Ирина Черепанова - Дом колдуньи. Язык творческого бессознательного
По-видимому, должны быть строгие научные критерии экспертизы суггестивных текстов, рассчитанных на воздействие не только массовое, но и индивидуальное. Приведенные выше данные анализа текстов телесеансов Кашпировского убедительно показывают, с одной стороны, умелое манипулирование МС, а с другой — интуитивное, зачастую ошибочное применение прямых внушений (недооценку латентных суггестивных механизмов языка). Авторы процитированной нами статьи, кстати, отмечают особо «высокую частоту появления агрессивных тенденций — у 13 из 40 пациентов, несмотря на „телеустановки“ к добру и миролюбию»: та самая отрицательная индукция, о которой мы, вслед за Н. И. Чуприковой и В. С. Мерлиным писали выше.
Случайна ли такая реакция? Думаем, нет. О. А. Коломийцева, пытавшаяся разгадать «лингвистическую» загадку Кашпировского, обнаружившая «непосредственную связь с символикой бессознательного» и поэтическую основу его речи, вместе с тем отмечает: «Общение с пациентом на „языке бессознательного“ ведет к возбуждению этой сферы. Справедливость данного положения подтверждается исследованиями, проводимыми Д. Л. Спиваком, который изучал процесс диссолюции сознания у больных под воздействием инсулина, кетамина, тремблекса и транквилизаторов. Процесс распада сознания включает шесть стадий, причем каждому из шести уровней соответствует своя система языковых средств. Употребление структур, типичных для определенного уровня, вызывает его активизацию. ...Авторский стиль А. М. Кашпировского характеризуется высокой частотностью сложносочиненных, простых и номинативных предложений, которые, по мнению Спивака, принадлежат к средним уровням диссолюции сознания. Указанные структуры используются в текстах, построенных по логическому, а не ритмическому принципу. Компоненты сложноподчиненных предложений находятся в отношениях зависимости или причинно-следственных отношениях. Такие отношения невозможно передать средствами бессознательного. Как отмечает З. Фрейд, логическая связь в бессознательном передается в форме одновременности. Например: „Каждый сеанс провожу по-другому, и только из-за этого — новые примеры“. „Приятная такая плавность во всем“».
А если это не только констатация приемов, но и диагноз? В начале той же статьи отмечается, что люди, участвующие в сеансах снимают всякую критику только потому, что находятся в положении зависимости от врача. Вспомним лидеров, которым приходится отстаивать свои лидерские права в диалоге! Насколько же комфортнее чувствует себя врач-психотерапевт, вещающий с телеэкрана в МС, впитывающее информацию как губка без всякой критики...
Подводя итог, отметим следующие закономерности порождения индивидуальных суггестивных текстов в процессе профессиональной коммуникации (в данном случае под профессиональной коммуникацией понимается намерение воздействующего тем или иным образом повлиять на здоровье собеседника или МС):
1) ситуация профессиональной оздоровительной коммуникации способствует ослаблению критики со стороны сознания суггестантов;
2) суггестор присоединяется к смысловым полям реципиентов и воздействует на них при помощи арсенала специальных средств речевой суггестии;
3) при порождении индивидуальных суггестивных текстов в качестве смысловой основы и фрагментов текста используются универсальные суггестивные тексты соответствующей мифологии;
4) наиболее характерные и частотные параметры индивидуальных суггестивных текстов легче изучать при помощи точных методов, так как при выборочном анализе внимание приковывают наименее частотные и характерные приемы;
5) анализ индивидуальных суггестивных текстов свидетельствует том, что они в большой степени спонтанны, в большинстве своем не обработаны литературно; включены в контекст ситуации; ритмичность их обусловлена резонансом с толпой или отдельной личностью и поддерживается специальными средствами (музыкой, раскачиванием и т. п.).
Таким образом, сугтестор является вынужденным лидером, неотвратимо воспринимаемым подсознанием и не важно, кто осуществляет суггестию: профессионал высокого уровня или увлеченный какой-либо идеей маньяк с револьвером... Он победит. Даже, если ему не верят. Даже, если шум в зале. Даже, если Вы вовремя выключили телевизор. Социальный эксперимент пройдет успешно. Как пишет А. Минделл, «меня всегда беспокоила бессознательность и абсурдность поведения многих мировых вождей. Я удивлялся — как еще этот мир существует? Как можно было управлять этим миром, если на свете так мало истинно богоносных вождей?».
