящим. Среди них вспыхивали немногие знакомые руны высокого готика, попадались даже слова, написанные по-английски, а так же — руны футарка, знаки кириллицы, хироганы, кандзи…
Усилием воли я сгребла в кучку часть символов, которые мне понравились, и… поглотила их? По крайней мере — знаки исчезли, а я ощутила что-то… что не смогла сформулировать словами даже для себя.
Очередной мелкий хищник варпа, проплывающий мимо в попытках сожрать как можно больше капель крови погибающего сознания проигравшего демона, шарахнулся в сторону, как будто ударившись обо что-то твердое. На мгновение мне показалось, что я стою на вершине башни, подобной тем, которые показывал мне Мори, рассказывая о К'Сале: многокилометровой игле под изменчивым небом, рассеченным золотым кольцом. В боевой ярости небеса полыхали кровью заката. Далеко внизу, на спекшейся в камень бесплодной земле разворачивались меньшие башенки, обозначающие границу феода…
А потом небеса полыхнули особенно ярко… и погасли, оставив меня во тьме…
— …Гарри! — донеслось откуда-то из-за пределов темноты. — Гарри! Гермиона! Да Мордредом по Моргане сверху и сапогом… Что же делать-то?!
— Трикси, — ответил мужской голос. — Спокойнее. Кажется. Гермиона приходит в себя…
Я прихожу в себя?! Наверное — да…
Прислушавшись к потомкам света, я осознала, что шершавые звуки, доносящиеся до меня извне, могут быть якорем, пользуясь которым я сумею вернуться к своему телу.
— ГОВОРИТЕ! — бросила я мысль сразу во все стороны времени, окружавшего меня.
— Что говорить? — удивился полированный, металлически-холодный голос.
— ЧТО УГОДНО! Я ЛЕЧУ НА ВАШИ ГОЛОСА…
— Девочка бредит? — удивился голос цвета шелка. — Куда она «летит»?
— Не знаю, — ответил холодный металл, — но лучше делать так, как она говорит. Гермиона, мы можем оттащить Гарри из огня, в котором он лежит?
— ОТТАСКИВАЙТЕ, — слово ничего не значило. Значение имело другое.
Имя. Здесь есть имена! Серебряная звезда, которая есть Я летела сквозь обломки чужих мыслей, поглощая одни идеи и отрицая, разрывая и уничтожая другие. Сгустки света, кружащиеся неподалеку, жадно хватали отвергнутое, поглощая и встраивая в свой свет. Черный шелк чужих голосов задавал направление в месте, которое никогда не было местом и не имело каких-либо направлений.
Внезапно все кончилось. Я ощутила шершавый камень, вместо холодного звука, и свет, что робко коснулся моих глаз, был порожден свечами, а не нерожденными тварями. Я выбралась!
— Гарри!
Мой парень лежал навзничь, и только редкие вдохи говорили о том, что он жив. Я присмотрелась… Свет и мрак его истинного существования присутствовали здесь, так что тело постепенно восстановится…
Я с трудом подтянулась к любимому, и достала из его кармана заранее заготовленную бумажку.
— Вот… — протолкнула я слово сквозь пересохшее, сорванное от крика горло. — Адрес… Отведите девочку… — с каждым словом говорить было все легче, — …туда и скажите… ее… родителям, чтобы лучше… следили.
— Хорошо, — откликнулся мужской голос, тот, который казался мне металлическим… там, за Гранью. — Отведем. Но что с Гарри?
— Растратил… силы… в бою, — с трудом ответила я. — Отлежимся — будет лучше…
— Мы можем чем-то помочь? — спросил Долохов. — Кроме того, о чем Глава говорил перед ритуалом?
— Восстанавливающее, кроветворное, сна-без-сновидений… И принесите из сейфа Лестрейнджей Чашу Хаффлпафф!
Приподнявшись на руке, я проследила за тем, как Долохов аккуратно вливает в горло Гарри крововетворное и восстанавливающее, а сама — выпила зелье сна-без сновидений, и тут же, на полу ритуального зала, провалилась в сон, крепко обнимая своего парня.
Глава 105. Темный ритуал. Последствия. (Беллатрикс)
— И что это было?
Я стояла над тремя детьми в обмороке и не знала, что мне сделать или сказать по этому поводу. Все диагностические заклинания показывали, что с детьми все в порядке… за исключением того, что они в глубоком обмороке и на Энервейт не реагируют.
