Ирина Черепанова - Дом колдуньи. Язык творческого бессознательного
Конечно, это лишь первые опыты создания заговоров и в чем-то они не совершенны и могут быть доработаны. Интересно, что все тексты получились жесткими по фоносемантическим признакам и очень ритмичными. Верно почувствовано и «безразличие» заговорных текстов к объему: «В центре мифологии фольклорной традиции не слово, а традиционно-фольклорный смысл — самостоятельная и собственная грамматическая единица».
Возможно усложнить процедуру создания заговорных текстов: включать в них слова из свободных ассоциативных экспериментов пациентов; совмещать кульминацию и золотое сечение; делать их более мягкими или более красными, голубыми, зелеными. Здесь огромный простор для творчества, тем более, что заговоры не исчезают, т. к. «поэтическая сторона заговоров, их образная система, ритмико-мелодический строй уже давно оттеснили на второй план заклинательно-гиластическое значение произведений этого жанра и обеспечили им сохранность как образца народно-поэтической мысли».
10. Групповое сотворение текстов в разных жанрах (можно с элементами лингвистического психоанализа) — непосредственная подготовка к работе методом ВМЛ. Пример: одна из членов группы попросила помочь ей составить заговор «От дурного человека». Сначала был проведен свободный ассоциативный эксперимент (слова назывались «до пустоты в голове»...): волосы, железо, вода, огонь, ветер, сила, ведро, медуза, зубы, язык дурной, язык, яйцо, игла, туча, громкость (выделены слова, приходящиеся на «золотое сечение»).
В результате совместного творчества группы был получен следующий оберег:
Вода живая,
Ветер буйный,
Огонь жаркий,
Оградите рабу божью Ольгу
От языка дурного,
Человека лихого,
Дайте силы втрое-десятеро,
Заточите его мысли черные
В яйцо железное.
Резюмируя изложенное, можно отметить следующее:
1. Лингвистические методы в ряде случаев позволяют более тонко зафиксировать состояние пациента и могут быть использованы в качестве дополнительной диагностики.
2. Осознанное языковое воздействие может дать устойчивые и быстрые результаты, особенно в условиях терапевтической группы, где есть возможность диалога не только с доктором, но и с участниками группы — представителями общества.
3. В каждой личности имеются большие языковые резервы (пассивный лексический запас и т. д.). Чтобы «вывести» их на поверхность, требуется разнообразное эмоциональное «продавливание» — вербальное, художественное, музыкальное.
4. Письма являются эффективным способом аутосуггестии, погружения в измененное состояние сознания и могут быть использованы как метод лечения и диагностики.
5. Личность, получившая достаточное количество эмоциональных толчков, изменившая свое вербальное поведение потенциально готова к жизни в осознанном и управляемом Мифе.
Глава 11. Суггестор суггестора (стихийное формирование мифа)
Вы вот думаете, что доктор должен лечить. А больной считает, что раз доктор пришел и осмотрел больного, то лечение уже началось. Я, по крайней мере, всегда так думаю. Уже один факт прихода врача есть начало лечения. Раз доктор, — значит, баста! Лечение началось.
А. Ф. ЛосевВсякая профессия есть заговор против непосвященных.
Бернарл ШоуИндивидуальные суггестивные тексты интересуют нас как зафиксированные в массовом или групповом сознании синхронные вербальные социальные эксперименты, которые привели к определенным изменениям установок.
Данные тексты производятся как в обыденной жизни в виде диалогической продукции партнеров, в которой проявляется соперничество собеседников «за право быть лидером в конкретном акте общения при реализации своих целевых установок», так и в условиях специально организованной коммуникации гетеровоздействия.
Проблема лидерства в диалоге подробно рассмотрена А. А. Романовым. Диалогическое общение (диалог) трактуется как «взаимодействие партнеров, которое осуществляется с помощью речевых произведений — реплик или репликовых шагов, построенных из знаков естественного языка». «Лидер в диалоге — это партнер по диалогическому взаимодействию типового образца, который владеет стратегической инициативой ведения беседы и обладает правом — на базе коммуникативно-социальных конвенций реализации фреймового сценария — принимать ответственные решения в пределах типового функционально-семантического представления (ФСП), значимые для развития диалогического обмена репликами и для реализации глобальной цели в типовом сценарии».