Принципы восточного единоборства гласят:
«— Черное и белое — лишь названия полярностей; они хотя и разные, но равны.
— Победить противника можно, лишь поняв его, а понять можно, только полюбив.
— Жизнь — самый великий учитель. Учит все: и горе, и радость. Абсолютно из всего можно извлечь полезный урок саморазвития.
— Нельзя сопротивляться естественному потоку жизни и Дао — великому естественному ходу событий.
— Истина везде: если ты не можешь найти ее там, где ты стоишь, почему ты думаешь, что найдешь ее там, где тебя нет.
— Нельзя поучать, можно только показывать, как надо поступать.
— Настоящий учитель может научиться и у ученика».
Это очень похоже на те лингвистические приемы, которые мы находим, например, в текстах Кашпировского. Вопрос только о результате...
Возвращаясь к проблеме лидерства, вспомним древние представления, которые «включали в себя качества таких лиц, как жрецы, короли, королевы, духовные лица и политики. Например, в гексаграммах китайской „Книги перемен“— И-Цзин — лидер часто сравнивается с мудрецом, разговаривающим с небом и пытающимся передать эту информацию людям. Мудрый лидер улавливает настоящие и будущие проявления духа и помогает людям приспособиться к ним.
Лидер сам по себе является проявлением духа: это роль, на совершенное исполнение которой не может надеяться никакая отдельная личность. Лидерство — это часть группового проекта, и все мы должны выполнять его»,— считает специалист по психотерапии Земли (психологии ноосферы) А. Минделл. Соединяя научный миф и другие виды мифов посредством магического языка, доктор (в той или иной мере осознанно) создает собственный миф.
Есть разные пути создания мифа врача:
1) стихийное формирование, происходящее помимо воли объекта мифа на основании его внешних проявлений и высказываний, зафиксированных МС (например, «кровавый» Алексейчик, «добрый» доктор Сытин);
2) осознанное целенаправленное формирование мифа, которое зависит от степени профессионализма коммуникатора:
а) коррекция неудовлетворительного мифа (нарколог Малкин, психотерапевт Кашпировский),
б) присоединение к чужому мифу («любимые ученики» Довженко),
в) отрицание какого-либо мифа (таким образом, все-таки присоединение к нему — «давний конкурент Кашпировского»);
г) сознательное лингвистическое творение мифа.
Естественно, эта классификация носит несколько условный характер. Даже в случае стихийного формирования мифологических представлений МС о каком-либо докторе, конечно же, присутствуют попытки создать благостное представление о себе и своем методе. Очень часто это происходит навязчиво-информационным путем: перечисляются регалии, полученные сертификаты и должности. И все это, в конечном итоге, нисколько не способствует формированию положительных интериоризованных коннотаций, а скорее наоборот — утомляет и отталкивает. С другой стороны, достаточно породить предельно лаконичный текст со многими степенями свободы: «Лазерное кодирование. Прием ведет сам доктор А. В. Кылосов», как к этому доктору потянутся люди, так как «сам» ассоциируется с чем-то важным, значительным и авторитетным. Эта фраза — начало творения мифа.
Сознательное профессиональное «вхождение» в роль возможно только либо при априорном наличии у претендента особых лингвистических навыков, но более реально в условиях терапевтической группы типа ВМЛ. Наличие мифа доктора — необходимое условие лечения ввиду мифологической природы симптома, болезни и здоровья.
А. Ш. Тхостов, описывая мифологическую природу симптома, говорит о мифе болезни, мифе лечения как о слабоструктурированных областях предположений, ожиданий, предрассудков, открытых для постоянного влияния извне: «Учитывая семиотическую природу ситуации врачевания, можно понять многие необъяснимые с позиции объективизма (представляющего лечение как некий физико-химический процесс) феномены: ритуального лечения, плацебо-эффекта, психотерапии и пр.». Как видим, ритуальное лечение, плацебо-эффект и психотерапия выстраиваются в логический ряд и интересно проанализировать общее и различное в этих видах «лечения», чтобы лучше разобраться в феномене мифологизации самого доктора.