Только зажатая в руке бумажка, которую Гермиона вытащила из кармана Гарри и отдала мне — намекала на желание Главы Дома, которое неплохо бы исполнить. Вот только… Нет, я конечно, догадываюсь, что записанный набор слов как-то идентифицирует место, куда надо доставить девочку, принявшую участие в ритуале… но увы, ни с каким из известных мне мест эти слова никак не ассоциировались, и как его искать — было непонятно.
— Это и есть «победа», — ответил мне Антонин, помахивающий палочкой над лежащими Главой и его невестой.
— Победа? — удивилась я. Мне победа представлялась как-то иначе.
— Узор погас, значит, ритуал завершен, — ответил Долохов. — Дети живы, и даже души при них, что несколько странно. А значит — они победили. И теперь им предстоит пережить эту победу.
— Пережить победу? — еще больше удивилась я.
— Ну да, — усмехнулся Долохов. — В битве с драконом главная опасность — это возможность стать драконом. И избежать ее гораздо сложнее, чем драконьих когтей и пламени.
Он опустился на колени рядом с девочкой, что сыграла роль жертвы и приманки, и стал внимательно осматривать ее.
— Вот, о чем я и говорил, — сказал он мне. — Попробуй на ней заклятье Поиска…
Я взмахнула палочкой. Повиновалась она тяжело и неохотно, но моя палочка так и сгинула где-то в Министерстве, или даже была уничтожена. Так что приходится довольствоваться тем, что было более-менее пригодно из накопленных трофеев Дома. Тем не менее, палочка работала, и результат выполненного заклятья поразил меня:
— Она… ведьма?! — вот точно помню, что когда Гарри принес девочку — она была стопроцентной магглой. А сейчас присутствует однозначный отклик… Конечно, Великой ей не быть, в один ряд с Дамблдором, Темным лордом… да, пожалуй, даже с Поттером и Грейнджер, ей не встать. Но вот хороший средний уровень, повыше всяких там Уизли[83] — вполне может быть.
— Да, — кивнул Антонин. — Теперь — да. Изменчивые ветра коснулись ее души.
— Это что, — ахнула я, — любого маггла можно вот так…
Эта мысль перевернула все мои представления о мире. И я уже готовилась присоединиться к Главе и его невесте в глубоком обмороке, когда Антонин покачал головой.
— Не любого. А только того, кто хотя бы чуть-чуть предрасположен. У нас… — глаза Долохова ностальгически затуманились. Ну вот какая может быть ностальгия по отношению к стране, в которой бывал пару раз, и то, исключительно как турист? Но, между тем, Антонин на полном серьезе считает себя русским. — …проводились… эксперименты. На добровольцах. И кое-что даже получалось. Примерно в одном из десяти случаев.
— А в остальных девяти? — заинтересовалась я.
— Подопытного спасти не удавалось, — спокойно ответил Антонин. — Или он становился инвалидом на всю жизнь. Но это если взрослого «соприкасали» с варпом.
— А ребенка? — заинтересовалась я.
— Уголовная ответственность — с 14 лет, — ответил Долохов, как будто это что-то объясняло.
— При чем здесь «уголовная ответственность», если «добровольцы»? — не поняла я.
В ответ Антонин рассказал анекдот о том, что «Стране нужны три добровольца. Это будешь ты, ты и ты!»
Пока я обдумывала этот странный образчик непонятной логики этих русских (хотя, что-то в этом все-таки было), Гермиона пришла в себя и застонала, хватаясь за голову.
— Гермиона! — я оставила философские размышления, и присела к девочке. — Как ты?
— Плохо, — ответила она, поднимаясь на локте. Видно было, что это стоило ей изрядного усилия. — Голова просто раскалывается. Вы… отведете… жертву?
— Конечно, отведем… только…
— Я знаю, где это, — прервал мою неуверенную попытку высказаться Долохов. Надо же, до чего я дошла! Отчитываюсь за неудачи перед магглорожденной девочкой — и даже не стесняюсь этого… А что делать, если она — достойна? Хорошо еще, что Антонин помог…
— Хорошо, — выдохнула Гермиона и без сил растянулась на полу.
— Но прежде, ты хоть скажи: что это было? И что с тобой?!
Эти дети — будущее Дома… и беспокойство за них — совершенно естестенно… Вот только то, что мне приходится это проговаривать… Это говорит о том, что на самом деле я в чем-то лукавлю даже перед собой. Вот только в чем? Неужели у меня получилось себя обмануть?! Ладно… Я подумаю об этом позже.
