Борис Поломошнов - Химера воспитания
Кстати о рыбалке:
– Внучек, послезавтра я собираюсь пойти половить окуней. Составишь мне компанию?
– Не-а. У нас с Костиком на послезавтра другие планы.
– Так позови и Костика: ведь втроем втройне веселей.
– А что с собой надо взять?
– С меня – удочки и прочие снасти, с вас – пиявки и ошитки.
– А что это?
– Пиявки?
– Да ну тебя, деда. Что я, пиявок не знаю?! Вот те, вторые, что ты назвал?
– По-простому – ошитки, по-научному – ручейник, что-то вроде маленького рачка. Живет в домике, похожем на трубочку.
– Покажи.
– Да вот, у Брема, смотри.
…, …, ….
Послезавтра, с самого утра, даже, можно сказать, с ночи, когда глазастые звезды еще вовсю сверкали на бархатно-черном небе, трое рыбаков двинулись в путь.
Один – старый, и двое – малых.
У каждого – своя поклажа.
У деда Ивана – удочки и прочая снасть.
У внука Егора – испеченные бабой Катей пирожки и прочая снедь.
У Костика – верного друга Егора – пиявки и ошитки.
Как положено – в баночках.
С болотной водой.
Вчера наловили.
И – налили.
Как надоумил деда Ваня.
В близлежащем болотце.
Гордо именуемом озером.
Правда, без названия.
…, …, …
Сапоги у деда Вани – «скип-скрип».
Пирожки в рюкзачке у Егора, когда он спотыкается на колдое…, ну, в общем, на ухабах проселочной дороги – темно ведь! – «шмяк-шмяк».
Баночки с будущей наживкой в сумочке у Костика – «звяк-звяк».
Хорошо!
Дружить – хорошо!
А хорошо дружить – еще лучше!!
Так, чтобы без задних мыслей.
Чтобы все мысли дружащих были только передними.
Как открытые ладони.
При рукопожатии.
Сопутствующем приветствию друзей.
Верных.
Неверных, то есть, скверных друзей не бывает.
Как, по словам Михаила Афанасиевича Булгакова, сказанными им в его романе «Мастер и Маргарита», не бывает осетрины второй свежести.
Друг, как и свежесть, или же его нет.
Хотите дружить – дружите.
И тогда – будьте любезны – обходитесь без:
– провокаций и инсинуаций;
– продажности и предательства;
– без обижающих друга глупостей и оскорбляющих его подлостей.
Не «подставляя» его, а подставляя ему свое плечо. Когда он нуждается в поддержке.
В этом – искусство дружить.
Овладел им сам – помоги сделать то же самое своему другу.
Тогда дружба ваша с ним будет, как говорится, «не разлей вода».
Не разделят тогда друзей ни пропасть различия их социального статуса, или же финансового положения, ни козни злопыхателей, или же науськивающих друга на друга «доброжелателей».
Когда-то, давным-давно, почти тысячу лет назад, Омар Хайям сказал: «Быть лучше одному, чем с кем попало».
Ошибся древний мудрец.
Не точка в этой строчке должна быть, а – запятая.
Чтобы не запятнать Человеческую Мудрость.
Несуразицей.
Вопиющей.
Кричащей.
Беззвучным криком.
А после запятой должны быть слова: «Но неизмеримо лучше, чем одному, быть с тем, с кем стóит быть».
На том стоит и стоять будет настоящая дружба.
Без которой нам не быть настоящими людьми.
Стоящими того, чтобы быть.
Послелюдия
к первым главам и прелюдия к последующим
Как показал проведенный выше экскурс в пучину самых разнообразных событий, происходящих с самыми разными детьми из самых различных семей: с неблагополучными из неблагополучных; с неблагополучными из благополучных; с благополучными из благополучных, но, – подчас – с проблемами, – достойные уважения выходы из даже самых критических, и, казалось бы, неразрешимых, ситуаций вполне возможны, реальны и достижúмы.
Одно только обстоятельство не может не смущать добросовестных исследователей Воспитания: каждое из принятых и рассмотренных здесь решений в критических ситуациях принималось и осуществлялось не только не благодаря, а – фактически – вопреки любой Системе Воспитания.
И – Всем Им, взятым в их совокупности.
Естественно, сразу же возникают вопросы.
Если Химера Воспитания недееспособна, а в ее недееспособности мы постоянно убеждаемся, как свидетельствуют материалы пяти предшествующих глав, то, спрашивается:
– была ли Она всегда, то есть, с самого начала существования людей?
