Ирина Черепанова - Дом колдуньи. Язык творческого бессознательного
2) признак «медлительный» является сквозным для всех приведенных текстов;
3) следующим по частотности является признак «сильный», характерный для половины текстов Кашпировского;
4) остальной «разброс» признаков обусловлен различными пресуппозициями выступлений психотерапевта и разными типами задач. Если первые три текста смоделированы в жесткой фоносемантической системе (ср.: наличие признаков «устрашающий», «зловещий», «угрюмый»), то после известий о негативных результатах и острой критики тактика изменилась — последующие три текста построены в мягком, проповедническом стиле (признаки «прекрасный», «возвышенный»), а суггестивная роль передается на уровне мифа (роль страдающего за грехи рода человеческого Иисуса Христа — все та же модификация роли Божества).
Количественный состав «звукобукв» подтверждает коммуникативную направленность психотерапевтических сеансов, так как среди «звукобукв», превышающих нормальную частотность, поровну представлены группы «хороших» (Н, Л', О, Б, Я, И), «плохих» (С, X, Ж, Щ, Ы) и «нейтральных» (В, Г, З, М, Г, У) звукобукв.
Среди гласных по-прежнему устойчиво выделяется «голубой» И.
Средние индексы лексических единиц в текстах сеансов психотерапевтического воздействия А. М. Кашпировского в сравнении с формулами гипноза
Таблица 19
Показатели Формулы гипноза Кашпировский
С 39.90 531.37
Ii 1.47 2.90
Ie 10.99 4.30
Р 44.55 78.40
Ig 3.22 2.60
Iext 14.10 7.00
If 1.73 4.90
Средняя длина слова
в слогах 2.31 2.50
Лексические показатели подтверждают общие закономерности, отмеченные нами при сравнении групп универсальных и индивидуальных суггестивных текстов. В текстах А. М. Кашпировского наблюдаются повышенные, по сравнению с формулами гипноза, индексы предсказуемости, итерации, индекс длины интервала повторяющихся слов, что указывает на спонтанность этих текстов, асимметричность в использовании слов и большую зависимость от содержания.
Эти данные противоречат наблюдениям лингвистов, изучавших отдельные приемы, применяемые в конкретных текстах А. М. Кашпировского, так как единичные примеры удачного использования тех или иных художественных приемов можно найти в любом тексте психотерапевтического воздействия.
Так, О. А. Коломийцева, проанализировавшая 27 текстов лечебных сеансов А. М. Кашпировского с 1989 по 1991 год, отмечает несомненное лексическое своеобразие указанных текстов, выраженное использованием следующих приемов:
1) Синонимы и функции перечисления. Внешне это напоминает явление «поиска нужного слова», например: «У нас не лечение, а коррекция, выправление, воспоминание». Пациент воспринимает не отдельное значение, а некий синтетический образ. Интересно отметить, что в приведенном примере не все слова являются языковыми, т. е. постоянными синонимами. Существительное «воспоминание» используется как синоним к слову «лечение» только в данном конкретном случае.
2) Антонимы. Анализ языкового материала показывает, что чем меньше сходства между значениями сравниваемых слов, тем легче происходит размывание их границ, например: «моя задача — не усиливать, а ослаблять, не подстегивать, а сдерживать».
3) Одно и то же слово в разных сочетаниях: «Я думаю, что вы уверены в том, что уверен в этом и я».
4) Метафоры. Их формирование также предполагает соединение несоединимого и возникновение некоего целостного образа, например: «Что с блеском не может длиться вечно — это молчание». «Наш сегодняшний сеанс напоминает мне натянутую тетиву лука. Остается только выстрелить».
5) Прием каламбура (игры слов). Употребление в одном контексте однокоренных слов разрушает их границы, например: «И ничто не нарушилось. Нарушилось только нарушение, которое было». «У очень многих из вас пройдет слишком многое». «Не старайтесь быть очень старательными».
6) Расширение границ слова посредством его использования в разных значениях, с различными определениями, в качестве центра повествования, например: «Вам предстоит несколько минут побыть в одиночестве. Вы скажете: я ведь так одинок. Это не то одиночество, это другое. Это — высшее одиночество. У вашего ребенка, хоть он и маленький, есть свое, большое одиночество» (20.01.91).
По грамматическим параметрам тексты Кашпировского «тяготеют» к универсальным формулам гипноза, различается лишь количество местоимений и союзов (у Кашпировского их в среднем больше — 20.36% и 9.97% соответственно) и глаголов (их меньше — 18.98%).
