Тило Саррацин - Европе не нужен евро
С начала восьмидесятых годов дефицит американского доходно-расходного баланса дополнялся и подпитывался растущим бюджетным дефицитом4. При президенте Клинтоне государственная задолженность Америки относительно ВВП сильно снизилась, а в конце пребывания Клинтона в должности были даже профициты бюджета. При президенте Буше большие снижения налогов и войны в Ираке и Афганистане уже задолго до мирового финансового кризиса явились причиной значительного структурного бюджетного дефицита, который еще больше усилился из-за последствий мирового финансового кризиса. Тем не менее американские государственные ценные бумаги пользуются во всем мире большим спросом для вложения капитала, за которые вкладчики соглашаются на низкие проценты, почти так же, как за немецкие ценные бумаги.
Так как капиталовложения, будь то американские государственные облигации, вклады в американских банках или другие долларовые ценные бумаги, в любое время ликвидны и в мире существует большая потребность в таких, достаточно надежных денежных вложениях, то вообще не было никаких проблем найти инвесторов для новых американских долгов. Повышающийся дефицит американского доходно-расходного баланса (и косвенно также государственный дефицит США) финансировался, видимо, сам по себе. Уже в девяностые годы все громче звучали голоса, что дефицит американского доходно-расходного баланса не может финансироваться постоянно. Один из этих голосов принадлежал Томасу Майеру, сегодня главному экономисту Дойче Банка. Но конца этому процессу пока не предвидится.
Кредиторы США находятся, естественно, прежде всего в тех странах, которые по сравнению с ними имеют профициты доходно-расходного баланса. И поэтому крупнейшим кредитором США сегодня является Китайская Народная Республика. Почти из 3,1 триллиона долларов валютных резервов около 1,2 триллиона она держит в виде американских государственных облигаций5. Правда, это только 8 % американских государственных долгов из почти 15 триллионов долларов на сегодняшний день. В целом же почти 4,7 триллиона долларов, то есть 31 % американских государственных долгов, находятся в руках иностранцев6. Сюда же нужно добавить все остальные денежные требования зарубежных кредиторов к должникам в США. Из суммирования дефицитов доходно-расходного баланса США с 1999 г. (см. таблицу 3.7) можно заключить, что чистая внешняя задолженность США составляет примерно 50 % ВВП, то есть примерно 7,5 триллиона евро.
О том, что такая динамика на долгосрочную перспективу является тревожной, не нужно строить никаких иллюзий. Ведь все основывается на доверии. Что стало бы с курсом доллара и с издержками оплаты процентов по американским государственным долгам, если бы только часть разбросанных по всему миру кредиторов США потеряла бы доверие и тоже только частично перераспределила бы свои вложения?
Легкая денежная политика, по-видимому, может быть безнаказанной
Последствия дефицитов американского доходно-расходного баланса можно в упрощенном виде представить следующим образом:
– Зарубежный экспортер меняет долларовые поступления от своего экспорта в США в своем центральном банке.
– Часть этих долларов используется не для того, чтобы оплатить закупки в США (они экспортируют меньше, чем импортируют), а переходит в качестве активов в какой-то американский банк.
– На базе прироста активов банк может увеличить выдачу кредитов.
– Выданные в кредит деньги служат для того, чтобы финансировать дальнейший импорт в США или экспорт из-за границы.
– Зарубежный экспортер меняет долларовые поступления и т. д… (смотри выше).
Все это до тех пор, пока заграница довольствуется оплатой в дальнейших долларовых активах вместо оплаты в реальной стоимости, представляет собой как бы неограниченный станок благосостояния: из года в год страна могла тратить больше без влияния на инфляцию, чем она зарабатывает, и при этом еще избегать инфляции. Зарубежные товары поступают в страну по таким низким ценам, что зарубежные производители не имеют шансов слишком повышать свои цены. Но если давление в связи с ростом заработной платы и увеличением издержек станет слишком сильным, то часть производства перемещается в Мексику, Китай или Индию. Расчет приходит не скоро из-за растущей зависимости, которая как раз и означает растущую внешнюю задолженность.
