Коллектив авторов - Полный курс уголовного права. Том V. Преступления против государственной власти. Преступления против военной службы. Преступления против мира и безопасности человечества. Международное уголовное право
Если же подлог не обусловил непосредственно совершение должностного злоупотребления, а выступал в качестве средства сокрытия злоупотребления, обоснованной будет квалификация таких действий по совокупности ст. 285 и 292 УК. Авторы справедливо полагают, что недостаточна квалификация только как должностного злоупотребления случаев, когда должностное лицо скрывает недостачу, образовавшуюся в результате злоупотребления, путем умышленного запутывания учета и отчетных данных. Такие действия правильнее было бы квалифицировать как должностное злоупотребление и как подлог[227].
Характерным в этом отношении является следующее дело. В одном из магазинов г. Партизанска, где заведующей работала С., была установлена недостача товарно-материальных ценностей на сумму 8548 рублей. Не проинформировав об этом руководство торговой фирмы и не приняв мер к установлению причин, способствующих образованию недостачи и законных действий, направленных на ее погашение. С. перед проведением квартальной инвентаризации путем составления фиктивных отчетов скрыла от инвентаризационной комиссии имевшую место недостачу. Приговором Партизанского городского суда Приморского края за совершение указанных действий она была осуждена по п. «в» ч. 2 ст. 160 и ст. 292 УК. Судебная коллегия по уголовным делам Приморского краевого суда приговор оставила без изменения[228].
Таким образом, подлог, как правило, выражается в одном или нескольких действиях из числа предусмотренных законом, а должностное злоупотребление по форме своего проявления может охватывать более широкий и разнообразный круг противоправных деяний.
Нередко в практике возникает вопрос о соотношении служебного подлога с другим видом должностного злоупотребления – получением взятки. Например, должностное лицо за взятку выдает поддельный документ. Иными словами, должностное лицо, используя свои служебные полномочия, совершает за взятку деяние, которое само по себе является преступлением. В этих случаях имеет место реальная совокупность преступлений, что и должно получить правовую оценку при квалификации. Это положение в настоящее время общепризнанно, оно было закреплено в постановлении Пленума Верховного Суда СССР № 4 «О судебной практике по делам о взяточничестве», где прямо указывалось, что получение или дача взятки, связанные с совершением действий, образующих самостоятельное преступление, «и в частности, предусмотренные ст. 170 и 175 УК РСФСР», надлежит квалифицировать по совокупности преступлений[229].
Если служебный подлог учиняется с целью оказания содействия другому лицу в совершении преступления, виновный привлекается к ответственности по ст. 292 УК и за пособничество совершению другого преступления.
§ 5. Преступления, совершаемые только государственными служащими и служащими органов местного самоуправления, не относящимися к числу должностных
А. Присвоение полномочий должностного лица (ст. 288 УК)
Закон определяет преступление, предусмотренное ст. 288 УК, как присвоение государственным служащим или служащим органа местного самоуправления, не являющимся должностным лицом, полномочий должностного лица и совершение им в связи с этим действий, которые повлекли существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций.
Анализируемое преступление посягает на интересы государственной службы и службы в органах местного самоуправления, дискредитирует их деятельность, подрывает авторитет. В этом состоит суть основного непосредственного объекта посягательства.
Дополнительным непосредственным объектом являются права и законные интересы граждан, организаций.
Объективная сторона преступления включает три обязательных признака: а) присвоение полномочий должностного лица и совершение в связи с этим определенных действий; б) наступление общественно опасных последствий в виде существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций; в) наличие причинной связи между присвоением полномочий должностного лица, совершением в связи с этим определенных действий и существенным нарушением прав и законных интересов граждан или организаций.
Присвоение полномочий должностного лица состоит в том, что виновный, в нарушение установленного порядка или не имея надлежащим образом оформленного специального полномочия, самовольно, путем обмана выдает себя за представителя власти либо иное должностное лицо и осуществляет свойственные им функции (представителя власти, организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции).
Обман может быть совершен в любой форме, в том числе путем простого умолчания, когда виновный пользуется заблуждением окружающих, ошибочно считающих его представителем власти или иным должностным лицом. В качестве средств обмана могут быть использованы подложные удостоверения личности либо форменная одежда. Присвоение полномочий должностного лица также может выражаться и в фактическом осуществлении полномочий, свойственных должностному лицу, и без использования конкретного звания.
Совершение действий в связи с присвоением полномочий должностного лица – обязательный признак состава рассматриваемого преступления. Само по себе присвоение, не связанное с совершением определенных действий (например, чтобы удовлетворить собственное честолюбие, произвести впечатление на окружающих и т. п.), не является преступлением.
Действия при этом могут быть самыми разнообразными. Обязательным условием наступления уголовной ответственности за такое деяние является тот факт, что в результате содеянного будут существенно нарушены права и законные интересы граждан или организаций (эта оценочная категория была проанализирована нами выше).
По конструкции объективной стороны состав анализируемого преступления – материальный. Преступление окончено с момента существенного нарушение прав и законных интересов граждан или организаций.
Для состава рассматриваемого преступления не имеет значения, были ли осведомлены гражданин или представители организации, вступившие в деловые отношения с виновным, о том, что он присвоил полномочия должностного лица, либо они воспринимали его в качестве истинного должностного лица.
Субъективная сторона преступления характеризуется умышленной формой вины в виде прямого или косвенного умысла. Виновный сознает, что он самовольно и неправомерно присваивает полномочия должностного лица, предвидит возможность или неизбежность наступления в результате своих противоправных действий общественно опасных последствий в виде существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций и желает этого или не желает, но сознательно допускает либо безразлично к этим последствиям относится.
В качестве примера неправильной квалификации содеянного можно использовать данные Агентства федеральных новостей. При задержании бывшего министра внутренних дел Калмыкии генерала С. МВД была подготовлена и проведена многоходовая комбинация. Генералу передали телефонограмму, из которой следовало, что его вызывают 27 мая 2003 г. в качестве министра внутренних дел Калмыкии в Нальчик на совещание руководителей региональной милиции Южного федерального округа. Ему не могло быть известно, что за день до этого Президент уже подписал указ об увольнении его из органов внутренних дел. Генерала С. задержали прямо в зале заседания и предъявили обвинение по ст. 288 УК «Присвоение полномочий должностного лица», поскольку тот явился на совещание в должности министра, от которой уже был отстранен[230]. Возникает вопрос: о каком умысле С. на присвоение полномочий должностного лица может идти речь? Кроме того, интересно, какие последствия, предусмотренные ст. 288 УК, установили в результате содеянного бывшим генералом? Полагаем, что при соответствии информации действительности в деянии С. не содержались признаки состава преступления, предусмотренного ст. 288 УК.
Однако в научной и учебной уголовно-правовой литературе встречаются различные мнения относительно оценки вины при совершении данного преступления. Так, Н. А. Егорова полагает, что по смыслу ч. 2 ст. 24 УК это преступление может совершаться как умышленно, так и по неосторожности[231]. По мнению автора, вина в виде преступного легкомыслия при присвоении должностных полномочий не исключена. Вряд ли можно согласиться с таким суждением. Присвоение указанным в законе субъектом полномочий должностного лица выражается в неправомерном, самовольном завладении ими, что возможно лишь при осознании этого. Об осознании содеянного свидетельствует и то, что, присвоив полномочия должностного лица, виновный совершает в связи с этим действия, которые повлекли существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций.
