Борис Поломошнов - Химера воспитания
Без закалки же нет смекалки.
Отсюда – неизбежные в таких случаях деструктивные для психики и для всей дальнейшей жизни последствия.
Ирокезы же жили в полном согласии с Природой.
По уже упоминавшемуся здесь принципу: всякому возрасту – свое время.
Да, конечно, их взрослые могли порой и шугануть не в меру расшалившихся и расшумевшихся своих «тинейджеров».
Но – беззлобно!
Безугрозно.
Безамбициозно.
Беспретензиозно.
Без нравоучений, наставлений и поучений.
Без возмущений.
Без обобщений.
Без визга, óра и истерик.
Не срывая на детях всю свою – взрослую – злость за свою не-сложившуюся жизнь, за все свои физические немощи и психические расстройства.
Ирокезские же «тинейджеры» к беззлобному их «шуганию» относились с полнейшим пониманием.
Не огрызаясь в ответ, не дерзя, не стремясь действовать по принципу:
«Ах, так?! Ну, мы вам сейчас покажем!!».
Они просто перемещали эпицентр взрыва своих эмоций и выброса своей кипучей и брызжущей во все стороны энергии.
В иное пространство.
Благо, простора для этого у ирокезов в те лучезарные для них времена было предостаточно.
Ну, и где же тут, скажите на милость, конфликт поколений?
Где тут «проблема отцов и детей»??
Не было.
У ирокезов.
Ни того, ни другой.
Как не было у индейцев-ирокезов и наказаний.
Потому что не было и преступлений.
И братоубийств не было.
И – отцеубийств.
И детоубийств.
Вообще – никаких убийств, включая самоубийства.
Не было.
И краж не было.
И – грабежей.
И разбойных нападений.
Все это было привнесено на землю ирокезов носителями цивилизации.
Вместе с: виселицами и электрическими стульями; камерами пыток и камерами предварительного заключения; следственными изоляторами и резервациями; гетто и особыми Воспитательными учреждениями для несовершеннолетних преступников.
Привнесено, привезено, принесено и доставлено.
Вместе с орудиями пыток.
Вместе с «огненной водой» и сифилисом.
То есть, вместе со всем тем «трешем» (от англ. trash – мусор), что, увы, непременно является деструктивным побочным продуктом внедрения нашей – на все лады рекламируемой и пропагандируемой нами же – цивилизации.
По крайней мере, на дико-образном этапе ее проникновения в ту средý, для которой она изначально была инородной.
Вместе с «конфликтом поколений» и «проблемой» «отцов и детей».
Вместе с Системой Воспитания.
Обязательно основанной на таких атрибутах, как – по определению Иммануила Канта – «обетования и угрозы» (см. его «Opus postumum»).
Иными словами, непременно зиждущейся на «кнуте» и «прянике», только представленных в иной, нежели у Канта, последовательности.
То есть, на средствах, в определенной мере пригодных для дрессировки животных, но ни в коей мере не приемлемых – в силу своей в силу унизительности и оскорбительности – для отношений между людьми.
Весь этот историко-географический экскурс в этносферу современных Льюису Генри Моргану индейцев-ирокезов потребовался здесь отнюдь не для возбуждения у Вас, уважаемый Читатель острого приступа ностальгии по «ранешним» временам и идиллическим местам, не тронутым благами цивилизации: что было, то прошло, и к прошлому возврата нет.
Сей экзерсис призван лишь предоставить необходимую и, как надеется автор, достаточную информацию и аргументацию.
Для обоснования простого и незатейливого, как вигвам ирокеза, тезиса, гласящего, что проблема: «Отцы и дети», – не была ни изначально, ни имманентно присущей всем человеческим сообществам.
То есть, она имеет свое начало.
Как возникновение существования.
В пространстве.
И – во времени.
Значит, должна иметь и свой конец.
Как прекращение существования.
Но, как прозорливо заметил в свое время Марк Аврелий Августин Философ, пожалуй, единственный в Истории добро/совестный римский император, в Мире нет прекращения, а есть только превращения.
Соответственно, и проблема: «Отцы и дети», – появившись не из ниоткуда, не может исчезнуть в никуда.
В нее, надуманную, была преобразована действительно существующая вот уже, по меньшей мере, 5000 лет – судя по надписям на гробницах-горшках-черепках – ПРОБЛЕМА.
Только – не «отцов и детей».
Эту-то «проблему» как раз и «изобрели» «отцы».
