Борис Поломошнов - Химера воспитания
Соответственно, раз настоятельной необходимости для осуществления такой благородной миссии в конфликте поколений нет, а никакой другой пользы от него за, как минимум, пять тысяч лет никто придумать так и не удосужился, то этот конфликт должен быть квалифицирован в качестве болезни.
Социальной.
Наряду с алкоголизмом, наркоманией супружеским мордобоем.
От всего которого пользы тоже ровно столько же.
То есть – нисколько.
Если только не принимать во внимание гипотетическую возможность того, что один мордобойствующий супруг – воинствующий садист, а вторая/второй (сегодня, как известно, возможны варианты), – закоренелый мазохист.
Впрочем, даже в этом, прямо скажем, экстравагантном случае о полном, по крайней мере, психическом здоровье участников гипотетических событий такого рода говорить не приходится.
Любые же болезни или расстройства здоровья, будь-то физические, физиологические, психические или социальные, как известно еще со времен Гиппократа, лучше и легче предотвратить, чем лечить.
Только вот возможно ли это?
А что если конфликт поколений изначален для человеческого сообщества?
Тогда – как?
Так, как говорится: «Против лома нет приема»?
И: «Не тратьте, куме, силы, спускайтесь-ка на дно»?
Так?
Обратимся к Льюису Генри Моргану.
Точнее, к его книге под странноватым названием: «Лига ходеносауни или ирокезов», впервые изданной в 1851-м году и сразу же ставшей мировым бестселлером, по крайней мере, на какое-то время.
О ее главной особенности, отличающей ее от всех работ всех предшественников, трудившихся в области освещения жизни и быта каких бы то ни было аборигенов, в своем предисловии к «Лиге» пишет сам Морган: «Поскольку данная работа не опирается на авторитеты, то у читателя может возникнуть вопрос: откуда взят материал для нее, либо же насколько заслуживают доверия высказанные в ней положения. Поэтому тут уместно будет сообщить, что в ранней молодости обстоятельства жизни автора, о которых тут нет смысла говорить, вызвали не только частое общение его с ирокезами, но и привели к усыновлению его племенем сенека».
Неординарностью ситуации написания этой книги в значительной мере была обусловлена и необычность ее содержания, и нетривиальность формы его изложения.
По своей сути книга «Лига ходеносауни или ирокезов» – это конспект того, что удалось увидеть, услышать и – спровоцировать увиденное и услышанное ее автору.
Непосредственно в процессе его пребывания среди ирокезов в качестве… ирокеза.
То есть, в данном случае цивилизованному Льюису Генри Моргану предоставилась уникальная возможность: соединить в себе качества наблюдателя за жизнью нецивилизованных индейцев-ирокезов племени сенека, и – одновременно – непосредственного участника событий, происходящих в этом племени.
Возможность, которой он сполна воспользовался, написав, кроме «Лиги», еще и «Домá и домашняя жизнь американских туземцев», и «Системы родства и свойства человеческой семьи», и «Древнее общество или исследование линий человеческого прогресса», – наилучшая для достоверного понимания иного, принципиально отличающегося от обычного для человека «индустриальной», а, тем более, – «постиндустриальной» эпохи, уклада жизни.
Такого, который во многом странен нам, и пред которым мы, считающие себя людьми цивилизованными, предстаем дикарями.
Да, да, именно так.
Так, в частности, Льюис Морган пишет о той неловкой ситуации, которую он создал своим вопросом, адресованным к ирокезам: как на их языке звучит слово, соответствующее по своему смыслу английскому слову suicide?
То есть, Морган, составляя свой англо-ирокезский и ирокезо-английский словарь, хотел узнать, каким словом у этих – нецивилизованных, казалось бы, людей выражается то, что мы, люди цивилизованные называем самоубийством.
Вполне нормальный вопрос.
На наш, цивилизованный взгляд.
Не правда ли?
Но, как оказалось, спрошенное вызвало не просто недоумение, но – шок.
Возникла многозначительная и тягостная пауза.
Исследователь, проявив недюжинную настойчивость, попытался объяснить, что именно он хочет узнать, но чем больше он объяснял, тем бóльшее смятение в рядах вопрошенных он вызывал своими объяснениями.