Наличие большого количества числительных указывает на родство текстов Кашпировского с текстами классического гипноза. Это противоречит несколько поспешным выводам о том, что «А. М. Кашпировский в своем воздействии, существенно отличающемся от классического гипноза, свел приемы прямого внушения до минимума».
Таким образом, анализ уже на самом общем, формальном уровне, позволяет различать особенные и универсальные качества индивидуальных суггестивных текстов, а соотнося эти формальные показатели со смысловыми особенностями того или иного текста, можно разгадать, по крайней мере, часть его тайн и спрогнозировать его судьбу.
Грамматический состав текстов психотерапевтических сеансов А. Кашпировского в сравнении с формулами гипноза (в %)
Таблица 20
Части речи Формулы гипноза А. Кашпировский
существительные 18.65 17.64
прилагательные 6.52 6.28
числительные 3.31 2.52
местоимения 15.75 20.36
глаголы 25.49 18.98
наречия 13.97 9.36
предлоги 6.53 8.75
союзы 5.69 9.97
частицы 4.09 5.53
вводные, модальные
слова — 0.59
междометия — 0.02
Так, амбивалентность фоносемантики прямо выводит нас на амбивалентные особенности смысла, грамматики и пр. «Я не вызываю гипнотических трансов, никогда к ним не стремлюсь и вы не услышите из моих уст установки, что надо отключиться, надо расслабиться и чтоб с Вами что-то должно быть. Это вы не услышали. Не услышите это и потом»,— это высказывание А. М. Кашпировского, как, впрочем, и вся «словесная ткань» его сеансов, по сути, и есть способ вызвать сильнейший транс.
Что такое «транс»? Согласно 15-му изданию «Словаря иностранных слов» — это «1) внезапно наступающее кратковременное расстройство сознания, во время которого больные совершают немотивированные поступки, стремительно бегут, бессвязно говорят; отмечается гл. обр. при эпилепсии; 2) состояние отрешенности, экстаза, „ясновидения“ и др.». Согласно взглядам М. Эриксона, В. Сейтер и др. американских психотерапевтов, транс — состояние лечебное (повышенной открытости, доверия, творчества), и вызвать его можно любым неожиданным вопросом или поступком.
В данном же случае перед нами полностью амбивалентные, раздваивающие сознание, ставящие его в логические тупики, исполненные в стиле «плетения словес» тексты. К тому же, эти тексты предельно универсальны в смысле учета любой мифологии, любого типа реагирования (включая так называемых «сопротивленцев»). Стоит только сосредоточиться на таком тексте и... транс неизбежен. Чего стоит, например, одно лишь следующее высказывание: «Плывите по течению в своих мыслях, чувствах... Я должен сказать, что это нелегкая задача — плыть по течению, подчиниться самому себе, но вспомним древнее: „Не так, как я хочу, но как я“. И простите мое творчество, потому что это изречение звучало по-другому: „Не так, как я хочу, но как ты“. Это когда я к вам, но когда вы сами к себе, то вправе сказать: „Не так как я хочу, но как я“» и т. д., и т. п. А на фоне «паутины» этих слов, конечно, трогательно звучат фразы типа: «Верьте мне, который выпил очень горькую чашу, прежде чем решился на то, чтобы войти в ваш дом, на то, чтобы рискнуть взять на себя вас, вашу какую-то судьбу, поверьте мне». Светлый образ страдающего человека, принимающего на себя чужие грехи и боли, вынужденного говорить: «Я мог бы не говорить, мог бы молчать и много раз даю себе зарок в таких ситуациях — помолчать. Но я чувствую ваше живое влечение к тому, чтобы что-то услышать»... И еще маленький штрих — самое частотное слово в этом тексте — союз «и» (70 раз), излюбленная связка в методике нейролингвистического программирования. Так что, с точки зрения современной лингвистики (в отличие от точки зрения современного естествознания, выраженной в уже цитированной книге Дуброва и Пушкина) никакого «чуда» и даже, к сожалению, тайны, в феномене Кашпировского нет. Налицо хорошее знание психологии и использование (возможно интуитивное) универсальных суггестивных приемов. Что до ошибок и логических противоречий — для огромной группы МС, потрясенного феноменом Кашпировского, это необходимый фактор. По свидетельству проф. Б. А. Грушина с точки зрения МС бессмыслицы и противоречия все время выигрывают по сравнению с логикой. Не ясна только первопричина такой обусловленности: амбивалентность приводит к повышенной внушаемости населения или наоборот?