Для того чтобы замаскировать полную свою неспособность справиться с инфицированной ими самими ПРОБЛЕМОЙ.
То есть, с той хворью, которой страдают сами «отцы».
Они же и стремятся не столько разделить с «детьми», но переложить с «больной головы на здоровую» ответственность за нее именно на «детей», фактически «заражая» ею их.
Хворь эта, выдаваемая «отцами» за проблему: «Отцы и дети», – на самом-то деле является ПРОБЛЕМОЙ ДУРНОВАТЫХ «ОТЦОВ» (последнее слово – в кавычках, поскольку в эту категорию, увы, попадают и матери), от которых хронически страдают бедняги-дети (слово «дети» здесь выделено курсивом потому что: см. эпиграф, предваряющий предисловие).
Из которых впоследствии вырастают дурноватые «отцы», от которых… – да, да, Вы не ошиблись в своем предположении – страдают их бедняги-дети!
В точности по схеме:
«У попá была собака, он ее любил.
Она съела кусок мяса, он ее убил.
И, убивши, закопал.
И на камне написáл,
Что…
У попа была собака, он ее любил…»
И так – до бесконечности.
Говоря словами Иммануила Канта, – до «дурной бесконечности геенических мучений» (см. его «Критику чистого разума»).
Так что же делать?
Как быть?
Чтобы разорвать-таки порочный круг этой дурной бесконечности?
Да так, чтобы без каких бы то ни было суицидальных потуг, без издевательств и надругательств человека над человеком?
В том числе – и над самим собой.
Как?
Во что же преобразуется проблема дурноватых «отцов», когда ее ослиные уши уже не удастся скрывать в изрядно поношенном, обтрепанном и дырявом мешке под названием Воспитание?
Вопрос, конечно же, интересный, но – преждевременный.
Не разберемся мы с ним, пока не узнаем, откуда же взялась дурь под названием Воспитание?
Ведь у индейцев-ирокезов ее не было и в помине!
Не было ее и у папуасов, обитавших на острове Маилу и на островах Тробриан.
Что, собственно и засвидетельствовал в своих трактатах британский антрополог и этнограф польского происхождения Бронислав Каспер Малиновский, долгое время живший, по примеру Льюиса Генри Моргана, среди туземцев (курсив обусловлен уничижительным смыслом, вкладываемым обычно в это слово, служащее для означивания нецивилизованных людей).
У «соседей» «тробрианцев» – балийцев – тоже не было Системы Воспитания, судя по тому, что написал о них американский антрополог и социолог Клиффорд Гиртц, также черпавший необходимую информацию непосредственно из своих собственных наблюдений.
На какие же размышления наводят, и к каким, собственно говоря, выводам приводят сведения, почерпнутые из трудов Бронислава Каспера Малиновского, Льюиса Генри Моргана и Клиффорда Гиртца?
Предлагается взять глобус.
На глобусе же – посмотреть.
Где находятся США и Канада – исконные обители их коренных обитателей, в том числе – индейцев-ирокезов, и где расположены острова Маилу, Тробриан и Бали?
Видите?
Далековато друг от друга, не правда ли?
А Системы Воспитания как таковой, как, впрочем, и самого Воспитания одинаково не было на всех этих, достаточно далеко отстоящих друг от друга территориях.
На всех них жили люди – такие же, как и мы с Вами, уважаемый, Читатель – с руками, ногами, головой и всем прочим, что причитается.
Только цивилизация добралась в их края несколько позже, чем до нашей срединной Родины.
Ведь наша большая РОДИНА – общая для всех людей планета Земля.
Малая – конкретный город, село, ПГТ, хутор, заимка, стойбище и иже с ними.
Срединная же – та страна, где каждый из нас удостоился или удосужился – неважно! – родиться, ведь любим-то мы ее, родимую, все равно, пусть даже и непутевую.
И здесь, где мы с Вами, уважаемый Читатель, проживаем и переживаем различные житейские катаклизмы, тоже когда-то не было Воспитания, и жили наши пращуры в мире и согласии с матушкой Природой.
Во всех-то ее ипостасях.
В том числе – с Природой возраста.
Не переча Ей и не пререкаясь с Ней.
Точь-в-точь, как и описанные Льюисом Генри Морганом индейцы-ирокезы.
Сразу же непременно возникают вопросы.
Как то:
– так как же это так: не было, не было Воспитания, и вдруг Оно появилось?;