В конце концов один из индейцев, предварив свой встречный вопрос всевозможными извинениями, все же спросил: «А зачем человеку себя убивать?».
Поставьте себя на место Льюиса Моргана, и Вы почувствуете, насколько ему стало стыдно.
И за себя, цивилизованного, и за ту цивилизацию, которую он в данном случае представлял.
На сегодня мы уже доцивилизовывались до того, что Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) – при поддержке и под протекторатом ООН – день 10 сентября, начиная с 2003-го года, провозглашен Всемирным днем предотвращения самоубийств (World Suicide Prevention Day), поскольку дошло, наконец, до мировой общественности, что «с этим что-то делать надо, надо что-то предпринять».
Ведь по данным ВОЗ в третьем тысячелетии от самоубийств ежегодно погибает – по явно заниженным данным – около миллиона людей (более точно цифры указать невозможно из-за практически повсеместного стремления государственных органов и официальных учреждений представлять самоубийства, особенно, среди детей и подростков, как несчастные случаи, ведь даже самым задубелым чиновникам иногда бывает стыдно).
То есть, сейчас гибнет от самоубийств больше людей, чем во всех происходящих ныне войнах, вооруженных конфликтах, террористических актах и от всех насильственных убийств, вместе взятых.
Сколько среди самоубийц наличествует сегодня детей и подростков – продуктов и жертв той или иной системы Воспитания – тайна, покрытая мраком официозной статистики и ее идеологов, прикрывающих срам постыдного фиговым листком официальной статотчетности.
Впрочем, ни вóйны, ни вооруженные конфликты, ни террористические акты, ни насильственные смерти, инициаторами, идеологами, организаторами и исполнителями каждой и каждого из которых обязательно являются, опять-таки, продукты той или иной системы Воспитания, также не делают чести нашей цивилизации.
И – не приносят ей ни доблести, ни славы.
И – ни в коей мере не могут служить предметом гордости.
Наоборот – вполне.
В ситуации, вынуждающей испытывать стыд и срам за всю свою цивилизацию, бедняга Льюис Морган оказывался неоднократно.
Например, спросив, о том, какие наказания ирокезами применяются к детям.
Тут же следовала очередная немая сцена.
В неизбывной глубине которой таился невысказанным все тот же сакраментальный встречный вопрос: «А зачем?».
Действительно, зачем наказывать ребенка, если он ведет себя в полнейшем соответствии с его возрастным статусом?
Да, безусловно, ребенок час от часу шалит.
Да, иногда вместе со своими сверстниками всей гурьбой они носятся, как угорелые, и шумят, как оголтелые.
Ну и что?
Это – их прерогатива: шалить, носиться до упаду и – шуметь! – жизнерадостно и жизнеутверждающе.
Да, они – люди.
Но – еще не взрослые.
Которые – тоже люди.
Но – уже не дети.
Всякому возрасту – свое время.
Не-взрослые люди, в обиходе именуемые: «дети», – со временем повзрослеют.
Они остепенятся.
И у них – сами собой – отпадут свойственные юному возрасту желания и стремления.
Как то: проворно лазать по деревьям, оглашая все обозреваемые окрестности победными тарзаньими воплями; или же самозабвенно бегать по лужам, разбрызгивая их содержимое по всем сторонам света.
Не забывая при этом набрызгать на себя и на всех окружающих.
В радиусе досягаемости брызг.
Все – путем.
Естественным.
Ведь все взрослые – это бывшие дети.
И все дети – это потенциально будущие взрослые.
И не следует пытаться преждевременно превращать девочек в бабушек, а мальчиков – в дедушек.
Вот это было бы противоестественно.
То есть, противно Природе.
Природа же не терпит издевательств и надругательств над собой.
За каждое подобное деяние Она воздает.
Соответственно содеянному.
Не безжалостно.
Не беспощадно.
Но – по большому счету – вполне справедливо.
Поскольку Природа не знает жалости и пощады, а вот справедливость как воздаяние, соответствующее содеянному, заложена в самом ее естестве.
Противоестественно отягощенные же преждевременно обрушившейся на них степенностью, чинностью и осанистостью, дети становятся одолеваемыми всевозможными комплексами, маниями и фобиями: ведь они не прошли подобающей их возрасту закалки – с «шишками» на лбу и со ссадинами на локтях и коленках.