Самое замечательное состоит в следующем: долларовые вклады пользовались таким большим доверием потому, что зарубежные вкладчики довольствовались низким процентом. И это казалось оправданным стабильными ценами, которые были следствием давления, оказываемого зарубежными конкурентами. Это создавало идеальную базу для продолжавшейся в течение многих десятилетий экспансивной денежной политики, которая делала ставку на низкие проценты, доверие рынкам и дерегулирование. Она связана с именем Алана Гринспена, который с 1987-го по 2006-й был председателем Федеральной резервной системы США.
Вечный рост без кризиса
С его именем был связан возврат с неизвестной с пятидесятых годов ценовой стабильностью и длившимся в течение 20 лет постоянным ростом экономики без заметных падений. Казалось, что Гринспен нашел волшебную формулу для денежной политики и пользовался ставшим почти культовым почитанием. Он был великолепным экономистом и блестящим экспертом в области статистики и, очевидно, не предвидел, что его большей частью экспансивная денежная политика с ее низкими процентными ставками создавала предпосылки для жуткого мирового финансового кризиса. По отношению к рискам дефицита доходно-расходного баланса он был равнодушен, по отношению к регулированию – недоверчив. Он делал ставку на силу конкуренции и считал задачей денежной политики создавать по возможности большой рост экономики и занятости до тех пор, пока были гарантированы достаточно стабильные цены7.
Путем стабилизации и влияния на ожидания и недопущения акционизма должны были быть обеспечены стабильные цены, на это была нацелена его политика. Он был слишком осторожным, чтобы, как другие верящие в рынок экономисты девяностых годов, провозглашать победу над конъюнктурным циклом и длительным ростом, но его действия служили этой политике.
Инфляция цен на ипотеки
Гринспен понял риск вздувания цен на ипотечном рынке и предостерегал с учетом рынка акций уже в девяностые годы от «irrational exuberance» (иррационального богатства). Однако он не верил, что можно отличить «настоящие» цены от «ненастоящих», и не считал задачей денежной политики влиять на рынки недвижимости до тех пор, пока не будет обеспечена общая стабильность цен.
Тем не менее перегрев вокруг так называемого «Доткомова кризиса»(dot.com-Crise) на рубеже нового столетия привел к ограничительной денежной политике. Однако после теракта 11 сентября 2001-го снова переключились на экспансию, и это придало новый губительный толчок крупнейшему пузырю на ипотечном рынке в США, ценовому буму в частном индивидуальном строительстве: с и без того очень высокого уровня цены на дома с 1999-го по 2007-й выросли только за 8 лет на 80 %8.
К тому же следует знать, что в США всегда была возможность покупать частные дома, имея небольшой собственный капитал. Стимул к этому повышался еще тем, что проценты за ипотечные долги в США по традиции всегда можно было вычесть из суммы дохода, облагаемого налогом. Стремительный подъем цен на недвижимость создал у большой части населения иллюзию богатства: люди все чаще закладывали имеющиеся дома, чтобы позволить себе больше потребления, и продавали дома с прибылью, чтобы покупать новые лучшие дома. Только за 6 лет, с 2001-го по 2007-й, задолженность частных домохозяйств в США выросла со 100 до 130 % имеющегося в распоряжении дохода9.
Повсеместно распространялась иллюзия, будто путь к богатству состоит в том, чтобы имущественные ценности, повышавшиеся в цене – преимущественно недвижимость, – можно было финансировать долгами. Американский экономист Роберт Шиллер еще в 2000 году предостерегал от опасности имущественных пузырей 10 и правильно предсказал американский кризис на рынке жилья.
Subprime Loans (Ипотечные кредиты): формула богатства для всех
Повышавшиеся в США в течение десятилетий цены на недвижимость нанесли вред и без того слабо развитому чувству, что финансирование ипотеки за счет кредитов может таить в себе риски. Традиционно фондовый рынок США характеризовался тем, что два крупных федеральных американских ипотечных агентства – Fannie Mae и Freddy Mac – рефинансировали покупателей частных домов и часть рисков проводили по своим бухгалтерским книгам. Целью политики США традиционно является реализация возможности приобретения собственного дома также для слоев населения с не очень высоким доходом. Для этого в начале девяностых годов изобрели так называемые «Subprime Loans» – ипотечные кредиты, которые были задуманы как ссуды, заменяющие собственный капитал. Риск неуплаты казался ограниченным, так как стоимость домов постоянно росла.