– если «да», то почему?;
– если «нет», то зачем Она возникла?;
– кому было выгодно Ее появление?;
– и, если Она не вечна, то: что будет, когда Ее не будет?
Разберемся.
Глава VI
«O tempora, o mores!», – «О времена, о нравы!»
«Молодежь растлена до глубины души.
Молодые люди злокозненны и нерадивы».
Надпись на глиняном сосуде.
Вавилон. ХХХ-й век до н. э.
«Молодые строптивы, без послушания и уважения к старшим…
Несут миру погибель».
Надпись на гробнице фараона Гор-Аха.
Египет. ХХХ-й век до н. э.
Судя по расшифрованным надписям, содержащимся на артефактах весьма почтенного возраста, вот уже, как минимум, 5000 лет молодежь «растленна», «злокозненна», «нерадива», «строптива», «непослушна» и – «неуважительна к старшим».
Она все разваливает и разрушает.
Вот уже, по крайней мере, 5000 лет.
Разваливает-разваливает, разрушает-разрушает, и – все никак не доразваливает и не доразрушит.
А убеленные сединами и блистающие лысинами старцы как хаяли «мóлодежь», так и хают, как хулили ее, так и хулят.
Уж такая сложилась международная традиция.
Так что же получается?
Проблема: «Отцы и дети», – неизбывна, непреодолима и неразрешима?
Глобальна – судя по географии охвата ею?
И – имманентно присуща любому человеческому сообществу – судя по ее истории?
Вместе со всеми сопутствующими ей корвалольно-валидольными стрессами и инфарктно-инсультно-суициидальными их последствиям?
Разум этому противится.
И – неспроста.
«Однако» (до чего же все-таки прилипчив этот чукотский фольклор!), давайте отвечать на вопросы в порядке очередности их постановки.
Первым был вопрос по поводу неизбывности, непреодолимости и неразрешимости проблемы: «Отцы и дети».
С него и начнем.
Да, действительно, подавляющее – во всех смыслах – большинство ну очень авторитетных специалистов в области педагогики вообще и Воспитания в частности глубоко убеждено в том, что названная проблема не только неизбывна, непреодолима, неразрешима, но и полезна для развития.
Людей.
Их сообществ.
Включая человечество.
Дескать, из конфликта поколений в мýках и страданиях рождалось и рождается новое: идеи; слова; вещи.
Да, конечно, существует такое мнение, которое с наибольшей выразительностью сформулировал Бернар ле Бовье де Фонтенель в своей книге «Entretiens sur la pluralit é des mondes» – «Разговоры о множестве миров»: «Новая идея – это клин, который входит только толстым концом».
Куда – не уточнил.
И, если бы не злополучное слово «только», то с автором этой экстравагантной идеи можно было бы в принципе согласиться.
Тем не менее, Истории известно множество примеров, когда новые идеи, обретшие – фактически сразу же после их генерирования – удобное и полезное для пользователей материальное воплощение, входили в практику и из нее – в общественное и индивидуальное сознание людей не только не «толстым концом», а – прямо «как нож в масло».
Например, канализация, анестезия, пенициллин, лампочка накаливания.
Без какой бы то ни было реакции их отторжения.
В том числе, и поколениями «отцов».
Более того, некоторые «отцы» и даже «праотцы» работающих и сегодня идей, пребывая в весьма почтенном возрасте, не только не являлись ретроградами – противниками новых, чрезвычайно смелых проектов, но и сами становились их авторами, носителями, выразителями и внедрителями-внедрятелями.
Так, например, создатель первой в мире серийно производимой электрической лампочки накаливания Томас Алва Эдисон изобрел железо-никелевый аккумулятор в 1908-м году, когда ему исполнилось 60 лет от роду.
Лауреат Нобелевской премии (1950-й г.), Бертран Рассел создал Международный трибунал по расследованию военных преступлений во Вьетнаме в 1966-м году.
Годков ему в тот момент было аж девяносто четыре.
В том, что американские войска таки были вынуждены покинуть Индокитайский полуостров, несомненно, есть и заслуга Бертрана Рассела.
Так что, к глубокому прискорбию высоколобых и высокочтимых мужей от педагогики, приходится признать: слухи о том, что новые идеи рождаются из конфликта «отцов» и «детей», оказались значительно преувеличенными.
Отсюда следует со всей неизбывной неизбежностью то, что конфликт «отцов» и «детей» не является необходимым условием генерирования и внедрения новых, прогрессивных идей.