Если в диалоге роль лидера хотя и является константой, но нуждается в постоянном удерживании, то в случае суггестивного воздействия (диалога с бессознательным), такого соперничества не требуется, особенно в случае воздействия лица, которому приписываются априорно эффективные действия.
Отсюда и преимущественное внимание к разным уровням языка в процессе анализа воздействующих текстов. В диалоге это определенные языковые средства лексико- и синтактико-семантического плана, а в случае анализа суггестивных текстов, в меньшей степени зависящих от сиюминутного коммуникативного контекста, в большей — от социально-психологического, мы вновь обратимся к анализу наименее осознаваемых уровней языка, для измерения которых используем те же формализованные методы, что и в случае описания универсальных суггестивных текстов.
Индивидуальные суггестивные тексты — это интуитивная или осознанная попытка человека создать и внедрить свой миф (суггестивную роль).
Каким же образом моделируется, порождается суггестивная роль?
Многие ученные уделяли большое внимание роли коммуникатора в процессе воздействия.
Так, Ш. А. Надирашвили отмечает: «эксперименты доказали, что если слушатели считают коммуникатора лицом с большим престижем, то его воздействие на них отличается большей интенсивностью. Это свойство коммуникатора исследователи обычно обозначают такими терминами, как „престиж“, „убедительность коммуникатора“, „ожидание“, „установка“ и пр. Реально данное свойство коммуникатор может иметь или не иметь, важно лишь установить, приписывается ли оно коммуникатору в данный момент». Создается весьма любопытное психологическое положение — пропагандист приобретает большую силу воздействия благодаря тому, что сами слушатели приписывают ему такого рода свойство. На основе экспериментальных данных в социальной психологии было бесспорно доказано, что информация, идущая от источника с высоким престижем, характеризуется большей силой воздействия.
Н. И. Жинкин утверждает, что «из всех сенсорных воздействий Для человека самым чувствительным, богатым и тонким является звук и его прием слухом, а самым устойчивым и объективным — свет и соответственно зрение. Это объясняется, вероятно, тем, что в первом случае учитывается время, а во втором — пространство, слитная информация о которых безусловно необходима для реальной ориентации в действительности». И. Н. Горелов дополняет эту мысль, отмечая «весьма важное... различие, существующее между процессами восприятия речи только на слух и при наличии визуально воспринимаемого говорящего. В последнем случае слушающий, как правило, старается еще быть и „смотрящим“. Он „считывает“ дополнительную информацию с лица говорящего».
А. Р. Лурия сообщает об экспериментах Г. В. Гершуни, результаты которых «открывают для научного познания круг „подсознательных явлений“. Речь идет о фиксации нашими зрительными и слуховыми рецепторами таких микроизменений объекта, которые не попадают в поле ясного сознания. Их учет производится позднее и подсознательно, в результате чего фиксируемые изменения субъективно оцениваются как „интуитивно познанные“».
Именно с целью учета сенсорных воздействий для более детального рассмотрения были избраны 6 текстов популярного психотерапевта А. М. Кашпировского (9094 слов), передававшиеся по каналам Центрального телевидения. Есть ли в этих текстах закономерности, которые могли бы прояснить их «феномен»? Ранее мы уже отмечали, что некоторые авторы (Дубров, Пушкин) отрицают роль слова в сеансах Кашпировского; неоднократно говорил об этом и сам Анатолий Михайлович. Попытаемся разобраться в этом явлении на уровне бесстрастных цифр: проанализируем данные обсчета параметров указанных текстов.
Сравнение фоносемантических признаков текстов Кашпировского со средними результатами обсчета формул гипноза как универсальных суггестивных текстов позволяет заметить:
1) «безликий» основной признак гипнотических формул — «тихий» в авторских текстах имеет отрицательную оценку;
